Жена позвала Ивана, и Марина осталась одна. Она обдумывала сказанное им. Вдруг перед глазами появилась еще одна картинка.
Она с Димоном сидит, судя по всему, дома.
- Систер, ты что не понимаешь, что вас просто собираются подставить? Ты будешь одной из тех, кто присядет за незаконные операции, предварительно заработав для этих барыг денег.
- Почему незаконные? Да, есть, конечно, черная касса. Но там смешные деньги. Да, стараемся уменьшить прибыль. Но никакого криминала.
- А фирмочки, которые ведут отдельные сотрудники? Ты рассказывала, сколько раз пыталась узнать про них что-то, но тебя не пускали, - Марина буквально слышала голос Димона.
- Это отдельные фирмы.
- Но у вас там доля или как это называется. Ты думаешь ваши хозяева просто так вдруг решили отойти от дел? Почему к фирмочкам вас не пускают? Было бы чисто, все показали. К тому же ты знаешь, сколько они себе выписывали премии. И сколько будешь получать ты. Накинули всего ничего и делают подписантом. Тебе это надо? Ты же никогда не хотела быть начальником. Увольняйся, поехали домой. Что тебе в этом смоге одной сидеть? У нас красота. Квартиру сдашь, у нас места хватит.
- Не знаю. Хозяева на меня рассчитывали, а я их подведу. Откажусь от должности.
- Ты о себе должна думать. А уйдешь по состоянию здоровья. Я тебе любую справку накатаю. Ты завтра начни всем рассказывать, что голова болит. Сами от тебя, болезной, избавятся.
Воспоминание кончилось. Марина побежала домой и села все записывать. Теперь она все заносила в отдельный файл Ворд. Руки сами собой легли на клавиатуру, и она начала печатать 10-ю пальцами, даже не смотря на клавиши.
- Ну ты даешь, - присвистнула Соня, когда увидела это первый раз.
А руки Марины щелкали мышкой и сами собой форматировали текст. Неожиданно Марина вспомнила, все важные файлы она всегда пересылала себе на почту.
Пока она все записала, пришла Соня. Уставшая и грустная.
- Информации ноль, - сказала она, усевшись в кресло. – Настоящий дурдом! Новый директор велел увольняться Герману, Паучихе и еще трем врачам. Те отказываются. Все носятся туда-сюда. У кого не спрашивала, все говорят одно – кроме того, что Димон был женат и учился в Москве, никто ничего о нем не знал. Никто не знал, как он должность такую получил. Как специалист был отличный, но больно быстро карьеру сделал.
- А в службе персонала что говорят? – вопрос вылетел сам собой.
- У нас и слов таких не знают, - улыбнулась Соня. – Но личные дела в сейфе хранятся. Да и что там может быть? Кроме учебы, даты рождения, адреса и семейного положения? Кадровик на больничном с последующим увольнением. Я, конечно, никто. Но когда Димон погиб, врачи очень возмущались, что им не сообщили время и место похорон, а уж тем более поминок. Такое впечатление, что семья, совершенно не хотела светиться.
- Мне кажется, что я член его семьи. Иван мне рассказывал, как работал в офисе, - Марина рассказала свое воспоминания. – «Систер» это же сестра, наверное. И мы сидит явно дома. А может я это придумала?
- Вряд ли. Завтра войди на Мэйл, в Яндекс, Рамблер. Где там еще бывают почтовые ящики. Вдруг, руки тоже сами наберут адрес твоей почты. И запиши, какие слова ты вспоминала. Может быть, хоть примерно поймем в какой области ты работала. Посмотри карту метро Москвы – может быть вспомнишь, где ты жила. Поищи по соцсетям «Марина Криволапова».
- Хорошо.
- Тук-тук, - в дом вошел Иван. – Мы завтра едем в город. Я что хочу предложить. Давайте поедем туда, где вроде бы жила Марина. Поспрашиваем местных. Везде есть люди, которые все обо всех знают.
На следующий день Марина и Соня уселись в машину Ивану. С ними ехал смешной барбос, который, по словам Ивана, был подобран едва живым на улице.
Приехав, Иван посадил собаку на поводок, подхватил Марину и пошел в сторону двора. Сначала он заговорил с женщинами, гуляющими с детьми.
Продолжение следует...