— Лизавета, не смей так говорить про Катю!
— А как про нее говорить? Она предательница, и она не имеет права на наследство! Свалила неизвестно куда, бросила родителей. Думаешь, я не помню, как мама плакала на кухне и причитала: господи, как там Катя? Мама тогда поседела из-за неё! Хоть и делала вид, что все в порядке. Если я тогда была маленькой, это еще не значит, что я ничего не понимала! — Лиза фыркнула и с вызовом посмотрела на Анжелу.
— Лиза, Лиза... — Анжела с грустью и даже с какой-то непонятной жалостью смотрела на младшую сестренку. — Разве Катя не любила тебя? Разве она когда-нибудь хоть чем-то тебя обидела?
Сёстры сидели на кухне в родительской квартире. Полгода назад они осиротели, и вот пришла пора что-то решать с наследством.
Катерина, самая старшая из сестер, после слов Лизы расплакалась и ушла, сказав:
— Не надо мне ничего, жила сама, ни на кого не надеясь, и дальше проживу.
Но Анжела почему-то набросилась на Лизу с упреками.
— Ты всегда была Катиной любимицей, она всегда тебя защищала. Нам мама давала на обед в школу по 25 копеек, а Катя брала стакан молока и коржик, зато на сэкономленные деньги покупала тебе конфеты.
Анжела вздохнула:
— А помнишь, когда ты увлеклась туризмом? Мама тогда категорически не хотела отпускать тебя в поход. Но Катя сумела убедить мать, что там с тобой не случится ничего страшного, что ты умная и тебе можно доверять. Она никогда ничего не просила для себя. Но за тебя готова была хоть на амбразуру!
Мы с Катей погодки и должны были бы дружить, но, как ни странно, мы не были близки. Мы дружили только в раннем детстве, а когда родилась ты, Катя как-то сразу изменилась. Когда я бежала на танцы, она читала тебе сказки, а когда мы с подружками шли на пляж купаться, она шла с тобой плести венки из одуванчиков
— Если она так меня любила, то почему бросила меня, уехала неизвестно куда и ничего не сказала?!
Губы у Лизы предательски задрожали. Она, сорокалетняя женщина, вдруг снова почувствовала себя 10-летним ребенком.
— Я как сейчас помню тот день. Я ждала Катю из института, мы с ней собирались пойти за речку наломать веточек вербы маме на 8 Марта. Но из института она так и не пришла... Никто не знал, где она и что с ней... А потом выяснилось, что она уехала в другой город и будет жить там. Что это, если не предательство?! Она, видите ли, кого-то встретила и полюбила! И ей тут же стало наплевать на нас всех!
Анжела обняла сестру.
— Господи, Лизка, ты до сих пор на нее обижаешься?
На лицо Анжелы наползла тень, как будто она боролась с собой. Наконец, махнув рукой, она заговорила:
— Ладно, родителей уже нет, а Катя, надеюсь, простит меня за то, что я тебе сейчас расскажу. Но обещай мне, что никто не узнает о том, что ты услышишь.
— В тот день на Катю напали и надругались над ней. Домой она идти побоялась, пришла в бабушке Оле. Бабушка сообщила нашим родителям, что с Катей приключилась беда и внучка у нее. Родители пришли туда. Мама не сдержалась и отвесила Кате оплеуху, обозвав ее потаскухой. Катя отказалась идти домой, а ночью попыталась покончить с собой. Хорошо, бабушка спала чутко и вовремя проснулась.
Тогда родители решили, что Кате надо уехать, ведь у них еще две дочери, и слухи о случившемся с Катей могут повредить нам с тобой. Ты ведь понимаешь, городок у нас небольшой, сплетни разлетаются мгновенно, только дай повод... Ты думаешь, почему она первые несколько лет вообще ни разу не приехала? Я догадываюсь, ты думала, что она наслаждается счастьем и совсем про нас забыла.
Лиза, потупившись, кивнула.
— Эх, Лиза, Лиза... Я вообще даже представить не могу, что Катя чувствовала... Я не знаю, смогла ли бы я простить родителей, если бы оказалась на ее месте...
Лиза подняла на Анжелу заплаканные глаза:
— Так из-за этого у Кати нет детей? Из-за этого она развелась?
— Я не знаю, но, скорее всего, из-за этого... Мы с ней никогда не говорили на эту тему. Мы вообще делаем вид, что ничего не было, и как будто она сама решила уехать искать свое счастье. И, пожалуйста, я тебя очень прошу, постарайся не подавать виду, что ты об этом знаешь. Пусть прошлое остается в прошлом.
— А ведь я... — Лиза раскачивалась на стуле, зажав рот руками. — Боже, боже... Я всегда считала, что она жестокая, наглая обманщица... А это не она предала. Это ее предали. Её принесли в жертву ради нас... И все же она сумела простить родителей, постоянно привозила им и мне подарки. А я еще злилась на нее, думала — откупается, пытается подарками загладить вину, которой, оказывается, на самом деле не было...