"Я вижу "живые трупы", - рыгнув после сытного обеда в дорогом ресторане, заявил вдруг Дибров на весь мир, тыча пальцем в уличных прохожих.
Он всё никак не мог понять своим скорбным разумением, откуда в таких количествах берутся нищеброды, которые питаются в дешевых кафе. И по этому поводу мог долго и обстоятельно рассуждать на публике, делая руками широкие кругообразные пассы.
Вот, Дни.ру, к примеру, сообщили, что "телеведущий Дмитрий Дибров публично пожалел женщин, чьи мужчины носят носки за триста рублей и не знают, для чего нужны подставки под мячик для игры в гольф".
"Я видел, - рассуждал Дибров, - и, увы, вижу "живые трупы". Не расширяясь и не создавая, каждый день они подсаживаются к одним и тем же мониторам, заходят на одни и те же сайты, пишут одни и те же пакости одним и тем же людям, играют в одни и те же игры, ничего не создавая, никуда не расширяясь, не совершая никакой экспансии", - заявил Дибров в интервью StarHit.
Особенно он ополчился на посетителей дешёвых кафе, строптиво заметив, что "на дорогое-то (кафе), в силу никчёмности, денег у него (нищеброда), как правило, нет".
По словам Диброва, "никчемные люди", как правило, обретаются в дешёвых кафе, где жуют копеечную пищу и сидят там, "уткнувшись в телефоны, потому что в интернете жизнь — Дубаи, трейлеры новых фильмов, светские измены". Телеведущий сетует, что такие люди "себе неинтересны, что уж говорить о собеседнике".
Какой затейливый однако старикашечка этот Дибров. В молодости был уродлив, а к старости обзавелся такой интересной внешностью профессора-энтомолога.
Всю сознательную жизнь просидел он в студии, общался со многими (в том числе умными) людьми, но умом так и не подвинулся. Говорил всегда некстати, молчал некстати и, как правило, задавал глупые вопросы своим визави. Эти вопросы затем тут же в студии корректировала бек-подпевка - умные коллеги, сидевшие по бокам.
Дибров так и не научился разговаривать. Всегда слыл второсортным и косноязычным журналистом. Всегда выглядел каким-то грязноватым, потноватым - не очень приличным человеком. И неизменно производил впечатление как бы немножко стухшей сёмги, покрытой микробной слизью.
Именно поэтому в своей теледеятельности числился продуктом третьего или даже четвертого сорта. Говорить о его личности, вспоминать о его программах и ссылаться на них умным людям было стыдно и потому о Диброве всегда все МОЛЧАЛИ.
У него никогда не было собственной ЛИЧНОСТИ. Он был НИКАКОЙ и потому всегда БЫЛ ОКРУЖЕН КОЛЬЦОМ МОЛЧАНИЯ. Как говорится, о мертвом либо хорошо, либо никак. Он и был таким живым мертвецом, которого вечно запихивали на какие-то теле-задворки. Но не увольняли, потому что "мальчик был из хорошей семьи".
Отсутствие ума у Диброва особенно сильно проявилось в старости, когда он вдруг ни с того, ни с сего завел речь о "нищебродах", забыв, что именно оттуда, из массы, а не из элиты и приходят в мир истинные гении.
Они почему-то не родятся во дворцах, предпочитая обычные квартирки в провинции. И сдается мне, что таланты они свои развивают именно потому, что не носят шелковых подштанников за 300 тысяч, а с детства учатся пробивать себе дорогу сами.
Те же, кто с детства сидят на золотых унитазах - именно они живые трупы, заражающие своим зловонным дыханием всё живое. Они с детства уже всего достигли. У них больше нет никаких желаний, кроме раздражения своих мертвеющих тел жратвой и случкой.
Идти им больше некуда. Желанная вершина достигнута. Вот она - родина - золотой унитаз под самой чувствительной частью тела. А дальше что? А дальше прозябание на этом золотом унитазе и критика с него всего остального человечества, которому еще есть куда идти. Что же еще остается?
В одном прав Дибров: человечеству, действительно, в отличие от него, есть куда идти. Но оно, к сожалению, никуда не идет, предпочитая сидеть на одном месте. На этом своем худом унитазе и ровно так же, как Дибров, тупо смотреть в телефон. В этом ВСЕ с ним равны - и гении, и уроды, и предатели, и патриоты, и богатые, и бедные, и глупые, и умные. Потому что все - и верхи, и низы находятся в одной цифровой яме.
