Я уже как-то рассказывал о человеке с почти тридцатилетним стажем употребления веществ. Вещества так глубоко и стойко проникли во все его существо, что стали его частью. Про таких говорят: "Привычка - вторая натура". Про него я бы сказал, что его привычка и есть он сам. Он научился работать, отдыхать, исповедовать веру - все под действием веществ. Он давно не испытывает то, что называется эйфорией, нет, его доза - как ни странно, уже примиряющая с жизнью. Как лекарство для хронически болеющего. Костя так и называет вещества - лекарство. Без них ему плохо, с ними нормально. Не хорошо, а нормально, терпимо то есть. Семью не удержал - тут вещества не сыграли роль примиряющую. Жена не смогла жить с человеком, божество которого сосредоточено в граммах и миллиграммах некоего вещества. В хорошем настроении Костя говорит: "Средневековые схоласты искали, сколько ангелов помещается на кончике иглы. А я говорю, что на кончике иглы только и могут поместиться ангелы. Целый поющий хор". Тонкая шутка.
В самом деле вещества стали на место Бога - вытеснили из души все остальные пристрастия. Если раньше он мог от чего-то получать эстетическое или физическое удовольствие, то теперь все это могло дать плюсы к настроению при одном условии - вещества. Его тело, психика, высшие грани духа - все работает под веществами, как под топливом. Убери их из его жизни, и Кости не будет в прямом и переносном смысле. Он лежал в психиатрической клинике несколько раз. В основном поступал для того, чтобы переболеть, снять ломку под присмотром медиков. Но исцеляться полностью не может и не хочет. Очевидно, что при таком стаже в тридцать лет сами медики разводят руками - возможно, уже поздно для радикальных шагов.
Последнее время я заставал Константина в приемной нашего главврача. Носился он с какими-то старыми бумагами, которые будто бы доказывали, что первые пробы сильных веществ у него были в армии после ранения. И теперь он как будто имеет какие-то юридические основания на бесплатное получение этих препаратов пожизненно. Я сам в тонкостях этого делопроизводства не разбираюсь. Возможно, есть какие-то основания для выписки больному его профиля пожизненных лекарств. Но вряд ли он добьется этого в наше время.
У Константина был цирроз печени, помогло в добивании остатков здоровья экологически грязное производство, на котором он трудился - кузница.
Чуть больше года назад он похоронил престарелых родителей. Мать и отец терпели его привычку до конца своих дней. Были что называется созависимыми от сына. Когда у него были перебои с деньгами, пенсионеры подкидывали денег, чтобы сын продолжал работать. У них повелось так: сын уходил на работу рано, когда родители еще спали. И если у него не хватало денег на дневное лекарство (заначек с таким стажем люди обычно не умеют оставлять), он залезал в карман материного плаща в прихожей и брал сколько ему нужно было. Родители знали и сами установили такое правило.
Когда они умерли - мать вслед за отцом, - плащ так и оставался висеть в прихожей. И однажды спустя год после похорон, в один из самых отчаянных безденежных дней Костя на автомате сунул в карман плаща руку и обомлел - там лежала пачка купюр. Словно с того света любящая мать протянула сыну помощь.
Еще год он просуществовал с этой помощью безбедно, потом и здоровье стало резко подводить и перебои с веществом начались в городе. И Костя стал загибаться. Последнее время его видели в церкви. Если он сумел "пережить" своего идола и искренне припал к Богу - это чудо.