Бурлюк — очень значимая личность, вошедшая в историю с титулом «отец русского футуризма» и учитель Маяковского. Его картины были не только в ведущих музеях Америки, но и по всему миру.
В конце жизненного пути Давид Давидович Бурлюк (1882-1967), живя в Нью-Йорке, очень интересовался Тамбовом, городом своей юности. Он дважды приезжал в СССР, но так и не смог побывать в нашем городе. Зато у него получилась большая почтовая переписка с тамбовчанами. Главным его корреспондентом был коллекционер и писатель Никифоров, которого он называл своим духовным сыном, переписывался с музыковедом Белкиным, литературоведом Двиняниным, художниками Отнякиным, Дергаченко, мичуринским художником Платицыным, со мной и ещё с целым рядом людей. Мне посчастливилось тогда награвировать для него экслибрис, а, получив из Тамбова тираж, он благодарил меня.
Интерес Бурлюка к Тамбову был огромен, ведь здесь он познакомился с живописью, брал уроки у большого художника, впервые увидел маститого поэта. В его памяти он остался как зелёный город поэтов, художников, любительского и профессионального театра, музыкантов, ведь творческая жизнь тут кипела, даже издавался литературно-музыкальный журнал «Баян».
Его учеником был Маяковский
Бурлюк — очень значимая личность, вошедшая в историю с титулом «отец русского футуризма» и учитель Маяковского. Его картины были не только в ведущих музеях Америки, но и по всему миру. Естественно и его желание устроить галерею в Тамбове, который воспринимался им как зелёный город искусства, где есть сказочный Эльдорадо. Он отправлял Никифорову свои работы, но тот не мог создать галерею, а властям города, приученным к соцреализму, отец русского футуризма был не нужен.
Что же связывало его с нашим городом? Не только юность. Красивая тамбовская природа и учёба в тамбовской гимназии оставили след в его душе. Будущий поэт и художник именно тут сделал первые шаги в искусстве.
В книге Дреера «Бурлюк» (12+), изданной в Нью-Йорке в 1944-м, говорится, что в 1896-1897 годах он брал здесь уроки у местного художника Ризниченко, «который жил недалеко кирхи (лютер. церкви)». В письме Никифорову он в 1957 году интересовался, не сохранились ли работы его первого учителя живописи в местном музее, и отмечал: «Он писал портреты в академич. стиле, он был, кажется, воспит. Моск. худ. училища».
А в другом письме Бурлюк вспоминал, что здесь «в 1894 г. я видел на лекции поэта Жемчужникова, глубокого старика». Лекция состоялась в Нарышкинской читальне. Впечатление было настолько ярким, что он на протяжении ряда лет расспрашивал о Жемчужникове. Известно, что воспоминания грешат неточностями. Вряд ли Бурлюк увидел Жемчужникова именно в 1894-м, поскольку переехал из Кирсанова в Тамбов в 1895 году. Скорее всего, вспоминая это памятное событие, он ошибся на год.
Понимая, что краеведа Никифорова очень интересует, а где же в Тамбове жил Бурлюк, он в 1957-м, посылая ему книгу Дреера, карандашом надписал на полях по-русски: «Квартиры: 1895 г. на улице к кладбищу; осень — у Соколовой. На Кирочной 1896 Вильямс. В сторону вокзала около булочной Нар. Лансере. 1897/8 Соколова на 3-й Солдатской. 1897/8 зиму учился в 5-м классе гимназии, жил на 3-й Солдатской у вдовы Соколовой в комнате вместе с Гохгейм (в деревян. разваливш. доме). 2-я квартира Вильямс (смотритель гимназии) жил в комнате с Семихатовым. У помощ. прокурора Красных жил, учась в 4-м классе 1896/7». Эти беглые записи позволяют реально представить жизнь гимназиста Бурлюка в Тамбове. Кстати, упоминаемый гимназист Гохгейм был одноклассником Давида, а второй приятель, сын прокурора Красных, был на три года старше его.
«Из тебя выйдет настоящий художник»
Частые переезды родителей привели к тому, что Бурлюк начал учиться в Александровской гимназии г. Сумы, затем в Тамбовской гимназии, а окончил обучение в Тверской гимназии. Из семи классов три пришлись на Тамбов. В тамбовском архиве хранится свидетельство ученика 6-го класса Тамбовской гимназии Бурлюка, когда он был переведён из пятого в шестой. Педагоги гимназии были высокого уровня. Например, алгебру и геометрию преподавал И. Александров — талантливый ученик Лобаческого.
В Тамбове Давиду пришлось и тяжело болеть. Так, в журнале педагогического совета гимназии 1897 года, рассматривавшего вопросы перевода из класса в класс, записано: «Бурлюка Давида (без экзаменов по болезни)».
Обучаясь в Тамбовской гимназии, Бурлюк познакомился ещё с одним тамбовским художником, Мошковым, который преподавал в гимназии рисование. Любопытно, что первой оценкой по рисованию в Тамбове у Бурлюка была тройка, а все дальнейшие оценки были четвёрки и пятёрки. Видно, Мошков сумел ввести Бурлюка в увлекательный мир искусства.
Существует версия, что в Тамбове состоялась его встреча с ещё одним известным художником, Константиновым, который жил в нашем городе около года, причём по соседству с Бурлюком, на Солдатской (ныне Тельмана) улице. Говорят, Константинову принадлежат слова: «Рисуй, Давид, из тебя выйдет настоящий художник». Версия довольно правдоподобна, а факт жизни Константинова в нашем городе подтверждается тем, что часть его архива и несколько картин были выявлены здесь Никифоровым.
Именно эти тамбовские встречи и могли предопределить дальнейшую судьбу Бурлюка, посвятившего всю жизнь поэзии, да работе с кистью и палитрой. Протестный Бурлюк писал о Тамбове сентиментальные стихи реалистично и присылал их сюда Никифорову, которого называл сыном. Это говорит о многом.
В Тамбове не много знают о Бурлюке, например, в «Тамбовской энциклопедии» утверждается: «Детство провёл в Тамбове, окончил здесь гимназию». Гимназию здесь он не кончал, зато встретился с поэтом Жемчужниковым, художником Константиновым, посвящал Тамбову стихи, посылая их в письмах Никифорову, а всего послал более 700(!) писем. Посылал сюда картины, писанные маслом, фотографии, свои издания, рисунки, вещи Маяковского и многое другое. Если исследователи, пишущие в энциклопедии, так мало знают о тамбовских связях Бурлюка, то что винить общественность, забывшую великого человека.
Общероссийский поэт
Бурлюк был на Тамбовщине и в 1911-м. Он приезжал сюда со своей будущей женой Еленевской, внучкой поэта и друга Пушкина князя Вяземского, родившейся на Тамбовщине, чтобы в Липецке получить благословление её бабушки.
В апреле 1914 года московские футуристы направили в Тамбов Шершеневича с лекцией «Поэзия электрического города». Газета «Тамбовские отклики» писала: «Лекция будет сопровождаться чтением стихов поэтов-футуристов Игоря Северянина, Вл. Маяковского, Хлебникова, Ивнева, Давида Бурлюка, К. Большакова, тамбовского футуриста Н. Варзина и других». Бурлюк уже представлен не как тамбовский поэт, а как общероссийский.
Мне удалось в 2011-м подготовить и издать книгу «Д.Д. Бурлюк. Письма из коллекции С. Денисова» (12+), в которую вошли все его письма, посланные в Тамбов. В это время власть имущие уверенно говорили о создании музея или зала-музея, посвящённого великому Бурлюку. Но, увы, разговоры так и остались разговорами.
В 2016 году был реконструирован дом на Тельмана, где он жил. Тогда я подготовил статью об этом доме, но, пока она выходила, старый домишко разрушили. То, что здесь жизнь отца русского футуризма отмечена упоминанием в списке на мемориальной доске на здании бывшей гимназии (Советская, 116), так это скромное извинение города за отсутствие музея, галереи, Бурлюковских чтений, чего вполне заслужил Давид Давидович.
Александр Чернов
Если вам понравилась статья, ставьте лайк и подписывайтесь на канал «Притамбовье»
