Ольга лежала на теплом плоском камне, закрыв глаза. На "диком" берегу, заваленном мусором, отдыхающих почти не было. Слушала шум прибоя и переживала. Как получилось, что вчера вечером, познакомившись на пирсе с симпатичным молодым человеком по имени Степан, она привела его в свой номер, хотя это было совсем не в ее правилах? Словно затмение какое-то нашло. Гуляли по набережной, пили вино, он острил, она смеялась. А потом они сидели вдвоем в ее тесном одноместном пансионатском номере.
От воспоминаний Ольга скривила рот и, прижав руку тыльной стороной ко лбу, еще крепче зажмурилась.
На рассвете он ушел не попрощавшись, бросив на стол несколько смятых стодолларовых купюр.
“Приехала, - думала Ольга, вновь и вновь перебирая в памяти события бурной ночи, - за кого он меня принимает? Надо его найти и бросить эти доллары в морду бесстыжую. Гад такой”.
Она недоумевала, как это могло случиться. Ведь порядочная замужняя женщина. У нее дома тоже есть Степан. Хороший, верный муж. Занят только чрезмерно. Вот и на юг не поехал по этой причине. Остался с маленькой дочкой. Ольге путевку купил, бабушку из деревни привез за внучкой поухаживать, а сам весь с головой в работе.
И как жить ей после этого, как мужу в глаза смотреть. Он такой честный, добрый. А она... Как он отреагирует, если ничего от него не утаивать? Ольга соскользнула с камня и осторожно побрела по неровному дну в морскую пучину. Доплыла до буя и повернула обратно.
“Утопиться, может быть,” - мелькнула в голове веселая мысль. Она вдохнула полной грудью и нырнула. Открыла глаза. В прозрачном хрустальном мире плавали мелкие медузы и шмыгали серебристые рыбки. Солнце пронизывало толщу воды до самого дна, где среди замшелых коряг были разбросаны некрупные ракушки и занесенные в первозданные глубины пивные банки, медленно тонувшие в песке.
Дышать стало трудно, и Ольга вынырнула на поверхность, хватая ртом спасительный воздух.
“Нет, родная, - подумала она, - во-первых - это пошло, во-вторых - очень неприятно... А дочку кто будет растить, если ты, легкомысленная женщина, с собой что-то сделаешь?”
При воспоминании о дочери защемило сердце и захотелось домой. В переживаниях и размышлениях день прошел незаметно. А вечером ноги сами понесли ее на пирс, туда, где вчера познакомилась с этим мерзавцем.
“Дам ему по роже, пусть знает, что не все на свете продается”, - думала она, шагая по расцвеченной огнями набережной. Где-то, покрывая звуки многоликого вечернего гульбища, орал динамик:
О, Рио-Рио, рокот прилива,
Шум прибоя, ночной размах!
О, Рио-Рио, сколько порыва,
Сколько зноя в черных очах...
Сзади кто-то осторожно взял ее под локоть. Да, это снова был он. Глядя на привлекательного мужика, Ольга забыла, что хотела ему сказать. Степан широко улыбнулся и заговорил:
- Ты прости, что утром рано ушел, дела. Будить тебя не хотел. Денег немного оставил, не сочти за наглость, тут все дорого, а мы вечером весь твой холодильник опорожнили. Я тут дом строю, завтра жена должна приехать смотреть. А сегодня свободен. Может, проведем вечер вместе?
- Ты женат? - задала Ольга глупый вопрос.
- Да, и жена у меня замечательная. Она салон красоты содержит. Умная баба и красивая. Мы с ней европейцы, понимаем друг друга.
Он снова широко улыбнулся:
- Человек - существо полигамное, это подтверждено эволюцией. Кстати, есть мнение, что потомства полигамных семей очень жизнеустойчивы. Но мы это проверять не будем. А ты мне нравишься, мы свободные люди. Наши отношения не наносят никакого вреда близким. Так почему мы не можем побыть вместе? Все эти средневековые морали, устои - суть ханжество лиц, которых никто не любит. Моралисты - это самые неудачливые люди, у которых никогда ничего не получается.
Ольга смотрела на него и ловила себя на мысли, что во многом согласна с этим красивым, чужим мужчиной, до которого так легко можно дотянуться рукой, погладить его роскошные кудрявые волосы. К которому можно легко прижаться, ощутив рядом сильное, полное желаний тело.
На триста долларов, оставленных Степаном утром, они купили хорошего вина, много вкусных закусок. И было жаль, что летом на юге ночи такие короткие.
А утром, закрыв глаза, Ольга снова лежала на теплом плоском камне.
- Ничего я своему Степке не скажу. Что было - то было. Мужа и дочку я люблю по-прежнему. И “полигамного” Степу тоже люблю, он такой дикий, грубый, и... это мне нравится. Хотя его больше нет и никогда не будет в жизни. Жене, наверное, сейчас сказки рассказывает про верность и домовитость свою.
Вот жизнь. Любой брутальный мужчина после женитьбы постепенно превращается в агнца, у которого в мыслях никогда не появляется желания попытаться грубо завоевать жену. А каким-то женам может быть именно это и надо. Не зря же в процессе развития человеческой цивилизации, на протяжении многих веков завоеватели приучали покоренные народы к тому, что триумф победителей - это нормальные отношения между мужчиной и женщиной. Дескать, сопротивляться не надо, надо расслабиться. И получить удовольствие.
Хотя, с другой стороны, ничему хорошему эти варвары-завоеватели научить не могли. Грязные были, как собаки, про эстетику ничего не ведали, в загсе с женами не расписывались. Мурло, одним словом.
Приехав в родной город, Ольга расцеловала встречавшего на вокзале мужа и не почувствовала себя виноватой. По дороге домой она шутила и смеялась, одарила дочку и свекровь подарками. И зажили они дружно и весело. Красиво отметили Новый год и Рождество, на лыжах вместе катались.
По весне ездили с друзьями на природу, жарили шашлыки. Работа, правда, напрягает. За год устаешь.
Этим летом Ольга снова хочет съездить отдохнуть на юг. Одна.
