Филолог, создатель образовательного проекта «Ваганты» Ася Штейн опубликовала программу реформирования российского образования:
«В XX – начале XXI вв. в России дважды предпринимались попытки масштабных либеральных школьных реформ. <…> Тектонические сдвиги в российском обществе сопровождались <…> самыми смелыми и передовыми педагогическими идеями. <…> Это стремление превратить ребёнка из объекта педагогических манипуляций в субъекта, вокруг которого и для которого и создаётся учебный процесс, что подразумевает сотрудничество учителей и учеников, гибкость и вариативность учебных программ, выстраивание индивидуальной образовательной траектории ребёнка, деятельностный и проектный подход, неформальное отношение к детям.
Принятый в 1992 г. новый закон об образовании декларировал отказ от монополии государства на образование, провозглашал автономию школ главным принципом образовательной политики, <…> и давал педагогам право на творчество, а учащимся – право на выбор форм и профиля обучения. <…> Это был период школьного ренессанса в России, период ярких образовательных проектов, смелых экспериментов. <…> Со временем в России могла появиться яркая и разнообразная образовательная среда, где каждый мог бы найти подходящее место для себя и своих детей. Но этого не случилось.
<…> Причин, думается, несколько, и все они будут разобраны ниже, однако самая главная и очевидная – победа авторитаризма, а затем и тоталитаризма. Личностно ориентированная педагогика, вариативность образования, диалог учителя и ученика – всё это неминуемо ведёт к воспитанию свободной, думающей, личности. <…> И в конце 1920-х, и в начале 2020-х начинается стремительное свёртывание либеральных образовательных реформ и возврат к привычной для российского образования прусской системе, предполагающей полное единообразие образовательного пространства <…>. Всё индивидуальное, личное, спонтанное, не соответствующее стандарту в лучшем случае игнорируется, в худшем – жёстко искореняется.
Вторая, не менее важная причина в том, что образовательная реформа не была понята и принята в массе своей ни родительской, ни учительской общественностью. Главными её адресатами оказалась интеллигенция и средний класс в крупных городах <…>. Учителя не стремились разобраться в нововведениях и всеми правдами и неправдами продолжали учить по старинке, родители поддерживали их в желании работать старыми проверенными методами.
Третья <…> причина – непоследовательность. На протяжении 30 лет после начала реформ постоянно менялись министры, а вместе с ними – вводные и установки, и ни один задуманных проектов так и не был доведён до конца. <…> Думается, проблема была и с самой концепции реформы, которая пыталась совместить абсолютно несовместимые задачи: всё изменить, сохранив при этом всё как было. Величайшей ошибкой реформаторов было не дать школам реальной (а не декларируемой) независимости. <…>
<…> Важной ошибкой реформаторов перестроечной волны было отсутствие диалога не только с теми, кому эти реформы были адресованы, но и с теми, кто их должен был воплощать в жизнь, то есть с учителями. <…> Реформы проводились директивно, указами сверху, директоров и учителей школ просто ставили перед фактом, что со следующего учебного года в их работе произойдут те или иные перемены. <…>
Чтобы ситуация не повторилась, необходимо заранее подумать о том, как строить диалог с учителями, причём диалог не директивный и покровительственный, а равный и уважительный, чтобы каждый учитель мог почувствовать себя субъектом и соавтором реформ».