глава 14 / начало
Дома не успев скинуть куртку, услышал голос домового.
-Ведьма тебя кличет. Иди.
- Вздохнув отправился опять к бабе Ма. Как я понял, на приёме у неё находился мужчина с большим животом. Не ошибся. Он сидел, тяжело дыша, привалившись к стене. Напротив ведьмы сидела его жена и плакала.
- Куда мы уж только не обращались. И к святой матронушке и в мужской монастырь. И на святых источниках были. Всё бесполезно. Вот, решились на грех великий. К ведьме за помощью обратиться. Я ведь, как рассуждаю, раз Господь Бог допускает вашу жизнь, так это и не большой то грех.
- Вы верующая, — перебил я бредни женщины.
- Верующие, верующие. На все праздники в церковь ходим. Молебны стоим. Иногда. Мощи к нам привозили, — женщина задумалась, — Митя чьи? - Обратилась нетерпеливо она к мужу.
- А я помню. Это твоя идея. Прикладывался я к ним. Бес толку всё, — отмахнулся мужчина. А я и сюда-то ехать не хотел. Так вот притащила. Пенсию вчера получили, и потащила, — задыхаясь, ответил он.
- Вам диагноз, какой ставят? - Спросила баба Ма.
- Диагноз? - Женщина искренне удивилась. - А зачем? Мы собственно за этим к вам и пришли. - Совсем растерялась она.
- Стоп, стоп, — не дал я сказать ведьме, — вы хотите сказать, что у врачей небыли от слова совсем? - Уставился я на живот мужчины. - Сколько лет у вас водянка? Лет пять-семь? Ноги отекают? И вы по святым источникам и монастырям? - Я упорно игнорировал женщину, пытающуюся вставить слово. Мне важны были слова Дмитрия.
- Та это... - Растерялся он. - Наташенька, она ж как лучше хочет. Таблетками то сердце, зачем садить. Одно лечим, другое калечим. - Замямлил Митя.
- К нашим врачам ещё попробуй, попади! - Наконец вставила слово Наташа, — а попадёшь, так и ждут, когда на лапу кто сунет. Тогда и диагноз будет и лечение.
- Зачем вы так, — проговорила баба Ма.- Люди разные бывают. В основном врачи талантливые.
- Короче, — повернулся я к мужику, полностью загораживая его от жены. - Я, глядя на тебя, решил, что ты ещё месяца три протянешь. Ну, Римма Александровна облегчит твои мучения. Жить хочешь? - Митя смотрел на меня широко раскрытыми глазами, на лбу выступили крупные капли пота. Он часто, часто закивал. - Сейчас же едешь в больницу. И сразу в приёмный покой. Чтобы спасти свою жизнь у тебя есть полдня. Больше никто и ничем тебе не поможет. Ты уже почти умер. Понятно? - Мужчина опять часто закивал. - Тебе уже ни травки и отварчики нужны, а серьёзные препараты. Вот если бы ты приехал года четыре назад, травками бы тебя отпоили, но без медикаментов всё равно бы не обошлось. Диагноз нужен. Понял? Садись в машину и в приёмный покой. - Я повернулся к женщине, а вы молиться, чтобы вашего мужа успели спасти.
- Ну, это уж мы сами будем решать, что и как делать. - Вдруг волевым голосом заговорила Наташа, куда подевалась бедная верующая овечка? - И чего вас люди расхваливают, обыкновенные шарлатаны. Митя, поехали. Я тебе бульончика сворю. - Митя покорно встал, и тяжело передвигая отёкшими ногами, поплёлся за женой.
- Стой, — остановила его баба Ма. - Вот, это мочегонный сбор. Он облегчит твои муки.
- Месяца три тебе жить, — Напомнил я ему.
- Существовать, — добавила ведьма.
- Ты идёшь? - Донеслось с улицы. Последние наши слова, обращённые к Мити, Наталья не слышала. И то, что ведьма дала ему мочегонный сбор, тоже не видела.
- Чего ты взялся пугать его? - Посмотрела на меня баба Ма.
- Не знаю, жалко мне его стало. - Пожал я плечами. - Может ещё одумается.
- Если свою жёнушку не послушает. - Вздохнула она. - Ведь всем всегда говорю, я сама вылечить не все болезни могу. Куда нашим заговорам и отварам против современной медицины. А вот вместе мы сила. И даже против самых коварных заболеваний. Да и идти к нам надо с верой. А если не верить в нашу помощь, то её и не будет. Ладно, — отмахнулась баба Ма, — что-то разговаривать я много стала, старею. Ты, кликни ко мне следующих.
- Пару позову. Родовое проклятье на них. Одно на двоих. Но это не мать с ребёнком. Расскажешь мне потом, что вылилось. - Поцеловал я ведьму в лоб, — ты у меня ещё о-го-го. Просто такие клиенты из колеи выбивают. Поверь, они бы и тебя обвинили в некомпетентности, как и врачей, у которых ни разу небыли.
В кармане завибрировал телефон. Колобок. Я сел на качели, готовясь выслушать очередное, «я тебя, что звать должен!» Ошибся.
- Чего не звонишь? - Весёлым голосом поинтересовался Митрич, — совсем не интересно, как закрывали проход в иной мир?
- Принесли жертву, прочли заклятье. - Ответил я, соображая, чего это Колобок мне решил рассказать рутину нашей работы. - А, как орал и извивался Слава мне не интересно. Надоело уже смотреть на эти концерты.
- Звонил бы я тебе, если бы так и было. - Прогудела трубка. - Он молча, с гордо поднятой головой шёл к алтарю на конце пентаграммы. Без разговоров сел на колени и наклонил голову. Уважаю таких. И когда я его попросил дать мне руку, очень удивился. Ну, а когда порезал ладонь, просто расплакался. Он рыдал. И всё спрашивал меня, где, правда? А, правда, Миш, где, правда?
- Вы это про что? - Не совсем понял я.
- Про Турчина. Ладно, не заморачивайся. Отдыхай. А и да. Я Вячеславу буду помогать с клубом. Егорка пусть ходит. Хватит нам вариться в собственном соку. Людям пора рассказывать про истинных богов. - И Митрич отключился, как всегда, без всякого предупреждения.
Ну, вот и весь выходной. Ладно. Сейчас пообедаю и поеду к матери Дениса. Спасти душу надо. Плохо, когда души мучаются. И чего он прикипел к этой Рите. Про любовь и слова не было. Так нравилась она ему и всё. Если только... Если только это не приворот на кровь. Теперь уже и не узнаешь. Уговорить мать надо, отмолить душу сына. Она это только и сможет сделать.
Приехав по адресу, который дал мне призрак Дениса, обнаружил бараки. Надо же. А я думал, за столько лет все закоулки нашего городка знаю. Оказывается, не все. Во дворе бараков, стоявших буквой О, играли ребятишки. Запуская кораблики. На верёвках сушилось бельё. Под шатким навесом за столом расположилась небольшая компания пенсионеров. Я обернулся на свою машину. Стоит. Мне показалось, что я переместился во времена СССР. Как всегда, в таких дворах чужака приметили сразу. Движения прекратились, и все присутствующие уставились на меня.
- Кого ищем? – Поинтересовался у меня пожилой мужчина в старой фуфайке, из прорех которой местами виднелась вата.
-Мне Алевтина нужна, — подошёл я к столику и кивнул приветственно всем сразу.
- Алька? Зачем? Горе у неё. Сынок погиб. В своей квартире. О! Вон мужик еёный идёт. Ерболка! – Закричал мужчина, призывно помахав рукой. – К Альке твоей. Надо чегой-то.
- Здравствуйте, — вытащил я корочки отдела из кармана, — я насчёт Дениса.
- А чего уже, — отмахнулся он. – Захоронили уже. Всё же и так ясно. Башку свою непутёвую размозжил. – Неожиданно красивым голосом заговорил Ербол.
- Казах? – Всё же не выдержал я.
- Алтайский, христианин. Если вам это интересно, сало ем, в туалет с чайником не хожу.
- Да, я просто, — смутился я.
- Ничего, я привык. Так Альку звать? – Чуть скривил губы Ербол. Я задумался. Вот не очень мне хочется с пьяной женщиной общаться. Ербол, словно прочитал мои мысли, проговорил. – С ночи она. Уже должна проснуться. Я позову? Или зайдёшь?
- Пусть спит, — мне стало стыдно, не видел человека, а уже решил, что пьёт. - Сам передай ей. Отмолить она должна сына, но не как Дениса, а как Фоку.
- Ты кто? – Насторожился Ербол.
- Михаил. – Я опять достал корочки. Ербол внимательно прочёл их. Пожал плечами.
- Альку я позову. Ей всё и объясняй
Минут через десять ко мне вышла уставшая женщина. Замотанная жизнью. Её обожжённые дешёвой краской волосы давно просились к парикмахеру. Ей бы немного ухода и была бы довольно симпатичной.
- Я не поняла, что за чушь Ерболка нёс? – Без всяких приветствий обратилась она ко мне.
- Вы знали, что у вашего сына было потаённое имя? – Поинтересовался я без всяких предисловий.
- Вы кто? – Мгновенно подобралась она.
- Я ведьмак, ходящий близ смерти. Душа вашего сына страдает. Помочь ему надо упокоиться.
- Говорила мне бабка. За имя. Пугаете вы меня. Кроме Дениса, меня и моей матери никто об этом не знал. Кто рассказал?
- Денис. Я его вижу и слышу. – Начал я.
- Мальчик мой, — Алевтина вдруг рухнула на колени и зарыдала. – Я плохая мать была. Но я попробую тебя отмолить. Я обещаю. - И так же, как начала рыдать, так и перестала. Поднялась, отряхнула колени и спокойным голосом произнесла. – Если я в церкви сорокоуст закажу. Пойдёт. Только имя я не помню.
- Фока, — совершенно растерявшись, проговорил я.
- Я закажу. – Пообещала Аля и удалилась в подъезд.
Самое поразительное никто из находящихся во дворе не обратил внимания на этот спектакль Продолжение
