Пару лет назад я как-то прочитала у одной довольно известной писательницы и блогера историю ее взаимоотношений с ее читательницей. Эта читательница пришла однажды к ней в блог и начала оставлять довольно много пространных комментариев. Поначалу она даже как будто выказывала свое одобрение тезисам писательницы, но постепенно ее комментарии становились все более пространными и все более невнятными.
Она повторяла очевидные и не требующие дополнительной констатации вещи, выражала сомнения по поводу того, что взрослые люди, как правило, принимают как должное – в общем, как говорят сейчас, «флудила» и размывала смыслы, высказываемые писательницей. Та ей сначала, конечно, старалась отвечать, пока не поняла, что читательница либо просто использует ее и ее время, решая какие-то свои личные проблемы, либо, что называется, «троллит», внося сумятицу в блог.
Когда писательница это, наконец, поняла, она прямо об этом высказалась, поделившись в блоге впечатлениями, которые произвела на нее эта читательница своими комментариями. И читательница была ужасно задета и оскорблена – она разразилась всевозможными обвинениями и претензиями в адрес писательницы. Она начала ее буквально преследовать и третировать, из-за чего писательница даже была вынуждена закрыть комментарии в блоге.
Главной же претензией читательницы было то, что писательница оказалась лицемеркой – много писала о доброте, но к ней лично, к читательнице, оказалась совсем не добра. Все ее тезисы оказались ложью – раз она позволяет себе так поступать со своими читателями, значит, она находится вовсе не на стороне добра, как это объявляет. Она обижает людей, эта писательница, она груба и жестока.
Чаще всего агрессоры – особенно если они не кровавые маньяки и тираны, а обычные травмированные люди – не замечают, что совершают агрессию и приносят кому-то вред. Ну потому что другие люди для них просто не существуют, они не беспокоятся о чувствах других, об их зря потраченном времени, их комфорте и удобстве. Поэтому им всегда, как правило, странно и удивительно вдруг слышать какие-то претензии и упреки в свой собственный адрес, которые они воспринимают как необоснованную агрессию. И, конечно, глубоко этой «агрессией» возмущаются, призывая на голову «агрессора» всевозможные кары.
Так происходит во всем мире и во все времена – ни один, даже самый злостный преступник не считает, что его наказывают справедливо, воспринимая справедливое возмездие как неоправданную и чрезмерную к нему жестокость. Он не сопоставляет ущерб, который он приносит другим людям, с тем наказанием, которое несет за этот ущерб, и никогда не считает его соразмерным и справедливым. Им кажется, что тот, кто их наказывает или призывает к ответственности, невиданный злодей, очень плохой человек, даже если этот самый человек сам является их собственной жертвой.
Мало какой злодей и агрессор, кроме совсем уже патологических случаев, хочет чувствовать себя злодеем и агрессором, и мало кому из них нравится, когда им на их агрессию указывают. Поэтому, с различной степенью осознанности, у агрессора обычно в ход идут самые разные манипуляции. Одной из наиболее распространенных, как мы знаем, является обвинение самой жертвы, перекладывание на нее ответственности за акт агрессии, упреки в провокациях, а также выставление жертвы порочным, злым, безнравственным существом.
Такие манипуляции снимают тяжесть осознания своей собственной агрессивной сущности или вовсе ее глубоко маскируют – злодей может покинуть поле конфликтной ситуации, будучи полностью убежденным в собственной правоте. А также они позволяют существенным образом отвлечь внимание общественности от первичного акта агрессии, перенеся его на «обидчика» - то есть, выставить его «злодеем» вместо самого себя.