Дорогие друзья! Продолжаю знакомить вас с авторами, которые написали мало, нигде не публикуются, но их рассказы достойны прочтения.
Поздним вечером Джек, развалясь в кресле и потягивая виски, просматривал «Ведомости». На экране телевизора мелькала едва одетая девица, распевая что-то на чужом языке. В дверь постучали. Он убавил звук и прислушался, стук повторился. Джек нехотя поднялся и подошел к двери: «Кто?» Ответа не было. Он покосился на стоящую в углу у входа бейсбольную биту и чуть приоткрыл дверь, ожидая увидеть того, кто стучал. За дверью — никого. Он взял биту и выглянул на улицу, но и тогда никого не обнаружил. Он потянул за ручку, но закрыть дверь что-то мешало.
Джек опустил глаза и увидел под ногами... кота. Кот был маленький, но видимо, не из пугливых. «Брысь» он проигнорировал и безмятежно взирал на хозяина, не собираясь уходить. «Интересный экземпляр — вслух подумал Джек и, обращаясь к гостю спросил — жрать наверное хочешь?» Гость переступил порог и отчетливо произнес, неожиданно низким голосом: «Мао». Не мяукнул, а именно произнес. Даже мурашки от этого «Мао» пробежали по спине Джека. «Ну ладно, накормлю, но чтобы после этого, духу твоего у моего дома не было, усвоил?» Он открыл холодильник, достал ветчину, потом, подумав взял пакет молока. Кот внимательно наблюдал за его действиями, уже догадываясь, что угощение готовится для него.
Джек отрезал кусочек ветчины, налил в блюдце молока и пригасил гостя «к столу».
К его удивлению, котенок на еду набрасываться не спешил, он с недоверием обнюхал угощение, как бы раздумывая, стоит ли удостоить его вниманием. Потом все же осторожно приступил к мясу, то и дело поглядывая на блюдце с молоком. Покончив с ветчиной и вылакав дочиста молоко, облизал морду и лапы и собрался тут же прилечь. «Э, нет — произнес Джек — мы так не договаривались, прошу на выход». И он ногой, обутой в мягкий домашний тапочек, подтолкнул незваного гостя к выходу. Однако гость уходить не собирался, он смотрел на своего благодетеля с недружелюбным недоумением, а при попытке схватить его за шиворот зашипел и даже попытался цапнуть зубами накормившую его руку. Еще более низкое «Мао» повергло Джека в оторопь. Он отступил и, глядя на этого нахала, погрузился в размышление. Кот тоже не сводил глаз с хозяина, готовый отразить любую агрессию.
«Ладно, пусть погостит, завтра решу что с ним делать,» — подумал Джек.
Кот, поняв, что опасность провести ночь на улице миновала, потоптался по комнате и, решив, что прикроватный коврик вполне подойдет для ночлега, улегся и замурчал сам себе колыбельную.
Ночью Джеку снился странный сон, будто он участвует в африканском сафари, выслеживая какого-то хищника, то-ли гепарда, то-ли ягуара (в породах он не разбирался), а этот хищник сам не прочь полакомиться охотником. И вот — решающий момент, зверь изготовился к прыжку, Джек вскидывает ружье — щелочек, «Винчестер» дает осечку, выстрела нет. Джек вскакивает на постели в холодном поту, бросает взгляд на коврик, на нем безмятежно посапывает давешний гость. «Ему кошмары не снятся, хотя должны бы. Утром вышвырну паршивца к чертовой матери,» — думал Джек не совсем уверенный, в том, что ему это удастся. Он снова заснул и в полусне успел подумать, что пылящийся на чердаке отцовский «Винчестер» не худо бы привести в порядок.
Едва не проспав, Джек торопливо собирался на службу, попутно отыскивая глазами подкидыша, но того нигде не было видно. «Спрятался, чертенок, видимо чувствует, что пребывание его здесь не долговечно.» Он снова отрезал ветчины и позвал хитреца: «Кыс-кыс.» Ответа не было, котенок не появлялся. Искать его было некогда, Джек оставил угощение на том же месте и, окинув еще раз свое жилище взглядом, отправился на службу.
Суматошный день в юридической компании, где служил Джек, заставил его забыть о вчерашнем вторжении, однако по возвращении домой неприятный запах привел память в порядок. Кота по-прежнему не было видно, но на полу им были оставлены зловонные следы жизнедеятельности. Джек пришел в ярость! Накануне он не подумал о том, чем может быть чревато пребывание животного в доме. «Ну теперь — все! Вон эту тварь, немедленно вон!»
Он принялся обыскивать все закоулки и наконец обнаружил кота под шкафом. Достать его оттуда оказалось делом не простым. Просвет был настолько мал, что рука с трудом пролезала в него. К тому же Джек надел толстую меховую перчатку, чтобы обезопасить себя от когтей и зубов «зверя». С помощью швабры, кот был наконец извлечен из своего укрытия и выдворен за дверь.
Джек с брезгливой гримасой принялся убирать последствия своего легкомыслия. Освежитель воздуха почти справился с мерзким запахом, но Джек все же решил приоткрыть окно, чтобы окончательно проветрить помещение и в ту же секунду услышал отвратительное: «Мао». Кот орал не переставая. Еще через минуту раздался телефонный звонок. Звонила соседка из дома напротив: «Если это не прекратится — я вызываю полицию! У Вас что, сердца нет, немедленно впустите кота в дом! И не вздумайте мне врать, что он не Ваш, я видела как Вы выставили его за дверь.»
Делать было нечего, Джек открыл дверь и маленький негодяй походкой победителя направился, к уже знакомому, месту кормежки. Требовательное «мао-о-о» заставило хозяина открыть холодильник.
Прошло около недели, кот совершенно освоился в гостях. Он уже не тратил силы на «звуковой сигнал», а просто усаживался у холодильника, глядя исподлобья на Джека своими желтыми с прищуром глазами. Джек не долго мог выдерживать этот взгляд. Неведомая сила толкала его к выполнению беззвучной команды.
Кот рос не по дням, а по часам. Возвращаясь с работы Джек видел, или ему только казалось, что за день его квартирант вырастает почти на дюйм. Он попытался урезать рацион мелкому узурпатору, но тот требовал добавки и нагло пускал в ход когти, впиваясь в ногу. Джеку в этом случае приходилось делиться с ним своим завтраком. Сыр, ветчина, омлет, все исчезало из миски обжоры с немыслимой быстротой.
Вечерами Джек, опасаясь вызвать недовольство своего гостя, устраивался на стуле, поскольку кресло занимал квартирант.
Кот все больше осваивался в роли хозяина дома, отводя роль квартиранта самому Джеку. Джек постепенно стал привыкать к мысли, что кот тоже имеет право жить по-человечески, как и он сам. «Мы с ним в чем-то похожи,» — думал Джек. Ему в молодости самому приходилось пробивать себе дорогу, и он научился не считаться ни с кем, поднимаясь по служебной лестнице. Эгоизм и волю к достижению цели ему приходилось вырабатывать годами, а кот, похоже, был наделен этими качествами с рождения.
По временам Джек, опомнившись, пытался урезонить своего приживалу, но получал такой тигриный отпор, что в конце концов смирился со своим второстепенным положением. Его самого удивляло, что какой-то бездомный кот помыкает им, как никому, ни коллегам, ни начальству до сих пор не удавалось.
Прежде Джеку спалось безмятежно, почти без снов. Теперь же его частенько посещали кошмары. Один из снов был особенно зловещим. Ему приснилось, что он был вызван к шефу на ковер. Ничего особенного это не предвещало. Джек привычно толкнул дверь: «Здравствуйте сэр,» — и остолбенел; в дорогом костюме с сигарой в зубах, со стаканом виски в мохнатой лапе, развалясь в кресле, сидел КОТ и нервно барабанил когтями по столу. Он приподнялся и, злобно глянув на Джека, заорал: «Ты уволен!!! Пошел вон!!!» Джек проснулся с сильным сердцебиением и дрожью во всем теле. Встав с постели, он тихонько, чтобы не разбудить кота, прокрался к бару. Необходимо было сделать глоток виски, чтобы прийти в себя. Он уже поднес стакан к губам, как вдруг услышал: «Мао». Джек вздрогнул, стакан полетел на пол. Он оглянулся — на него смотрели два желтых глаза и неодобрительное «Мао» прозвучало из темноты, как тигриный рык. Джек включил свет, спать он больше не мог.
Из-за частого недосыпания Джек становился рассеянным и зачастую небрежным в работе, что не могло не вызывать недовольство босса. Джек был понижен в должности и соответственно ущемлен материально. Он стал приходить домой поздно, часто задерживаясь на работе, с тем чтобы наверстать упущенное. Этим он раздражал кота, который вынужден был сидеть голодным, дожидаясь ужина. Он так смотрел на хозяина, что тому казалось — вот-вот бросится на него и растерзает.
Кот рос и, по мере взросления, увеличивалось и его влияние. Джек не смел не то чтобы выдрать наглеца за мокрые тапочки или разбитую посуду, но даже повышать голос на него. Зато сам кот позволял себе, в случае недовольства, рычать на своего благодетеля и даже кусать и царапать его, не опасаясь последствий. Недовольство его могло быть вызвано громко работающим телевизором, ярким светом или поздним ужином. Джек в свою очередь, производя какое-нибудь действие, всегда оглядывался, не доставил ли неудобства домашнему террористу. Дошло до того, что Джек не смел сесть за стол, не накормив сначала кота, а передвигаться по дому старался на цыпочках, если кот спал.
И вот однажды, собираясь отойти ко сну, Джек бесшумно прокрался к своей постели и
откинув одеяло, обнаружил на своем месте... кота. Тот, развалясь на подушке, спокойно почивал, посапывая. Джек вздохнул, заботливо укрыл, жирную тушу, и укрывшись собственным пальто, прилег на прикроватный коврик.
Так сладко и безмятежно спать ему не приходилось уже давно.
Владимир Степной
