Как только на приходе началось строительство настоящего Храма, взамен небольшой временной церквушки из сэндвич-панелей, Егор без колебаний уволился со стройки и с головой погрузился в новое, душеспасительное дело - обитель Божию воздвигать. Жилых коробок он, к тому времени, уже порядочно «настрогал», а Церковь построить, по лекалам одной из древнейших в России…, которая до сих пор подставляет солнцу свои позеленевшие от времени купола в Московском Спасо-Андрониковском монастыре – дорогого стоит. Штучная работа. На века.
В бригаде, которую удалось сколотить к тому времени назначенному подрядчиком прорабу, как в той банке болгарского ассорти периода позднего Союза – кого только не было: Санька-хохол, смуглый, как цыган, с копной чёрных волос на голове, давно перебравшийся из Украины в Сибирь, да так тут и осевший. Работал раньше всё больше по отделке в частных конторах.
Оман, россиянин казахского происхождения, старательный и по-восточному спокойно-рассудительный. Разнорабочий.
Андрей, пятидесяти лет, с небольшой аккуратной бородкой, небольшим аккуратным брюшком, всегда на «элеганте» и практически всегда подшофе. Профессиональный повар, не менее профессиональный ювелир, из немцев, но больше похожий на еврея. Как и для чего он попал в эту бригаду, Егор так и не понял.
Потом бригадир Алексей, сварщик-монтажник, его друг, тоже Алексей, плотник-бетонщик и, словно два острых перца сверху маринованного баночного содержимого – алтарник Сашка-лысый и сын настоятеля Фёдор. Молодые, амбициозные непонятно с чего, парни, с хронически незаконченным высшим образованием, но, тем не менее, и с отрицанием любого возможного влияния на себя со стороны кого бы то ни было.
Вот и получалось, что кроме Егора, пришедшего в бригаду последним, профессиональных каменщиков в коллективе больше не было. Пришлось ему брать львиную долю работы по возведению церковных стен на себя, попутно объясняя коллегам тонкости кирпичной кладки и отслеживая качество выполняемых работ.
Командовать Егор не умел и не любил, в лидеры не стремился, но как-то так получилось, что не прошло и месяца, как его авторитет на строительной площадке стал непререкаем. У всех…, кроме Сашки-лысого, получившего своё прозвище за огромную, не по возрасту, плешь на голове.
– Саш, что ж ты мне тыкаешь-то всё время? Я же тебе в отцы гожусь?
Вообще, «по жизни», Егору было совершенно безразлично, как к нему алтарник Лысый обращается. Да на стройке и в принципе выкать не принято. Никто не будет кричать своему старшему товарищу: «Иван Васильевич, а не могли бы вы отойти немного в сторону? Как бы с поддона, который над вами "проплывает", кирпич какой ненароком на голову не шлёпнулся…». Долго это слишком и неинформативно. «Бойся, твою мать!» – куда короче и понятнее.
Однако Лысый, без активного внешнего управления, быстро к работе охладевал и норовил забиться куда-нибудь в укромный уголок – потыкать пальцем в дисплей своего старенького смартфона и поржать в одиночестве над очередным анекдотом с какого-нибудь юмористического сайта. А управлять Лысым, особенно тогда, когда «управляющий» не пользовался его уважением, было невозможно.
– Эх, Сашка, Сашка…, побью я тебя когда-нибудь, – вздыхал Егор.
– Ты… - меня? Ой, держите мои руки семеро, как бы со смеху не помереть. Да ты же старый…, а я на рукопашный бой три раза в неделю хожу. Тыкал всем и буду тыкать, нет для меня авторитетов в этой жизни, кроме нашего приходского священства.
И когда в бытовке невесть откуда появились боксёрские перчатки, Егор решился:
– Ну что, Александр, посмотрим who is who? – потрясая перед носом Лысого бойцовской атрибутикой, спросил он. – За бытовкой, один на один? Только предупреждаю, я в детстве боксом занимался.
Лысого перекосило от смеха, но предложение он принял:
– Пойдём, старикашка. Обещаю, больно бить не буду.
Несмотря на свои почти пятьдесят, Егор был в хорошей физической форме. Работа каменщиком на стройке, когда за смену по несколько тонн кирпича и раствора через свои руки пропускать приходится, расслабляться не позволяла. Да и груша боксёрская, которую он когда-то купил для ребятишек, до сих пор на своём месте висела.
Подъём полшестого, обязательная зарядка, лёгкий завтрак – и на работу. Обед, с двенадцати до часу, чем Бог пошлёт, и только около восьми вечера – плотный ужин. Ночной кошмар диетологов, но лишние килограммы к Егору не прилипали.
Лысый, напротив: любил поспать, любил поесть, постоянно везде опаздывал и регулярно пропускал тренировки. А возможные рельефные кубики пресса надёжно скрывал приличный животик.
Единственное преимущество у него было перед Егором – возраст и весёлая, наглая уверенность в своих силах….
Тактику и стратегию боксёрских поединков Егор помнил хорошо, поэтому первым делом решил использовать своё преимущество в росте: держать более низкого противника на расстоянии лёгкими, но беспокоящими ударами левой руки. Основная рука, правая, наготове для решающего удара. Однако использовать правую, в этом поединке, Егор даже и не думал. Он понятия не имел, какая теперь в ней сила, а проверять это на Лысом не имел ни малейшего желания, вспоминая, как сбивал раньше целиковые деревянные двери с петель одним махом.
Однако правая рука Егору бы и не пригодилась. С первых же секунд боя он понял, что перед ним совершеннейший дилетант, понятия не имеющий ни о защите, ни о нападении.
«Чему же вас на тренировках учат? – С лёгким удивлением думал Егор, легко уклоняясь от беспорядочных ударов Лысого. – Или ты совсем на них не ходишь?»
Выждав удобный момент, когда атакующая рука Сашки пошла назад, а его лицо оказалось открытым, Егор очень расчётливо и аккуратно ткнул его левой перчаткой в нос. Лысый мотнул головой, обиженно засопел и полез в атаку уже совершенно открывшись. Егор ткнул ему в нос ещё раз. Появилась кровь, из глаз Лысого брызнули слёзы, и он, зарычав, бросился на «обидчика» наклонив голову, словно кабан на ранившего его охотника.
Егор сделал шаг в сторону, левой рукой обхватил несущееся на него тело за плечи и с подсечкой, на противоходе, бережно уложил Лысого на землю.
– Всё, всё, всё, Сашок. Хорош… – быстро проговорил он, прижимая брыкающегося Александра к примятой ими траве. – Прости ты меня, дурака….
– Да какое там «прости», Егор Геннадьевич! – заорал подскакивая Лысый, когда Егор ослабил хватку. – Это же…. Ну, ничего себе…. Круто ВЫ меня отметелили. Вот здорово…. По-настоящему….
«Вот и пойми ты это племя, "младое и незнакомое"», – удивлённо хлопал глазами Егор, провожая взглядом Лысого до умывальника. «Вы видели…, нет, вы видели, как меня Егор Геннадьевич уложил? В два удара…». Всё-то у них навыворот…».
Однако, окромя приходского священства, теперь и ещё один уважаемый для Лысого человек на этой земле, похоже, появился….
Подписка на канал, комментарий и короткое нажатие на кулачок с большим пальцем вверх - делают автора счастливее и подвигают его на дальнейшее творчество:))) С добром!
Фото взято из открытых источников.