Много раз я слышал про этот город до войны. На каждом судне, на котором работал, были моряки из Мариуполя. В основном почему-то это были механики. Ох уж эти механики! Им бы только чтоб главный двигатель не трогали!
В этот раз продление штурманского диплома оказалось самым дешевым в Ростове-на-Дону. К тому-же я там никогда не бывал. Больше месяца посещал лекции, проходил тесты, смотрел видеофильмы и тренировался маневрировать на симуляторе в Скагерраке, Босфоре и Дарданелле.
Ростов город южный, но до моря не близко. Река Дон. По ней ходят пароходы аж до самого Невского адмиралтейства, пересекая Евророссию и несколько гигантских каналов, построенных в сталинскую эпоху.
До Мариуполя полторы сотни километров. Посередине Таганрог. Едешь вдоль Азовского моря на запад, и геополитическое нечто незримо преобразует РФ в ДНР. Четкой границы я не увидел. Возможно, и нет ее, или не обозначена. Возможно, каждый для себя сам трактует, что есть разница, потому как нынешние источники в своем великом многообразии только путают.
Отслушав лекции про морское пиратство и международный терроризм, я отправился рано утром на ростовский автовокзал, где за полтора рубля Яндексом была обещана доставка в Мариуполь. Стояло жаркое пятничное утро, и билетов уже не было. Не беда, подумал я, и купил билет до Таганрога.
Полтора часа езды от вокзала в Ростове до вокзала в Таганроге делятся на две половинки. Половину времени мы едем по городским дорогам, петляя и преодолевая пробки и круги, а потом мчимся по автобану среди жёлто-зелёных полей. Иногда встречаются низколетящие вертолеты и МИГи. При въезде в Таганрог впереди появился странный туман. Через несколько минут попадаем в метель из тополиного пуха. Ничего подобного раньше не видел.
На автовокзале Таганрога огромный мужик выкрикивает громовым басом города, от названий которых по спине пробегают мурашки.
Вчетвером поджидаем утренний автобус за углом автовокзала. Шустрый мужик без передних зубов занимает козырное место на крышке двигателя. Механик, наверное. Два других молчаливых хлопца из Средней Азии устраиваются один на чемодане, другой на полу на мешке с пожитками. Мне остается ступенька около двери. Стою.
Через час достигаем поста таможни, как его называют пассажиры. Пост проходим достаточно быстро и без очереди. После поста трехкилометровая очередь из фур и легковых автомобилей. В ней нет только зеленой военной техники, которая в обилии встречается на дороге.
Через несколько минут после поста - разрушенные сельские дома. Через полчаса - вид на городской микрорайон, еще несколько минут и останавливаемся перед изрешечённой осколками и пулями стелой. Нас проверяет военный с автоматом. Едем дальше, и все пассажиры, как один, не могут отвести взгляд от обезображенной взрывами безжизненной жилой высотки, свечой восставшей над городской окраиной. За ней, вдали силуэтом, разрывая линию горизонта, темнеют строения известного завода.
Дальше начинаются разрушенные, расстрелянные, разбомблённые, покорёженные дома. Их процентов восемьдесят. Только местами попадаются островки относительно невредимых построек. Это в основном брежневки и хрущевки. Почти все высотные жилые дома или частично, или полностью разрушены.
С нами в автобусе едут бывшие беженцы, возвращающиеся домой из эвакуации. Это молодая женщина с сыном и две семейных пары. У них много вещей. Два узбека едут на стройку. Две женщины едут в гости к своим взрослым детям. Мы с узбеками помогаем всем выгружаться на остановках. Конец пути к южному вокзалу завершается двумя полностью выгоревшими исполинскими по длине жилыми девятиэтажками.
Иду по улице Мира. Еще чувствуется запах гари из выжженных квартир. Многие дома опутаны лесами со строителями-гастарбайтерами. Интернет не работает, на обеих симках знак роуминга. Всюду висят провода. Много развороченных ларьков, но вот на остановке попадается кафе – я сажусь, подключаясь к инету и потом понимаю, что зря. Нужно было подольше походить в этом состоянии иного мира, без связи, наедине с собой, своими мыслями и чувствами. Фотографирую разрушенные дома. Никто кроме меня этого не делает. Тут уже давно все привыкли. И я через некоторое время замечаю, что привыкаю к ужасу.
К вечеру выбираюсь к морю. В автобусе не могу понять, кому платить, спрашиваю женщину, которая недовольно отвечает вопросом: «Что? За это еще и платить нужно?». Красивая девочка объясняет, где выходить, чтобы попасть на море. На вопрос про комендантский час она говорит, что до одиннадцати можно, а потом могут задержать и проверить подростков. А про взрослых она не знает.
Прохожий мужчина объясняет, как пройти на море – нужно ориентироваться на бывший железнодорожный вокзал, который полностью разрушен. Темнеет. Я попадаю в район с многочисленными частными домиками, и почему-то никого нет на улицах. Только стаи собак где-то впереди злобно лают. Вдруг слышен резкий звук - как будто истребитель летит, и затем резкие очень громкие хлопки. Я думаю, что должно быть страшно, но мне больше пугают стаи собак впереди. Наконец добираюсь до моря. Темнеет.
Над морем луна на светло-голубом небе, которое отрезает силуэт разрушенного снарядами кирпичного дома. Прозрачное море ласково плещется в засыпанный покрышками и обломками домов берег.
Глоток коньяка и сигарета. Возвращаюсь в темноте. Стаи собак бегут мимо, облаивая своих сородичей за железными простреленными воротами, на которых написано "Здесь живут люди".
Мальчик просит закурить и прячет сигарету за ухо. Мы молча идём вдвоем по тёмной улице. Вдруг он спрашивает:
- А вы слышали, как ракеты взорвались?
- Я-то думал, - отвечаю, - как это у нас пишут, самолёты прошли звуковой барьер.
- Да неее, самолёты по-другому звучат. Это ракеты, я ж знаю.
- А ты был, когда тут война была?
- Да, был.
- Расскажи.
Мальчик расказывает про бомбёжки, про лютующих азовцев, про ужасы, которые слились у меня в один - жестокая война там, где ты живёшь. Потом его рассказ прекратился, и он скрылся за воротами своего дома.
В темноте иду дальше и попадаю на площадь поющих фонтанов. Здесь словно другой мир. Передышка. Много детей с родителями гуляют, несмотря на поздний час. И ничего нет из того, что было когда-то и сейчас вокруг.
Потом проспект Металлургов. Автобусов нет, и почти нет людей, только бронированный автомобиль с автоматчиками на другой стороне проспекта. Навстречу идёт патруль, я напрягся, не хочется лишних хлопот. Пронесло.
Вот изуродованное войной здание с колоннами и камеными фараонами на входе. У фараонов, как в Питере напротив Крестов, отбито по пол-лица. Около дома мужчина с молодой женщиной. Спрашиваю у них , что за здание?
- Это был самый дорогой ночной клуб в городе.
Меня расспрашивают, откуда приехал. Говорю, что моряк с Дальнего Востока. Не удивиляюсь, что у нас находится общий знакомый механик из Мариуполя. На вопрос, как мне тут, отвечаю что испытываю ужас.
- Что вы! - восклицает молодая женщина. - Ужас был тогда, год назад, а сейчас рай!
Мы долго шли по проспекту Металлургов. Девушка была не очень разговорчивой, она пережила войну, а он приехал уже после. У них огромная разница в возрасте, как будто бы он её отец. Мне рассказывают с улыбкой и лёгкостью, что тут происходило. Шевелятся волосы.
Как ходили в туалет, прижимаясь к стенам-укрытиям. Как жили без воды и электричества. Как ходили за водой и умирали. Как всюду лежали трупы, гнили и воняли. Как труп мужчины никто долго не забирал, он мумифицировался, и из груди было видно окаменевшее сердце.
Мужчина буквально захлебывается ненавистью, а девушка с улыбкой молчит и кивает головой. Она чудом выжила и, наверное, не всё может теперь рассказать.
Идём по красивому парку, который появился незадолго до войны. Наш путь заканчивается у Дворца культуры металлургов. Там укрывались люди от бомбежек, а по нему били прямой наводкой из танков. Прощаемся в темном сквере расстрелянного дворца. Я иду в свою сторону, проходя мимо веселящихся компаний мальчишек и девчонок.
Утром меня поздравили с Днём библиотек. Еду в центр на беспроводном троллейбусе. Проводов-то нет, а троллейбус словно волшебный и бесплатный мчится по проспектам. Спрашиваю у людей, где библиотека, никто толком не может сказать. Одна женщина говорит, что разрушена и находится напротив разрушенного драмтеатра.
У меня нет интернета в телефоне, поэтому не могу сориентироваться по навигации и спрашиваю у прохожих, как пройти в библиотеку. Снова проспект Мира, бывший Ленина. Женщина с дочерью рассказывает о том, что и где раньше было.
- Вот ЦУМ, а вот ЗАГС, а это банк. Были. Мы уезжали, когда всё это началось. А драмтеатр вот там видите... Вам туда.
От драмтеатра оставались только стены, и то не все и не полностью. За ним площадь поющих фонтанов. Дети показывают направление, где должна быть библиотека. Старые красивые дома. Только все разрушенные, кроме высокой церкви. И та в осколках. От одного дома только контур фундамента.
Хожу от дома к дому, пытаясь угадать в них библиотеку. Появляется старушка. Показывает мне куда-то подальше в одну сторону, потом в другую. Понятно. На одном из домов плакат "С праздником!".Только не понятно, с каким. Если его сегодня повесили, значит это оно.
Мимо идёт женщина с ребёнком в коляске. «Где была библиотека, подскажите!» Женщина пожимает плечами. Следом за ней мужчина. Да вот она. Мы стоим напротив. Здание обшито лесами и защитной сеткой. На лесах строители-гастарбайтеры. Ору им, спрашиваю, что за здание. Не слышат. Разводят руками. Ладно. Будем считать, что нашли. С днём библиотек!
На пути к автовокзалу нашёл ещё одну, тоже разрушенную. Долго разгадывал ребус из надписи с выбитыми буквами, пока наконец понял, что это районная библиотека. Дверей нет. Я зашёл внутрь. Внутри битое стекло и обломки мебели. Почему-то сохранился стеклянный лифт. Книг нет.
Всё, пора домой, нужно добраться до автостанции и там как-то уезжать. Это пару километров. На пути знакомое кафе с интернетом, захожу отдохнуть и заодно подинтернетиться. Здесь тусуется шумная молодежь, не даёт сосредоточиться. Выхожу, на ходу допивая кофе и отправляя последние сообщения.
Вдруг передо мной, как в сказке, вырастает огромный синий автобус «Мариуполь - Ростов». Прыгаю в него, водитель говорит, что ждал девочку с большим чемоданом, которая звонила, но так и не появилась.
Перед таможней очень долго пробираемся между плотной очередью из фур и легковушек. Сосед волнуется, как бы мы не встали в ожидании всей очереди. Стоять около восьми часов. Пока стоим в ожидании проезда, мимо пробираются пешие солдаты без оружия с огромными рюкзаками. Наконец добираемся до КП, ещё час и едем дальше. Появился интернет. Кажется, мы в России. Из новостей узнаю про ракеты по Морозовску в Ростовской области, и про те, которые я слышал у моря.
