- Ну что, добегался? – встретила вечером Петра во дворе мать. – Твои эти... б...душки уже к Зойке на работу пришли, - негромко проговорила она, оглядываясь на окна дома.
- Какие мои? – вскинулся Петр. – Жанка, что ли?- осенило его.
- Я не знаю, как ее зовут, но факт тот, что она приходила сегодня на почту и грозилась, что отобьет тебя у Зои. Сказала, что если захочет, то ты будешь с ней.
- Ну-ну, - усмехнулся Петр. – Она захочет! И что Зоя? Что она сказала?
- Плакала, спрашивала у меня, что делать.
- А ты что?
- Сказала, что это ваши дела. Но ребенку нужен отец! И ты про это думай! Вот возьмет и уедет к родителям – что делать будешь?
- А чего это она уедет?- с недоумением спросил Петр.
- Как это чего? Если мужик гуляет с другими бабами, это ж не каждая вытерпеть может.
- Да где ж я гуляю? Так, по пьянке случилось... И из-за этого уезжать? Не, Зоя не такая. Она меня любит.
- А ты думаешь она долго терпеть будет?
- Да что терпеть-то?! – взорвался Петр. – Другие все время гуляют, а я с кем тут гулял? Надька цеплялась, так я ее отогнал, а с кем еще?
- Тише ты! Не ори! Зоя дома уже.
Евдокия замолчала. И действительно, не слышно было по селу, чтоб он с кем-то путался. А эта, с фермы, могла и прибрехать. Что ж, всем верить? На чужой роток не накинешь платок. Так что Зое и правда нужно успокоиться и не набрасываться на мужика после каждой сплетни! А то смотри ты – уже и плохой стал! Евдокия сама себя распаляла. Нет, нужно сказать ей, Зое, чтоб меньше слушала болтовни, а лучше б защищала своего мужа.
- Ладно, разбирайтесь сами, - со вздохом сказала она и пошла в коровник.
Петр нерешительно постоял на ступеньках, потом вошел в дом. Зоя была в кухне, готовила ужин. На всю комнату разносился запах жаренной на сале картошки, на столе уже стояли миски с квашеной капустой и солеными огурцами.
- Ну и запахи! Сейчас захлебнусь слюной!
Он подошел к Зое, хотел поцеловать ее, но она увернулась, сделав вид, что ей нужно взять что-то с полки. Петр разделся, вымыл руки, прошел в комнату, где в перевернутой табуретке стоял Коля, стуча ложкой по надетой на ножку табуретки кружке.
- Здорово, сын! Барабанишь? Ну стучи, стучи, учись гвозди забивать!
Петр присел к сыну, тот схватил его за нос, и залился смехом, когда Петр нарочито испугался и спрятался от него. Петр повторил еще, и малыш снова засмеялся. Зоя выглянула в дверь, на лице ее отразилась улыбка: она любила, когда Петр играл с сыном, тогда она могла бы простить ему многое. Зоя смотрела на двух своих любимых людей, и сердце ее сжималось: было бы так всегда, без всяких Жанок, Надек и других!
Вошла Евдокия с подойником. Зоя сразу приняла у нее ведро, процедила молоко.
- Ужинать будем? – спросила Евдокия, раздеваясь. - Вроде бы все собрались.
- Да, мы с Колькой готовы ужинать, - бодро сказал Петр, подбрасывая сынишку вверх.
Зоя охнула, подняв руки, но малыш радостно захохотал, и Петр, поймав его, прижал к себе. Зоя протянула руки, взяла мальчика, чтобы не мешал отцу есть. Все уселись за стол, Зоя стала кормить картошкой Колю, разминая в тарелке и слегка разбавляя молоком.
- Ну что, как сходил? Получил расчет? – спросила Евдокия.
- Получил, - коротко ответил Петр, доставая из кармана пиджака свернутые деньги. – Две с половиной тысячи. Тебе оставим пятьсот рублей, - сказал он матери, - остальное заберем с собой. Потом ты пенсию получишь. А ты еще не получала расчета? – обратился он к Зое.
Зоя покачала головой. Она не сказала ему, что еще не писала заявления на увольнение. А после заявления нужно будет отработать две недели.
- А когда ж ты получишь? – с тревогой спросил Петр. – Скоро ехать уже. Я решил, что на следующей неделе. Колька уже поправился, можем отправляться.
- У него еще сопли не прошли - видишь?
- Ну, нашла на что обращать внимание – на сопли.
Зоя ушла с малышом в комнату, Пётр пошел за ними. Он решил сам начать разговор о новогодней подруге.
- Чего ж ты не рассказываешь, что к тебе сегодня гости приходили? - начал он как можно более развязно. – Что рассказывали?
Зоя насторожилась, она не ожидала, что муж сам начнет разговор об этом, и мучительно думала, как сказать ему о сегодняшнем визите. Петр во многом облегчил ей этот момент.
- Рассказывала, как ей было хорошо с ее Петюней, - начала, волнуясь, Зоя, усаживая Колю в кроватку. – Обещала, что Петюня всегда будет с нею.
- Петюня? – смущенно усмехнулся Петр. – Ну и имечко!
Ему было неловко перед женой, он злился на эту Жанну, которую видел только один раз и то не совсем трезвыми глазами, злился на Зою, которая вела себя не так, как сельские женщины: она не кричит, не ругается, а просто смотрит, говорит тихо, будто сама виновата.
Петр подошел к жене, взял ее за плечи, заглянул ей в лицо.
- Я хочу, чтоб ты поверила мне: не нужны мне никакие другие, у меня есть ты и Колька. Поверишь?
- Я очень хочу поверить тебе, Петя, - проговорила Зоя.
- Так что тебе мешает?
- Ты, - просто ответила она.- Ты, Петя. Я не знаю уже, любишь ты меня или уже разлюбил, нужна я тебе или нет.
- Значит, так, - Петр усадил Зою на кровать, - через неделю уезжаем. И будем там только ты, я и Колька! И пусть тут болтают что угодно всякие Жанны, никто нам не нужен, правда?
Он говорил так убедительно, так горячо, что Зоя не могла не поверить ему. Она потянулась к мужу, обняла его. Коля с удивлением и любопытством смотрел на родителей, замерших в объятиях.