Несмотря на желание Его Высочества немедля ехать в Тарнгород, граф направился в поместье барона.
- Перед неизвестными трудностями небесполезно выслушать человека, сведущего в подобных делах, - пояснил он королю. – Ибо если все пойдет наперекосяк, так можем и еще чего – нибудь лишиться.
Король уныло кивнул и всю дорогу молчал, поглядывая в окно кареты. Граф тоже досужей болтовней не донимал – неизвестно, какие мысли гуляют в бездушной королевской голове.
Барон, встретив гостей, проводил их в кабинет и, приказав накрывать на стол, отошел с переданным графом платком вглубь дома. Вернулся он довольно быстро и кивнул графу – мол, все хорошо. От Его Высочества этакие перегляды не укрылись.
- Чего перемигиваетесь, как заговорщики, - посмотрел он на барона, - давайте уж, выкладывайте начистоту, чернокнижники.
- Ваше Высочество, здоровье у вас в хорошем состоянии, - кивнул барон. – Да и душа, скорее всего, не претерпела ущерба… просто временно, так сказать, изъята.
Король круглыми глазами посмотрел на барона.
- Это как понимать – «без ущерба, но изъята»? Ежели у тебя голову изъять, это без ущербу будет или как?
Барон сел к столу, который уже накрыла прислуга, и жестом пригласил короля с графом последовать его примеру.
- С душою дела обстоят совершенно иначе, чем с иными органами, – барон лично зачерпнул из кастрюльки супу и налил в тарелку королю. – Ежели в этот суп, например, добавить лишней соли, то он станет совершенно несъедобным. А если сахару – то просто бурдой. Но мы не поймем вкус супа, покуда он в кастрюле. То же и душа – в ней нет никакого ущерба, иначе я бы это увидел. Но в тарелку, то бишь в ваше тело, она не помещена.
Король с тоской потыкал ложкой в суп.
- Так надобно забрать у ведьмы душу, покуда не насыпала туда какой-нибудь дряни.
Барон зачерпнул ложку супа и с удовольствием проглотил.
- Никак мы душу не заберем, пока она сама не вернет. Без человеческого тела душа совершенно невидима и неосязаема, и никак мы с ней не управимся.
- Унижаться перед ведьмой не считаю возможным! – Гордо заявил король. – На виселицу поведут, так сама отдаст.
- Ведьму – на виселицу? – Хмыкнул граф. – Опасаюсь, что ваша душа окажется на какой-нибудь потусторонней барахолке гораздо быстрее, чем ведьма увидит веревку.
Барон кивнул.
- Причем, подозреваю, барахолка будет именно та, куда даже некрупные демоны поодиночке не заходят.
- И что тогда? – поинтересовался король.
Барон отставил пустую тарелку и потянулся к блюду с ребрышками.
- Тогда, Ваше Высочество, всем вашим подданным остается надеяться лишь на то, что ваша душа окажется у какого-нибудь демона чревоугодия или скопидомства. Ибо ежели она станет одержима иными демонами, то жить в королевстве станет положительно невозможно. В первую очередь, разумеется, Вам.
- Предвидите бунт? – Король тоже потянулся к ребрышкам.
- Вспоминая историю различных королевских семей, я нахожу дворцовый переворот более… традиционным и эффективным методом, - кивнул барон. – Полагаю, что и среди окружающих Вас слизняков тоже найдется парочка человек не столько решительных, сколько беспринципных.
- Я от вас, барон, такого не ожидал, - нахмурился король.
- Неужели Вам неизвестна жизнь, так сказать, коллег? – Барон удивленно посмотрел на короля.
- Вполне известна, и именно поэтому не очень хочется вписать себя в этот скорбный перечень. Однако управу на ведьму найти надобно.
- Ваше Высочество, в истории с тенью ведьмины обряды вторичны, - вступил в разговор граф. – Посмотрите на Мадлен как на женщину.
- Это как так? – Не понял король. – Бабы у меня сроду тень не воровали. Да и, хочу заметить, я на нее как на бабу и смотрел, покуда она со мною этакое паскудство не сотворила.
- Полагаю, что в Вашем случае главенствует женская обида. Просто до этого обиженные дамы могли, в лучшем случае, в уме придумывать Вам различное отмщение… а Мадлен вполне обошлась собственными навыками.
- Это ты к чему клонишь? - Король с подозрением посмотрел на графа.
- Граф клонит к тому, - хмыкнул барон, - что вы, как бы сказать… не только, в общем, смотрели. Полагаю, и ручонкам волю дали. И под юбку лезли точно не за ведьмиными секретами.
- Знамо дело, - кивнул король. – Как говорится, сказал «а», так надобно делать и «б». Дело, то есть, до конца доводить.
- Не каждую «б» можно довести, как вы выразились, до конца, - усмехнулся барон. – А в нашем случае обстоятельства таковы, что, простите за каламбур, концов можно и не сыскать. Вместе с тенью.
Король задумчиво посмотрел вниз, на прикрытое салфеткой место повыше колен, и вздохнул.
- До этого, к счастью, не дошло.
Граф положил на салфетку перед собой обглоданное ребрышко и кивнул Его Высочеству.
- В общем, разговор мы ведем к тому, что Мадлен осерчала на Вас в качестве женщины. Соответственно, как я полагаю, надобно как мужчине выразить сожаление.
Король помолчал, пристально глядя на графа.
- Ты, граф, эту Мадлен знаешь как облупленную, - вздохнул он. – И зная твой норов, могу полагать, что доходило до всякого.
Граф кивнул.
- Так скажи, как ты обходился, коли она вздор несла?
Граф развел руками.
- Ежели дама несет вздор, надобно сказать: «Дорогая, ты, как всегда, права».
- И брань мимо ушей пропускать? – удивился король.
Граф снова пожал плечами.
- Ежели до брани дошло, так то же самое надо говорить поскорее.
- И как с этаким вздором манеры сохранить?
- Ваше Высочество, - улыбнулся барон, - насколько я понимаю, с дамами вы практикуете дела… скажем так… не столь возвышенные, причем далекие от интеллектуальных упражнений. Поэтому не стоит смешивать душевные порывы с гормональными позывами. Это помогает сохранить не только присутствие духа, но и честные отношения.
Король обвел присутствующих взглядом и кивнул.
- Доступно растолковали. Едем приносить сожаление, стало быть, покуда моя душа не отошла какому-нибудь демону… на сдачу… от мешка грехов веселой кавалерии, что на постое в Старгороде…