Дурилка картонная, деревянная, надувная. Абсолютное оружие на все времена.

Критически настроенные, но слабо образованные и не служившие к тому же в армии граждане, которых ныне в наших пределах до и больше, берутся иронизировать по любому поводу - в т.ч. и про якобы бездарно вбуханные в разработку и производство надувных макетов техники средства.

При этом в качестве аргумента эти своеобразные личности приводят отчеты "военкоров", в которых типа про надувные танки ничего не сказано, а значит, они и не использовались. Вот вам, уважаемые читатели, смешно, а нам нет. Тысячи и тысячи наших сограждан всерьез воспринимают этих самых военкоров буквально, просто как непреложную истину. Мы все-таки попытаемся немного добавить полезных сведений, может кому поможет, а кому-то просто будет интересно.

На канале уже мы касались темы боевой работы маскировочных подразделений времен Великой Отечественной (причем по обе линии фронта) - см.:

А теперь начнем обзор темы и вовсе с 1919 года. Тут нам помог в очередной раз наш постоянный читатель и уже фактически давно соавтор Юрий Ломакин. Ниже отснятые и обработанные им статьи из того революционного прошлого.

Далее сам текст интересующей нас статьи 1919 года.

О военно-полевой маскировке.

Статьями Н.И. Подвойского («известия Наркомвоен 1919г. №57 и 59) впервые нарушено мол­чание нашей военной литературы о военной маски­ровке, приобретающей, в силу современной эволю­ции военного дела, все большее и большее значение.

Являлось бы крайне желательным, чтобы этот бла­гой почин не пропал даром, и новая отрасль военного дела получила свое надлежащее освещение и подобаю­щую оценку в прессе. Остановлюсь, с своей стороны, на идейной оценке военно-полевой маскировки.

Идея ее: невидимость и обман врага, - стара, как мир. Она разлита в самой природе (мимикрия, миметизм), понятна человеку на всех степенях культуры и во все времена находила свое место в военном искусстве.

В последнюю мировую империалистическую войну с самого ее начала, когда неслыханное развитие воен­ной техники, особенно орудий разрушения и средств разведки, пересилило всякую возможность прямого сопротивления, требования на военную маскировку росли и ширились, находя свое выражение как в инстин­кте воинских масс, так и в умах наиболее талантливых военачальников.

По основной своей идее военно-полевая маскировка ставит своей задачей борьбу не против самого поражаю­щего действия орудий разрушения, а против руково­дящего последними наблюдения, как наземного, так и воздушного. «Что вижу - то поражаю» - говорит артиллерия; «чего не увидишь - того не поразишь» - отвечает маскировка.

Уничтожая непосредственную причину (видимость, слышность) поражаемости живой силы, технических средств и сооружений войск всех родов оружия как во время их покоя, так и при маневре, в бою, при насту­плении и отступлении, военно-полевая маскировка долж­на проявляться, прежде всего, как необходимая тен­денция военного искусства и проводиться в жизнь сами­ми войсками.

Но в то же время достижение нужного предела неви­димости или неслышности не всегда может быть испол­нено самими войсками и требует специальных знаний, больших технических средств; крупного размаха в испол­нении работ, что в особенности очевидно в деле боевого обмана врага и создания у него иллюзорных предста­влений и тем определения в свою пользу его намерений и воли. Все это выделяет военно-маскировочное дело, как вполне специальное по духу и целям своим, по под­бору людей и требуемых от них специальных знаний и по особым приемам этого дела, превращающим его в отдельную отрасль военного дела, на ряду с прочими— артиллерией, авиацией и т. д.

Нельзя сказать, чтобы это положение не сознавалось давно. Но Техника военно-полевой маскировки в начале войны была столь отстала, что маскировочного дела, как отдельного, не существовало.

Однако, начиная с половины упомянутой войны, упорным трудом ряда деятелей военно-маскировочного искусства, последнее было окончательно осознано и сдвинуто с мертвой точки. В настоящее время, военно-полевая маскировка, числящая за собой уже более десятка отдельных крупных своих приемов, как-то: так­тическую маскировку, использование природных условий, специальное применение к местности, саперную маски­ровку, растительную маскировку, маски, дымовые за­весы, маскирующие сети, противотеневые формы, краскомаскировку, полевую декорацию, скульптомаски, маскировку, камуфляж, оптическую маскировку, зву­комаскировку и др., может считаться в начале своего расцвета, обладая целым рядом мощных средств, как достижения невидимости и неслышности, так и боевого обмана противника, создания у него массовых иллю­зорных представлений.

Приемы военной маскировки рассчитаны, прежде все­го, на полевую, маневренную войну, находя себе бога­тое приложение и в войну позиционную. В этом отношении встречается неправильное сужде­ние, отдающее военно-маскировочному делу место глав­ным образом в войне позиционной. Но это не так.

Имея своей задачей создать невидимость в первую очередь живой силы войск и тех технических средств (артиллерии, броневиков и пр.), военно-полевая маски­ровка именно прежде всего к этим требованиям приспо­собляет свои приемы, и если и имеет мощные средства для маскирования фортификационных сооружений, то, по идее своей, стоит даже в некоторой противопо­ложности с ними, считая лучшей защитой для войска невидимость, а не закапывание самого себя и своего бое­вого порыва в землю.

Обладая весьма недорогими, легкими по весу, бы­стрыми, требующими минимума людей и эластичными приемами, - именно в полевой, маневренной войне во­енная маскировка всегда имеет, чем показать себя.

Эту новую отрасль военного искусства, этот новый род оружия необходимо широко применить Рабоче-Крестьянской Красной Армии, имеющей в настоящее время, как в отношении снабжения, так и в отношении обучаемого командного состава многое для того, чтобы немедленно осуществить его на деле в размерах, могу­щих бросить достаточно тяжелый груз на чашку победы весов вновь ожидающих армию тяжких боевых трудов и испытаний.

Ибо не самые богатые в отношении технического снабжения и многочисленные, а именно слабо числи­тельные и плохо технически снабженные армии всего более нуждаются в военно-полевой маскировке, так как она нарощает силу армии, парализуя числительный или технический перевес противника.

Боевые части ближе всего оценивают необходимость этого дела. Раз увидев, они немедленно учитывают его пользу, ибо, повторяю, маскировка, требование неви­димости и боевого обмана противника разлита во всей природе и живет в самом инстинкте человека и соста­вляемых им воинских масс. Н.С.

(Абзац выделен нами, орфография оригинального текста сохранена - прим. ред.)

Маскировка- сохранение духа.

Великие мастера военного искусства были одновременно и знатоками нравственной природы человека. И не оттого ли они и стали великими, что знали тайники человеческой души и умело использовали это знание. Через все деяния «Великих» красной нитью проходит, что дух войск военачальник должен блюсти, как зеницу ока, всемерно поддерживать его, не давать ему иссякнуть к решительному моменту, когда, после потря­сающей огневой подготовки, назреет окончательный удар.

Огонь растлитель духа. Кто из участников войны не испытал того гнетущего состояния, когда противник, постепенно нащупав на­меченную им цель, цепко, словно паук свою жертву, захватывал ее и начинал назойливо «долбить», не давая возможности оправиться защитникам поражаемого участка. Люди находились словно под гипнозом. Нервное напряжение достигало наивысшей степени. Каждый очередной снаряд, разрушающий прикрытие, одновременно производил разрушение и в духе защитни­ков, и к роковому моменту, когда от бойца требуется проявление наивысшего напряжения, максимум энергии, самообладания, эти бойцы бывают издерганы, с подорван­ным, а то и с совершенно упавшим духом. Конечно, результаты получаются далеко не желатель­ные.

Вот другой участок. Противник несколько дней подряд стремится «нащупать» его, разбрасывает «проб­ные» снаряды во всех направлениях, вдруг набрасы­вается на какой-нибудь клочок земли, ему показалось, что он именно это-то и искал, и начинает «разрывать» его, но этот клочок вне расположения защитников - они в безопасности.

Заметит противник ошибку, вновь начинает пристрел­ку, вновь ищет; не заметит - целыми днями «бьет» по облюбованному месту «в пустую». Конечно, настроение стрелков совершенно противо­положное тому, что мы наблюдаем при первом случае, когда «расположение» бывает открыто. Даже больше, ошибка поднимает дух, увеличивает его силу: «мы бьем, а он нас найти не может». Дух крепнет, и бойцы с удесятеренной энергией встретят роковой момент.

В боях под Праснышем одна из батарей 1-й Сибир­ской стрелковой артиллерийской бригады, располо­жившись у г. дв. Обромб и выставив ложную батарею на северо-запад от себя, сама так искусно замаскирова­лась, что проходившие мимо нее и не знавшие, что здесь стоит батарея, не могли определить сразу место стоянки.

Противник в течение долгого периода времени беспощадно бил батарею, только... ложную и даже с по­мощью аэропланов стремился наиболее точно выяснить, правильно ли он бьет, но всё оказалось бесполезным - батарея была неуязвимой до самого отхода. Артиллеристы работали охотно, с азартом, совер­шенно спокойно, как бы в мирной обстановке, уверен­ные, что тайна их нахождения не откроется. Батарея ежедневно приносила много неприятных минут противнику. В чем же дело?

Известно, что покрыть огнем можно только то, что видит глаз, а если глаз не видит или обманут, то огонь безрезультатен - он не достигнет цели.

Участок, который не мог быть нащупан противником, и батарея были неуязвимы или плохо уязвимы, благо­даря искусному применению к местности, маскировке, и глаз их не мог уловить или улавливал плохо. Не каждая местность позволит применить располо­жение так, чтобы оно было мало заметно, но дух-то, эту жемчужину каждой войсковой части, сохранить и поддержать обязательно надо, иначе часть обратится в пешку, вместо живой силы с боевым порывом, полу­чится подгоняемая толпа. Природа не позволит - искусство поможет. Искусство маскировки—вот средство, которое надлежит применять в самом широком масштабе всегда и при всех обстоятельствах.

О том, что маскироваться необходимо, указывалось и до войны 1914-1918 гг., но все предлагаемые средства, если можно так выразиться, были кустарны. В настоящее же время, когда народилось уже искусство маскировки, надо развить его, не дать заглохнуть, памятуя слова Наполеона, подтвержденные опытом Великой и гражданской войны, что 3/4 успеха зависит от нравственного элемента. Все для сбережения духа, и материальные затраты, ради сохранения его, вознаградятся сторицей. Так завещали нам «Великие». Малышев.

(Некоторые режущие глаз современного читателя пассажи заменены на современный вариант написания, чтобы избавить знатоков грамматики от труда указывать авторам на ошибки - прим. ред.)

Продолжение следует.