Посёлок наш маленький всего четыре пятиэтажки. Планы постройки городка для работников аэропорта разбились о перестройку как бутылка об асфальт. Сначала построили два дома. Потом, с натугой, ещё два. И пыл кончился, а скорее всего желание. Кто знает что на уме было у вдруг образовавшихся из ниоткуда "новых русских". Их, богатых, не поймёшь. Но квартиры заполнились новоселами. Это были, в основном, молодые семьи с детьми. С садиком вопрос кое-как решили, а в школу детей возили в соседний военный городок. Не всем это нравилось. А что делать? Крутились как могли. Вот в то время тётя Варя и попала в наш посёлок. Зять у неё в аэропорту работал и получил квартиру когда сдавали первые два дома. А дочка в городе работала. Дети её уговаривать стали на обмен. Ивановна сопротивляться не сочла нужным. Не враг же она своим детям и внукам? Им школа нужна, детский сад, кружки всякие. Ей-то что? Она на пенсии. Если сильно заскучает по внукам села на автобус и поехала навестить. Опять же на каникулы дети ей внуков подбрасывали. В городке ей ещё больше нравилось. Лес кругом сосновый да берёзовый, воздух свежий, летом грибы - ягоды. А что самолёты гудят, так гуди они хоть тресни, ей не привыкать. Она до пенсии поваром на пароходах проплавала. Так что там шуму меньше было? Тётка Варя смолоду по Енисею туда-сюда десятки раз обернулась. Трудностей не боялась. Муж тоже речником был. Только её Николай Александрович ещё молодым умер и овдовела она на сороковом году. Он во время ремонта теплохода в ледяную воду попал и расхворался. Вот, считай, с сорока лет и до пятидесяти трех провдовствовала. А тут, как в посёлок перебрались, и счастье второй раз нашла. Она же ещё здоровья крепкого была, пенсия у неё по льготному стажу, так по началу полы мыть устроилась чтоб дома не скучать. Там и познакомилась с Николаем Ивановичем. Видишь как судьба распорядилась? Второй муж тоже Николай. Она когда что-то рассказывает то всегда приговаривает - мой второй Николай. Его так и прозвали - Николай Второй - вроде отчества и фамилии у него нет. Все у него было только здоровьишко пошаливало иногда. Надо сказать он с виду несколько субтильный был. На фоне супруги совсем маленьким смотрелся. Ростом ниже, сухонький. Если в сторону отойдёт - мужик - мужиком, а как к супруге приблизиться чисто ребёнок рядом с мамкой. Лелеяла она его тоже по материнские. Жизнь смолоду не заладилась так она во втором браке наверстывала. Кормила его до упаду, не зря же поварихой столько лет отработала. Обстирывала, охорашивала, все что - то на нем поправляла. Картинкой постоянно называла. Поправит, допустим, воротничок и обязательно добавит:
- Вот, мол, теперь хорошо. Чисто картинка.
А больше всего заботилась если прихворнет он. Тут уж всю свою сердечность и любовь проявит. А сердце у неё большое и душа широкая. Больше всего Николай Иванович спиной маялся. Чуть что не так и прихватило. Тут как раз у старшего каникулы в школе. Дочка с зятем решили привезти к ним детей погостить. И малого из садика забрали до кучи со старшим к бабушке на оладушки. Дед к ребятишкам как к родным относился, все возился с ними. Особенно младшего полюбил и все ему прощал, заступался за него прям горой. И телевизор смотрят вместе, и игры разные затевают. Доигрались. Николай Иванович наклонился что - то с полу поднять, а Серёжка, супостат, подбежал к нему и ручонками по спине хлопнул - "деда, мол, конька". "Конька" так с четверенек и не встал. Радикулит проклятый. Боль дикая, ноги как отнялись, даже пошевелить ими не может. Сказать надо, что внук в бабушку пошёл. Это ему годами пять, а выглядит на все семь. Саданул хорошо. Варвара Ивановна супруга на диван перенесла, внука в угол поставила и за докторшей побежала. Та посмотрела и говорит:
- Вот лекарство выписываю и тепло надо. С лекарством осторожнее. На спичку ватку намотайте и как решётку нарисуйте в области поясницы. Пусть внуки его не беспокоят. Если что непредвиденные, то вызывайте меня или скорую.
Уколов наставила больному и ушла. Варвара Ивановна дочке позвонила:
- Забирай ребятишек, мне Иваныча выхаживать надо.
И наказала какое лекарство с зятем передать. Зять утром лекарство привёз, сказал, что вечером ребятишек заберёт после смены. Дал им наказ бабушку слушаться, помогать ей и отбыл. А Варвара Ивановна к лечению приступила. Раньше как в деревнях лечили? В баньку сводят, веником напарят и хворь как корова языком слизнула. В городской квартире парной нет, но и ванной хорошо прогреть можно. Докторша тоже про тепло говорила. Уговорила деда хоть душем погреться. Можно сказать на руках отнесла, водичку соответствующую сделала, распарила как следует. Иваныч даже повеселел, почти сам из ванны выбрался. Так, помогла ему чуток. На диван уложила и приступила к лечению.
- Вот, - говорит, - сейчас намажу тебя лекарством и спи - отдыхай.
Ватку на спичку намотала как врачиха велела, сеточку нарисовала. Да что - то не серьёзным такое лечение показалось. Она из бутылочки на ладошку плеснула и потерла по больному месту. Даже не поняла сначала что с мужиком произошло. Он не то что "конькой", молодым козликом прямо на диване на четвереньках скакать начал. Подвывает и матом орет. Она за семь лет совместной жизни такого не слышала. Тётка Варя полотенце схватила спину обмахнуть ему, Иванович на неё зубами клацнул. Бросила полотенце, в другую комнату убежала. Там дети в два голоса подвывают, понять не могу что с дедом. С чего вдруг воет и зубами клацает. Вовка на кровать с ногами забрался. Серёжка на неё с кулаками кинулся:
- Ты что с моим дедом сделала? Выгоним тебя из дома!
Она аж заплакала. Скажи ведь, как нарочно, все одно к одному. Сроду не знала что такие лекарства бывают. Успокоились потихоньку. Только Иванович лежит на животе белый как полотно, вздохнуть боится. Она к нему:
- Прости, Коленька, сроду не знала что такие лекарства бывают.
Он уже успокаиваться стал, постанывает тоненько:
- Ты, - говорит, - капли накапай, что - то сердце покалывает. И больше ко мне с этой заразой даже не подходи.
Сердечные капли выпил, успокоился, уснул. Вечером, как внуков забрал зять, сходила к соседке. Про беду свою рассказала, та и посоветовала:
- У меня сватья завсегда травами лечится. При радикулите бодягу на больное место накладывает.
- Хорошо бы, - согласилась Ивановна, - да где взять?
Соседка половину майонезной баночки отсыпала и как пользоваться объяснила.:
- Маслом растительным намажь спину и через тряпочку аккуратненько наложил на больное место. Начнёт покалывать так убирай. Как рукой снимет.
На следующий день она прямо с утра к нему с новой процедурой подступалась, да он насмелиться не мог. Часов в одиннадцать уговорила. Маслом, как соседка советовала, помазала. Траву кипяточком развела и на спину ему наложила. Для лучшего эффекта повтирала слегка. Ну ты скажи прямо напасть какая! Не успела до конца процедуру довести он опять крик поднял:
- Что ты делаешь, тудыт твою мать? Сымай живо, мочи нет!
Она тряпицей смывать начала, а там волдырь через всю поясницу как от ожога. И как шарик воздушный прямо на глазах раздувается. Чем пузырь больше тем Иваныч орёт истошнее. Тряпицу бросила, за врачихой побежала. Та как увидела результаты лечения сама чуть в обморок не упала.
- Срочно вызываю "скорую". Я на дому лечить отказываюсь.
Пузырь врачиха проколола, повязку наложила. Тут и "скорая" приехала. Николай Иванович глаза приоткрыл и шепотом:
- Плохо мне. Сердце прихватило.
Его на носилки и в больницу. Там уже ей сказали, что долго полежать Иванычу придётся. К радикулиту ещё предынфарктное состояние приключилось. Что за напасть такая? При такой заботе и такие болезни? Ведь как сыр в масле катается, а коли здоровья нет ничего не попишешь. Варвара Ивановна не отчаивается. Дай Бог, выпишут, она его быстренько на ноги поставит. Им ещё с Ивановичем жить долго и счастливо.