История, как известно, творится ее участниками, а пишется, победителями. Это прямо касается эпохи правления Ярослава Мудрого, длившейся почти сорок лет. Именно в то время стали собираться письменные материалы, вошедшие в киевские летописи как канонические. Летописи должны были освещать события в определенном и положенном виде. Князья и цари, как заказчики летописей, кормили летописцев и платили им, чтобы они их хвалили и славили. Особенности древнерусского летописания: https://dzen.ru/media/id/5ede0ae67f274d488065118a/drevnerusskoe-letopisanie-5ef5fa6099d22e15460a4164
Независимые от обстоятельств киевского летописания зарубежные источники, некоторые из которых написаны современниками, рисуют иную картину исторических событий связанных с убийством князя Бориса. А именно, что в убийстве Бориса повинен не Святополк, а Ярослав. В связи с этим, советский историк академик Б.А. Рыбаков, освещая время 1015-1017 годов, излагает обе версии убийства Бориса, не отдавая предпочтения ни одной из них.[1]
Объективность Б.А. Рыбакова в отношении Ярослава пришлась не по нраву современным российским историкам, которые, вдруг, обрядились в хитоны православия. А.Ю. Карпов в расхожей и популярной книжной серии «Правители России», приводит, о ужас!, мнение Б.А. Рыбакова о личности Ярослава, как о «хромоногом, трусливом, но властолюбивом князе, опиравшимся на наемное войско и готовившим народу суровые статьи княжеского закона».[2]
На основании скандинавской саги «Пряди об Эймунде Хрингссоне» [3] у ряда историков возникло предположение об инициаторе убийства Бориса именно князя Ярослава, но не Святополка, который, по сообщению Титмара Мерзебургского, в то время бежал в Польшу к Болеславу.
Вполне очевидно, что организовать убийство князя Бориса Ярославу из Новгорода, по отдаленности от места событий, было практически и физически невозможно. Но, когда в 1017 году Ярослав захватил Киев и утвердился в нем на княжении, то версия об его участии в убийстве Бориса становится вполне реальной. Если Ярослав стал организатором убийства Бориса, значит он тогда был жив! Спрашивается, как такое могло быть?
Еще раз обратимся к летописцу о начале княжения Святополка в Киеве после смерти Владимира. Борис в это время стоял с великокняжеским войском неподалеку от Альты. Святополк, как старший сын Владимира и его законный наследник, обращается к Борису с мирным предложением о разделе наследства князя Владимира, обещая ему придать к ростовскому княжению еще больше. Возможно, что Переяславльскую волость, там где стоял лагерем князь Борис.
Предложение Святополка означало, что Борис становился обладателем обширного княжества от Волги до Днепра. Борис, как миролюбивый христианин, соглашается, признает Святополка «своим отцом» и отпускает великокняжеское войско в Киев, где в это время находился и его брат юный муромский князь Глеб.
Таким образом, наследство князя Владимира было мирно поделено между Борисом и Святополком. О союзе Святополка с Борисом, направленном против Ярослава, пишет и Ян Длугош, по мнению которого, они выступили против него войной.[4]
Борису также была отведена важная роль дружественного посредника с печенегами. Это подтверждает и сага «Об Эймунде», где сообщается, что конунг Бурицлав ( Борис) был зимой в Тюркланде, нанял тюрков в свое войско и намерен с ними поделить свою землю, то есть заключить с тюрками (печенегами) мирный договор.[5]
По сути, мирная политика князя Бориса и «окаянного» Святополка по отношению к печенегам полностью соответствовала политике Ярополка. «Святой» же князь Владимир, как известно, предпочитал иное - строить циклопические крепости, рыть глубокие рвы и воздвигать гигантские по длине частоколы для обороны от печенегов.
Мирный раздел наследства князя Владимира, Святополком и Борисом, без участия новгородского Ярослава, привел последнего в ярость. Наняв варягов и заручившись поддержкой новгородцев, которым он сообщил лживый вымысел об «окаянном» братоубийце Святополке, Ярослав начал войну за обладание киевским княжением. Разгромленный в битве при Любече, Святополк бежал в Польшу, а Ярослав, по праву грубой силы, захватил Киев и объявил себя его князем.
Когда ростовско-переяславльский князь Борис узнал о случившимся, он решил изгнать узурпатора Ярослава. Борис сообщает о захвате власти в Киеве муромскому князю Глебу, и призывает его к себе. Глеб с дружиной немедленно прибывает к нему в Ростов. Тем самым подтверждается тот непонятный для историков летописный окружной маршрут похода Глеба, от Мурома к северу верхней Волги и, затем, на юг к Смоленску.
План военной компании братьев Бориса и Глеба против киевского Ярослава очевиден. Борис мог без проблем усилить свою дружину наёмниками норманнами, ведь рядом с Ростовым было Сарское городище. Материал об этом: "Норманны на Руси (Сарское городище, Тимерево)". https://dzen.ru/media/id/5ede0ae67f274d488065118a/normanny-na-rusi-sarskoe-gorodisce-timerevo-5f0852b7c9010532d9cc5d7f
Нанять варяжских "солдат удачи" можно было в счет будущего грабежа Киева. В саге «Об Эймунде» сообщается, что Бурицлав (Борис) тщательно готовился к походу на Киев, три зимних месяца проведя в Бьярмаланде (Карелии): «набирая там великое множество людей». Кроме того, Борис обратился за помощью к союзным с ним печенегам, также общая им отдать Киев на разграбление. Печенеги ответили полным согласием, ведь их поход со Святополком против Ярослава окончился для них ничем.
Роль Глеба в военной компании против Ярослава была вспомогательной, но весьма важной. Ему было поручено выйти с дружиной к Смоленску и перекрыть верховья Днепра, тем самым отрезав новгородцев, если бы Ярослав решил призвать их на помощь себе в Киев.
Что касается Ярослава, то он был осведомлен о боевых приготовлениях Бориса. Эймунд посоветовал Ярославу не выступать в поход против Бурицлава, но встретить его окопавшись в Киеве, предприняв меры по усилению городских укреплений. По крепостным валам был установлен из деревьев мощный частокол, выкопан замаскированный ров-ловушка, залитый водой, и укреплены два входа с воротами в крепость. Один из входов защищала дружина Ярослава, другой, отряд Эймунда.
В саге «Об Эймунде» приводятся уникальные сведения об ожесточенном сражении за город, где окопался Ярослав, обороняясь от напавшего войска конунга Бурицлава. Судя по всему, речь идет о битве в стенах Киева в 1017 году о которой упоминает Никоновская летопись.
Чтобы заманить врага в ловушку скрытого рва, Эймунд распорядился рядом на крепостных стенах поставить побольше нарядно одетых женщин с драгоценностями, рассчитывая на жадность воинов врага. Так оно и случилось. Когда войско Бурицлава подошло к городу, его воины ринулись туда, где ярко блестело на солнце золото, серебро и дорогая парча, угодив схрон-ловушку рва с водой, многие там и погибли.
Поняв роковую ошибку своих воинов, Бурицлав приказал идти на штурм наиболее уязвимой части укреплений – городских ворот. Начался жестокий бой, оборона ворот, которые защищала дружина Ярослава была прорвана, а сам Ярослав ранен в ногу. Воины врага, ворвавшись в город, начали повальный грабеж красивых домов знати и церквей, многие из которых при этом сгорели. По Никоновской летописи в город ворвались и печенеги: «Того же лѣта прiидоша Печенѣзи къ Кiеву, и всѣкошася въ Кiевъ, и едва къ вечеру одолѣ Ярослав и побѣди Печенѣги, и отбѣгоша». [6] Титмар также подтверждает, что в это время печенеги напали на Киев.
Эймунд, поняв что дело плохо, поручает своему конунгу Рагнару держать оборону вторых ворот, а сам с отрядом устремляется на помощь к Ярославу: «и никогда еще такой жестокий бой не длился так долго».[7] И все же воины Бурицлава дрогнули и побежали из города, преследуя их Эймунд даже захватил боевое знамя врага.
Потерпев поражение, князь Борис отошел к реке Альте и стал на границе боевым лагерем, охраняя свои владения. Борис понимал, что далеко преследовать его Ярослав не будет, а сам выйти из Киева не рискнет.
Несмотря на столь блестящую победу и помощь Эймунда, Ярослав не мог дать ему "премиальные" за воинские услуги. Ведь, у Ярослава новгородские деньги уже закончились, а налоги с киевского княжения, он еще не собрал. Оставалось одно, всячески затягивать решение денежного вопроса с варягами.
Эймунд, отличавшийся хитроумием, разрабатывает коварный план, каким образом все-же "выбить" из Ярослава деньги. Вскоре, на военном совете с Ярославом, Эймунд объявил ему, что единственным способом прекратить бесконечные раздоры с бежавшим конунгом Бурицлавом, является его убийство, но не в бою, а тайно, с помощью Эймунда и верных ему людей.[8]
Ярослав выслушав предложение Эймунда, ничего определенного по этому поводу не сказал, предоставив Эймунду делать все, что он сочтет нужным. Последующим обстоятельствам убийства Бориса посвящена отдельная глава саги «Эймунд убил Бурицлава конунга».
Эймунд и еще 11 человек выступили в поход на конях, на одном из них везли припасы и оружие. Выехали они, снарядившись как купцы, и никто не знал их истинных намерений. В поход двинулись ранним утром и ехали до самой ночи. По времени однодневного похода можно считать, что Эймунд, выйдя из Киева, прибыл в район реки Альты близ Переяславля.
Эймунд знал, что Бурицлава еще сильное войско, ему был известно и место ночевки Бориса. Продумав план, Эймунд шестерых своих воинов оставил в лесу, чтобы они стерегли лошадей и были готовы быстро выступить, если понадобиться. Как и у летописца, непосредственно в акции убийства участвовали четыре человека.
Ночью, когда Бурицлав и его охрана глубоко спали, Эймунд, используя хитроумное приспособление, сорвал полотно шатра, после чего его воины тут же зарубили топорами Бурицлава и его слуг.
Все произошло быстро и тихо, войско Бурицлава продолжало безмятежно спать неподалеку в своих походных шатрах. Как и по летописи, убийство произошло под утро. Еще одна характерная особенность близкая к летописному описанию убийства Бориса. Эймунд отрубил голову у мертвого Бурицлава,[9] решив доставить ее как доказательство смерти Бориса Ярославу.
На следующий день Эймунд прибывает к Ярославу и предъявляет ему голову убитого Бурицлава, при виде которой Ярослав краснеет, ему было отнюдь не радостно ее видеть, ведь это была голова его брата.
Ярослава тяготила совесть соучастия в братоубийстве. Справедливости ради нужно отметить, что по тексту саги, прямого распоряжения Эймунду убить Бурицлава, как это утверждает историк А.Ю. Карпов,[10] Ярослав не отдавал, он с Эймундом лишь обсуждал такую возможность.
Эймунд озадачил Ярослава словами: «Это мы, норманны, сделали это смелое дело, господин; позаботьтесь теперь о том, чтобы тело вашего брата было хорошо, с почетом похоронено». Ярицлейв конунг отвечает: «Вы поспешно решили и сделали это дело, близкое нам: вы должны позаботиться о его погребении».[11] Пришлось Эймунду возвращаться обратно.
К тому времени войско Бурицлава, оставшись без предводителя, разошлось в несогласии. Это обстоятельство близко к летописному факту несогласия и ухода войска от князя Бориса, но, только до его гибели. Эймунд нашел брошенное всеми тело Бурицлава и вернулся с ним обратно в Киев к Ярославу.
Вскоре выяснилось, что, по существу, косвенное отношение Ярослава к акции по ликвидации Бурицлава, было использовано Эймундом в шантаже Ярослава, с целью выбить из него деньги. Так, некоторые из норманнов открыто говорили Ярославу, что можно «вспомнить о братоубийстве и о его на это согласии», ставя себя тем самым выше Ярослава.
Не имея денег, Ярослав решил взять Переяславль Бориса и отдать его на грабёж Эймунду. Титмар Мерзебургский сообщает: «Тем временем Ярослав силой захватил какой-то город, принадлежащий тогда его брату, а жителей увел [в плен]».[12] Понятно, что речь идет о Переяславле, который он отныне подчинил себе.
Князь Глеб, не знавший о смерти Бориса, стоял возле Смоленска. Кто решил его убить, Ярослав или Эймунд, однозначно сказать сложно. Но то, что Глеб был убит его ближайшим слугой-поваром, никто не оспаривает.
Что касается погони Ярослава за древлянским князем Святославом и его убийстве в битве близ гор Угорских, то это вполне возможно. В это время Болеслав заключил союз с Венгрией. Святослав, судя по всему, решил прорваться к своим, к венграм, примкнувшим к Болеславу. Чтобы этого не случилось, и его враги не объединились, Ярослав решил окончательно уничтожить Святослава вместе со всей семьей.
[1] Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. - М., 1982, с. 414.
[2] Карпов А.Ю. Ярослав Мудрый. - М., 2015, с. 4.
[3] Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о восточной Европе. - М., 1994, с. 88-89, 162-163.
[4] Щавелева Н.И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша (книги I-VI). - М., 2004, с. 236.
[5] Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о восточной Европе. - М., 1994, с. 112.
[6] Лѣтопись Патрiаршая или Никоновская. - СПб., 1862, с. 75.
[7] Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о восточной Европе. - М., 1994, с. 111.
[8] Там же, с. 113-115.
[9] По летописцу, голову отрубили у Георгия, слуги Бориса.
[10] Карпов А.Ю. Ярослав Мудрый. - М., 2001, с. 98.
[11] Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о восточной Европе. - М., 1994, с. 115.
[12] Титмар Мерзебургский. Хроника. (Древняя Русь в свете зарубежных источников. Том IV - М., 2010, с. 79).
=====================================================
Полный авторский курс лекций по древнерусской истории можно найти в поисковике по адресу: Яндекс-Дзен-Сергей Михайлов. Там же открыт клуб любителей истории Ленинграда (1924-1991). По каждому году будет представлено 100 уникальных фото.