Предыдущая глава:
Глава № 10. Эксперт. Часть 2.
Через полчаса, чёрная, служебная «Волга» Патриархии уже везла их по Ярославскому шоссе в сторону Александрова. Привыкший к идеальному, испанскому асфальту, Дон Фернандо каждый раз вздрагивал, когда автомобиль на полном ходу влетал в очередную выбоину. Судя по бесстрастному виду спутников, такое издевательство над подвеской машины, здесь было в порядке вещей.
Проехав с полсотни километров, въехали в древний Александров. Дорога здесь была ещё больше разбита, чем шоссе. Хотя, это казалось и невозможным. Проявлением особого цинизма выглядели знаки «Неровная дорога», наугад размещённые вдоль обочин, без всякой видимой системы. Испанец на заднем сиденье крепко вцепился в потолочную ручку и размышлял, глядя на непринуждённо поглядывавших в окно спутников: «как эти русские вообще понимают, где в их стране есть дороги, а где их нет. По моим ощущениям, размер ям везде примерно одинаковый». Наконец, «Волга» со скрипом затормозила, заложив напоследок широкую дугу вдоль крепостной стены. И нарушив при этом все возможные правила, предписанные остатками дорожной разметки.
- Здесь я вас оставлю, Дон Фернандо. Мне нужно домой, в Мошнино. Водитель меня отвезёт и вернётся за вами. Будет ждать на парковке автобусов. Видите там, дальше, по левой стороне - большая площадка. Вручаю Вас попечению матушки Пелагии. Она окажет посильное содействие вашей миссии.
Отец Георгий пожал испанцу руку, коротко поклонился игуменье и громко захлопнул заднюю дверцу «Волги». Автомобиль громыхнул характерным выхлопом и резко стартовал через полосу встречного движения. Двигавшийся по ней автобус, дал по тормозам и яростно засигналил хулигану.
Синьор де Ги вдохнул сырой, холодный воздух Подмосковной осени. Недавний дождь прибрал на обочинах мелкую, дорожную пыль. В запахе выхлопных газов от проехавшего старого автобуса, чувствовалась немалая доля несгоревшего в моторе бензина. Старый двигатель был порядком изношен и совершенно разрегулирован. Лёгкий ветерок принёс характерный запах сырого леса, хвои и прелых листьев. Из небольшого магазина через дорогу, пахло сдобой. Игуменья, не оглядываясь, неспешно проследовала к музейным воротам. Офицер Ордена поспешил за ней, постепенно наращивая шаг. Через три минуты, они оказались перед закрытыми, массивными воротами. Со скрипом, навстречу открылась низкая калитка. Показалось заспанное лицо сторожа. Пахнуло свежим, спиртным перегаром. Широкая ладонь с татуированными, короткими пальцами, пожамкала на тощей шее редкую бородёнку.
- Доброго здоровья, Пелагия Тихоновна. Раненько вы сегодня. И что за товарищ с вами незнакомый? Из Лавры что-ли комиссия опять?
- И тебе не хворать, Семён Ильич. Что же ты, опять с утра то употребляешь? Ведь разговор был у нас с тобой. Грех это большой, да и для здоровья вредно. Сегодня каникулы у детей начались, приедут на экскурсию. А у нас охранник в непотребном состоянии.
- Дык я так, пол-рюмочки. Исключительно профилактику провести. От простуды, да от гриппа, понимаешь. А сам то я как стекло...Ик...В сторожке то холодно, осень, сырость, суставы мучат. Ну я и решил... для сугреву, так сказать...Ик.
- Смотри Семён. Увижу пьяным днём...ты меня знаешь. Чтобы не позорил обитель перед гостями. Познакомься - синьор Фернандо де Ги. Из Испании. По важному делу у нас. Запомни его. Впускать и выпускать без ограничений.
Сторож разлыбился и протянул испанцу руку. Офицер недоуменно перевёл взгляд с протянутой ему ладони на, пытающееся сохранить бесстрастность, лицо игуменьи. Осторожно взялся за толстые, волосатые пальцы с недельным запасом грязи под ногтями. Легко пожал. Семён другой ладонью плотно прихлопнул его идеальный маникюр и энергично потряс.
- Здравствуйте, сэр. Велкам, как грится… Желаю значится, удачи в России. Если что — я завсегда здесь. На посту, понимаешь.
- Буенас тардес. Но компрендо…
Сторож недоуменно посмотрел на настоятельницу, которая уже с трудом сдерживала смех. Глядя на явно растерянного испанца, блеснула озорными чертенятами в глазах.
- Он говорит, что рад тебя видеть. Обязательно придёт с тобой пообщаться. Расскажет про Испанию и как они там вообще живут. Ты ему про Перестройку расскажешь, про бизнес свой. Помнишь, идея у тебя была? Навоз конский покупать и в коробки упаковывать.
- А как же, как же. За бизнес обязательно перетрём с товарищем. Пусть заходит в любое время. Это ничего, что по нашему не шпрехает. Я ему всё и так растолкую. У меня и картинки есть, и расчёты все. Типа эта, как её — пэрзэнтация!!!
Семён радостно затряс руку потенциального бизнес-партнёра с утроенной энергией. Перспектива выйти на испанский рынок с Александровским навозом ему явно понравилась. Лицо гостя поскучнело. Он с усилием освободил руку из лап будущего бизнесмена и наклонился, чтобы не ударится о косяк низкой, воротной калитки.
По полустёртой разметке пешеходного перехода, к ним спешила невысокая, пожилая монашка. Матушка Пелагия придержала испанца за рукав, когда он уже прошёл на территорию музея. Прошедший только что мужской разговор, её явно позабавил.
- Минуту, дон Фернандо. Дождёмся сестру Алевтину и вместе проводим вас в обитель. По дороге, хотела с вами пообщаться. Есть несколько вопросов, касаемо цели вашего приезда.
Лёгкая улыбка, тронула её лишённые косметики, тонкие губы.
- У нас здесь привыкли по-простому. В семинариях не обучены. Я, как вам теперь известно, бывшая служащая «Интуриста». Сестра Алевтина — библиотекарь из Владимира. Да и остальные послушницы монастыря: кто детей учил, кто в совхозе работал, кто в оборонном НИИ на кульмане бомбы чертил. В теологических сложностях, мы пока путаемся. На силу молитвы только и надежда. Отец Георгий пытался просветить на ваш счёт, но ещё больше запутал, если откровенно.
Справившись с переходом проезжей части, сестра Алевтина приближалась быстрым шагом. Видно было, как в её возрасте и весовой категории, тяжело даются подобные марш-броски. Подойдя, запыхавшись, поклонилась игуменье. Символически прикоснулась губами к протянутой руке, соблюдая положенный сану ритуал. Быстро глянула из под капюшона рясы на испанца, перекрестилась на видневшиеся сквозь деревья маковки собора.
- Доброго здоровья вам, матушка. Привезли ли новости из Лавры? Как себя Владыко чувствует? Удостоил аудиенции по нашим вопросам? Крыша-то трапезной совсем худая. Да и ограду побелить...
- Не части, Алевтина. Не получилось в этот раз договориться. Не по чину Его Святейшеству в такие мирские мелочи вникать. А канцелярия гудит, что твой улей. Всё никак с этим расколом не угомонятся. С Константинополем хоть и утрясли в мае, а эстонцы так и мутят до сих пор. У них-то свой хлеб, своя паства.
Пелагия вздохнула, приподняла подол рясы. Длинным шагом обошла натёкшую из водостока, большую лужу. Обратилась к Фернандо:
- Не обращайте внимания. Хозяйственные заботы одолевают. Никуда не деться. Алевтина у меня, как раз заведует имуществом. Каждый гвоздик уже изучила, каждую прореху в заборе. Я ей всецело могу довериться. Идти нам с четверть часа примерно. Место посмотрим, где экскурсии проходят. Мне отец Георгий сообщил, что вы мальчика разыскиваете. Хотите, на благое дело, его в Испанию вывезти. Не сочтите за труд, расскажите нам с сестрой Алевтиной поподробнее.
Чуть нахмурила брови на породистом лице.
- В богоугодное ли дело вы нас хотите вовлечь? Я из объяснений нашего Мошнинского батюшки только и поняла, что таланты за мальчиком скрытые. И возможно, опасными с годами могут стать. А в ваших силах его правильно воспитать и от беды уберечь. Но, не обессудьте — этого мало. Мы, всё-таки люди современные…
Сестра Алевтина чуть слышно прыснула, прикрывшись рукавом рясы. Игуменья продолжила с нажимом, покосившись на неё недовольно:
- Почти все с высшим образованием…
- Всего рассказать не могу. Есть определённые обеты, над которыми власти не имею. Но поверьте, дело делаем благое. И для церкви христианской, и для людей.
Испанец незаметно развернул на правой руке перстень с красным камнем и чуть вдавил заалевший рубин большим пальцем. Не сводя внимательного взгляда с лиц своих спутниц, продолжил:
- Таких детей, как Рустам, в мире рождается немного. С языческих ещё времён, дремлет в мире древняя сила. Она не злая и не добрая, просто сила. Как ветер, как притяжение Луны и планет. Её можно сравнить с силами, дарованными Господом для обустройства миропорядка.
Игуменья впервые увидела, как гордый дон перекрестился на католический манер. Приложив в конце к губам воображаемый, нательный крестик. Всё её внимание было сейчас занято его голосом. Меж тем, кабальеро продолжил:
- Обычно, ощутить её влияние и присутствие человеку не дано. Растворённая в природе, она незримо присутствует везде и во всём. Иногда, эта сила проявляется на людях явно. Каким-то образом, концентрируется в живом человеке. Сначала неосознанно. Ребёнок может влиять на родителей и сверстников, получая желанные игрушки и лакомства. Добиваясь от домашних животных полного подчинения. Потом, по достижению совершеннолетия, он может осознать свою власть. И стать опасным. Очень опасным. Поверьте, этой силе столько же лет, сколько и жизни на этом свете. Мой монастырь — один из первых, где её научились определять в людях и при необходимости бороться. С появлением Святой инквизиции, борьба эта стала системной. Именно мы определили Силу в категорию наиболее опасных ересей, противных вере Христовой по самой своей сути. Это не вымышленным пантеонам богов приносить жертвы на алтарях. Это власть напрямую над душами и действиями десятков, сотен, а то и десятков тысяч людей. Подверженных манипуляциям, превращённых в послушное стадо. Надо признать, поначалу меры воздействия были крайне жестокими. Мои предшественники подвергли Ритуалу очищения несколько сотен подростков и десятков взрослых. В результате, дети большей частью смогли «очистится», жить дальше нормальной жизнью. А вот взрослых, выжило крайне мало...
Дон Фернандо умолк, подставив лицо порыву холодного осеннего ветра. Бросил быстрый взгляд на своих спутниц, одним неуловимым движением оказался между ними. Взяв обеих под руки, увлёк в сторону колокольни. Построенная ещё при Иване Грозном, она и сейчас была самым высоким зданием в архитектурном ансамбле монастыря. По легенде, в её подвалах Иван Васильевич любил самолично проводить «дознание с пристрастием» провинившихся бояр. Под кронами высаженных неподалёку дубов и клёнов, расположились несколько деревянных лавок. В жаркий летний день, на них можно было отдохнуть от зноя. А в ненастный день, укрыться от дождя. Монахини послушно проследовали к одной из скамеек, ведомые твёрдой рукой испанца. На лицах их застыло сосредоточенное напряжение. Усадив женщин, де Ги подушечкой большого пальца коснулся камня в перстне. Почувствовав еле уловимую пульсацию граней, продолжил:
- Ещё при жизни Христа, одним из его учеников, были получены артефакты Силы. Четыре Амулета Страсти и перстень Власти достались ему в наследство, как иудейские святыни. Почти тысячу лет их хранили отшельники, передавая из скита в скит, уберегая от алчных людских глаз. В моём монастыре же они оказались с момента его основания, ещё в 9 веке. Монахи смогли разобраться в принципах работы и даже, со временем, научились делать копии перстней. По сути, Амулет является своего рода конденсатором, разлитой по миру Силы. Примерно раз в год, необходимо делать «разрядку прибора». Это несложный ритуал, но совершенно необходимый.
Иначе, по прошествии большего времени, возможно его самовозгорание. Или, сильный взрыв. Самому Амулету ничего не сделается, он просто «сгенерирует» вокруг себя шар высокотемпературной плазмы. Сожжёт всё в радиусе пары метров и таким образом «опустошит» за две-три минуты накопленный запас Силы. Сошествие благодатного огня в Иерусалиме — работа одного из амулетов, хранящегося в гробе Господнем. Ещё один хранится у нас, в Каталонии, за стенами монастыря Монсеррат. Два оставшихся утеряны. Следы одного из них теряются в Азии. По преданию, его вывезли в качестве добычи монгольские завоеватели. Другой пропал в 13 веке, в центральной Европе, во время эпидемии чумы. Перстень же, своего рода ключ. Владеющий перстнем, может подчинить на время силу, которая накапливается в его теле. При определённой сноровке, можно использовать и окружающих людей, животных, птиц…
Фернандо аккуратно поправил Алевтине сбившийся набок, капюшон рясы. Заправил в платок выбившуюся наружу,седую прядку. Вместе с Игуменьей, немолодая женщина застыла без движения, на деревянной скамье. Глядя прямо перед собой, стеклянным взором восковой куклы. Добавил еле слышно, с лёгкой улыбкой:
- Что я вам, милые синьоры, сейчас и демонстрирую. Боюсь, ваше присутствие при выполнении моей миссии, окажется крайне нежелательным.
Офицер Ордена уверенной, твёрдой походкой пошёл прочь, в сторону входа. Там, сквозь шум гуляющего среди почти голых веток ветра, явственно слышался гомон детских голосов. Через открытые ворота, заходили одна за одной группы школьников. К каждой из них подходили женщины - экскурсоводы. Стараясь не мешать друг другу, каждая из них повела своих подопечных по привычному маршруту. Во время периодических остановок, дети выслушивали порцию информации про историю Кремля, монастыря, местных строениях и их прошлых обитателях. Кто-то из них откровенно скучал, позёвывая после прерванного сна в тёплом автобусе. Некоторые принимались за обычные детские шалости. Группки из девочек-отличниц стояли вплотную к экскурсоводам и демонстративно ловили каждое слово взрослого.
Дон Фернандо медленно прошёл вокруг одной группы, сосредоточенно сдвигая носками дорогих, кожаных ботинок, опавшую листву. Перстень едва ощутимо нагрелся. Странно, Рустама среди детей не было. Возможно, естественный фон. Место старое, «намоленное». Не торопясь, догнал вторую группу. Дети как раз остановились около колокольни. Артефакт опять выдал небольшую порцию тепла. Возможно, в этот раз среагировал на неподвижно сидевших недалеко монахинь.
Третья группа уже обошла колокольню и направилась вдоль монастырской трапезной, в сторону собора. Испанец обогнал их и чуть не вскрикнул от неожиданно обжегшей палец, боли. Перстень буквально раскалился на долю мгновения. Парень был здесь. Быстрым движением, Ферандо перевернул перстень на пальце, таким образом деактивировав его. Внимательно вгляделся в одного из мальчишек. Вроде бы, ничего особенного. Одет как все: на голове бейсболка с рекламой газировки, на ногах старые, потёртые кроссовки. О чём то спорит со стоящей рядом белобрысой девчонкой. Вдруг, почувствовав пристальный взгляд, Рустам поднял глаза. На секунду почудилось, что из чёрных зрачков на синьора де Ги взглянула бездна. Он почувствовал, как похолодели пальцы на ногах. Сглотнув, перевернул перстень в «боевое» положение и попытался взять подростка под ментальный контроль...
Со стороны казалось, что двое школьников, мальчик и девочка, провожают высокого мужчину в какое-то важное место. Они держали его за руки и тянули за собой, вглубь монастырского парка. Мужчина шёл неуверенно, как будто с неохотой. Но, дети ему что-то увлечённо рассказывали и не давали остановиться.
Сторож Семён опёрся о метлу и зло сплюнул на только что собранную, кучу листьев:
- Тьфу ты, пионЭры. Разведут ведь иностранца, попрошайки. Мне ничего не достанется. А им зачем? Мама-папа небось кормят. А мне бы хоть пару долларов, как сувенир… На бизнес…
***
Самолёт ощутимо качнуло, дон Фернандо открыл глаза. На пальце, едва заметно, покраснел след от давнего ожога. Перстень после той миссии, он предпочитал носить на другой руке.
Два с лишним часа полёта позади. Мужчина сделал небольшой глоток нагревшегося в бокале, вина. Услужливая Ксения подкатила сервировочный столик.
- Прошу синьор, лёгкие закуски. Через пару минут, подам вам горячее.
- Грация, синьоритта. Ещё один бокал вина, если можно. Порфабор...
Ещё через полчаса, сытый и умиротворённый, синьор де Ги опять погрузился в свой беспокойный сон. Заботливо укрытый фирменным «Аэроплотовским» пледом, под мерный гул самолётных двигателей.
Следующая глава: