Полуостров Гамова - обращенный к югу вырост суши, распластавший в разные стороны отроги горы Туманной и отполированные прибоем граниты своих скалистых и обрывистых мысов. Соединен с материком нешироким участком суши между двумя бухтами - Витязя и Астафьева.
Мыс Гамова - одно из самых красивых, но в то же время и самых опасных мест нашего края. Моряки поминают его недобрым словом из-за немалого количества кораблекрушений, произошедших здесь. Для того, чтобы помочь судам безопасно проходить эти места, на полуострове построили маяк. Его территория режимная, а сам маяк — объект Минобороны, поэтому на территорию пускают только по договорённости и в сопровождении смотрителей.
Бухты полуострова Гамова, укрытые от морского волнения мысами, разнообразны и живописны. Они то умиротворенно южно-песчаные, то отдающие суровой скандинавской готикой. Колорита здесь добавляют и рощицы сосны густоцветковой, свисающие со скал над прозрачной синевой морских вод, и массовое весенние цветение рододендронов в апреле-мае, и смешные мордочки любопытних нерп, охотящихся в прибрежных водах на ерша и другую рыбешку. И, конечно, артефакты славного военного прошлого и настоящего - батарея Гамова, остатки пирса базы подводных лодок, яркие белые шарики военного объекта на вершине горы Туманная и старого военного дельфинария на юго-восточном берегу бухты Витязь.
Следы присутствия первых поселенцев на полуострове Гамова уводят нас далеко в доисторическую эпоху. Богатые морской живностью бухты, защищенные от сильных ветров, были весьма привлекательным местом для жизни. Однако на протяжении тысячелетий ничто не нарушало спокойный уклад здешних мест. Даже в относительно шумные для Приморья времена бохайцев и чжурженей это была тихая, патриархальная периферия.
Всё изменилось с появлением в этих водах в 1854 году фрегата Российской империи "Паллада", на борту которого находился молодой гардемарин Дмитрий Иванович Гамов, чье имя и было присвоено сначала мысу в юго-восточной части полуострова, а позже и всему полуострову. По вечерам того далекого 1854 года морские офицеры вспоминали любимых дам и, видимо, разыгрывали в карты право присовокупить свое имя к очередному вновь рожденному топониму... тут, похоже, и повезло молодому гардемарину Д.И.Гамову. В отличие от своего куда менее патриотичного, но намного более знаменитого тезки-астрофизика, во всем остальном Дмитрий Иванович - личность практически безвестная, можно даже сказать, некто, носящий имя знаменитого ныне полуострова и еще целого ряда географических и социально-культурных объектов. Стечение обстоятельств увековечило имя молодого офицера, а ведь на борту "Паллады", шедшей из Японии в Имераторскую гавань (Советская гавань), был и знаменитый вице-адмирал Ефимий Васильевич Путятин, чье имя теперь носит остров в заливе Петра Великого.
Восемь лет спустя, военно-гидрографическая экспедиция под руководством Василия Матвеевича Бабкина, на корветах «Калевала», «Новик» и клипере «Разбойник» исследовала и подробно описала побережье залива Петра Великого, проводя морские съемки бухт, заливов, островов, мысов, полуостровов, занося географические объекты на карты. Экспедиция использовала названия кораблей Тихоокеанской эскадры и фамилии офицеров этих кораблей.
К тому времени здешние земли вовсю пытались освоить поселенцы. Михаил Янковский прибыл в Приморье в 70-х годах XIX века. Он был увлечен идей создания оптимальных условий для комфортного проживания здесь переселенцев, приезжающих из центральной части Российской Империи.
По-настоящему на Гамова закипела жизнь, когда на полуостров обратили внимание сыновья Янковского (Ян Янковский) и Шевелева (Владимир Шевелев), основавшие здесь оленеводческое хозяйство "Сосновые скалы". Ян привёз своих оленей из Сидеми, а Владимир — из имения отца в Кангоузе.
Масштаб их деятельности до сих пор впечатляет: величественные руины оборонного дома Янковского и просеки на всех склонах горы Туманная. Сама сопка, если смотреть со стороны Зарубино или смотровой площадки на въезде в бухту Витязь, выглядит как красивая пологая пирамида, склоны которой размечены просеками, сделанным работниками Яна Янковского и Владимира Шевелева. Просекам этим уже век, а они до сих пор являются достопримечательностью, доставшейся нам от времен, когда эти территории были этаким фронтиром в стиле Дикого Запада, где земли можно было брать сколько хочешь, но приходилось охранять её с оружием в руках. Только защитная стена из металлической сетки высотой в четыре метра тянулась на целых две версты. Уже тогда, в начале XX века, здесь была местная телефонная связь. Помимо оленей на берегу стояли конюшни, где разводили породистых лошадей, работала ферма крупного рогатого скота (коровы).
Опасность в виде бродячих групп китайских бандитов (хунхузов), терроризировавших в те годы Приморье, сподвигла Яна на строительство оборонного дома. Трёхэтажный дом был построен в 1918–1919 годах по проекту старшего сына Михаила Янковского, архитектора Александра Михайловича. Здесь были множество комнат (в том числе и бильярдная), и потайной ход в подземелье. Превращение жилого дома в крепость было не прихотью хозяина, а, скорее, необходимостью на случай нападения хунхузов. Телеграфная линия была проведена до Владивостока. А телефонная линия связывала все дома артели «Сосновые скалы» в бухте Витязь и на полуострове Гамова. Весь дом отапливался централизовано.
Мало кто знает, что на противоположном берегу бухты у подножья горы Туманной стоял еще один дом Янковских — деревянный одноэтажный на добротном каменном фундаменте. Он был первым построенный этой семьей домом на полуострове Гамова, в первый год основания оленеводческого хозяйства в 1886 году. Позднее, после того как был построен каменный трехэтажный оборонный дом, старый дом был отдан егерям.
Дом строился по прообразу дома в имении семьи в Сидеми. Он напоминал средневековый замок: небольшие окна на втором этаже, и крепостные зубцы на крыше, были идеальным местом для безопасного ведения огня в случае нападения. В подвале было оборудовано скрытое помещение, попасть в которое можно было только из кабинета хозяина на втором этаже. По замыслу Яна, подземный туннель должен был соединить секретную комнату с водопадом, расположенным неподалеку, и обеспечить эвакуацию жителей в случае нападения хунхузов. В семье даже дети с достаточно малого возраста ложились спать с ружьем и патронами, и подробной инструкцией как и что делать в случае тревоги.
Высокий, с зубчатым парапетом на самом верху и окнами, больше похожими на бойницы, дом Янковского и в самом деле однажды пригодился по прямому, оборонному назначению.
Валерий Юрьевич Янковский — писатель, внук Михаила Ивановича, — последний из Янковских, кто бывал в этом доме в начале XX века еще ребенком, свои последние годы жил на западе нашей страны. Из его частых интервью журналистам известно, что велись переговоры о передаче дома, вернее того, что от него осталось, семье Янковских. К сожалению, в 2010 году в возрасте 99 лет он умер, не доведя переговоры до финала, с надеждой, что его сын Арсений завершит начатое. В своих воспоминаниях Валерий Юрьевич так описал поездку в бухту Витязь в гости к своему дяде:
«…летом 1919 года наша семья собралась на Гамов в гости. Помню, мы стоим с родителями на капитанском мостике, наблюдая, как «Призрак» медленно продвигается на запад…, преодолевая встречное морское течение, вдоль высоких скалистых берегов, поросших старыми соснами, — таких у нас на полуострове не водилось. На высокой оконечности мыса стоит белый маяк. Катер его огибает и входит в глубокую, около двух километров в длину, окружённую горами бухту Витязь. На правом лесистом берегу показывается новый дом дяди Яна. Дома других компаньонов прячутся в лесу. Возле небольшой пристани стоит шхуна, шаланды, кунгасы. Нас встречает шумная толпа взрослых и детей. Целая свора собак и среди них важный, величественный Самсон».
«…дядя Ян построил свой замок с расчётом на необъявленную войну с манчжурскими разбойниками. Во всех окнах нижнего этажа были железные ставни, на балконах и крыше — бойницы. Дом имел вид небольшого замка времён крестовых походов: некоторые окна были узкие и продолговатые, другие буквой «Г» в одну и другую стороны, некоторые – восьмиугольные».
Олег Шевелев, прибывший сюда с отцом в 10-летнем возрасте, в последствии оставил потомкам книгу воспоминаний об этом месте и проведенных здесь годах. Он пишет, что из дома шел тайный подземный ход к ближайшему оврагу:
«…Мы спустились с третьего этажа на второй в спальню дяди Яна. Он остановился около гардероба, вделанного в стену, что-то придавил, потянул половицу, вынул маленький электрический фонарик и шагнул в гардероб. А там оказался проход по тоненькой, но очень крепкой лестнице. И мы спустились в потайной подвальный этаж! Здесь была комната, приблизительно 4.5 на 6.0 метра. Эта комната не соединялась с общим подвалом под домом, и отсюда вёл тоннель, который должен иметь выход к водопаду метров за двести от дома. Мы вылезли оттуда буквально зачарованные».
Не успев как следует пожить в собственном доме, Ян Янковский внезапно умирает то ли от испанки, то ли от неизвестной болезни в возрасте 35 лет.
Олег Шевелев в своих мемуарах вспоминает:
"Летом на Гамове было много гостей и веселья, зимой же дом пустел. Но на Рождество в 1919 году приехало человек десять. После ужина всем хотелось как-нибудь развлечься. Тете Геле пришла мысль заняться спиритизмом. Тем более что все хотели узнать, не стреляют ли оленей постовые служащие, поскольку мы постоянно находили следы, оставленные возле убитых оленей там, где наши охотники не стреляли...
Все были навеселе после встречи Рождества и совсем забыли, что нам не дозволялось заниматься спиритизмом. Шесть человек сели за круглый столик, на большом листе бумаги написали алфавит, положили блюдечко вверх дном, со стрелкой с одной стороны. Наложили руки и в полумраке стали задавать вопросы. Как ни странно, на вопрос «Стреляют ли постовые оленей» блюдечко ответило: «Да». На вопрос «Сколько убили оленей?» блюдечко сказало: «14». Дальнейших вопросов я не помню, тем более что я не присутствовал на этом сеансе и знаю только со слов тети Гели. Помню, что впоследствии, когда постовые служащие не поладили между собой, один из них пришел и сказал, что было действительно убито четырнадцать оленей...
После двух часов ночи все стали расходиться по домам.
Дядя Ян с тетей Гелей вышли к парадной двери проводить Корниловых, и, когда они ушли, дядя Ян неожиданно почувствовал себя очень плохо. Он сразу лег в кровать, его стало тошнить, и он впал в бред. Наутро заложили лошадей и послали за доктором в Посьет. Это верст 45 на юг. Кучер хотел сократить дорогу и поехал через лед, лошади провалились, и их с трудом удалось вытащить. Кучер вернулся, и послали других лошадей, но к приезду доктора дядя Ян скончался. Доктор не мог определить точно причину смерти. Выходило, что предсказания корейца и оккультиста сбылись..."
Владимир Клавдиевич Арсеньев был хорошо знаком с Яном Михайловичем и «искренне и душевно был расположен» к нему. В своём письме Ангелине, жене Яна, от 6 февраля 1920 года он писал:
«…Об И.М. Янковском у меня остались очень хорошие воспоминания. Это был редкой души человек, отзывчивый, добрый, энергичный, способный. Помимо сельского хозяйства ему не чужды были и вопросы духовные (наука). Он «загорался», когда я говорил об истории и археологии нашей окраины. Беседы с ним доставляли мне истинное удовольствие. И.М. Янковский старался собрать разрозненные труды, карты и материалы, оставшиеся после отца и М.Г. Шевелёва…»
После смерти Яна Янковского в 1920 году хозяйство на полуострове Гамова стало приходить в упадок, а в 1922 году вся семья Янковских покинула Приморский край. Перебравшись через реку Туманган на своем катере «Призрак» вместе с баржами, наполненными имуществом, собранным второпях, Янковские обосновались в Корее.
Как и многое наше далёкое и не очень далёкое прошлое, история дома семьи Янковских в бухте Витязь мало кого повеселит. Судьба этого разрушающегося «замка», а точнее оборонного дома, проходит параллелью с историей нашей страны. Расцвет в предреволюционные годы, когда семья Янковских жила и трудилась на полуострове Гамова, запустение в Советский период, если не считать того, что в разное время в доме была почта, магазин, научная лаборатория, общежитие для ученых… но ведь и не было должного ухода. А разруха 90-ых годов в России уничтожила и остатки былого величия дома.
Завершающим аккордом в разрушении дома стал взрыв тоннеля, который вел из подвала дома в ближайший овраг. По свидетельствам живущих в селе Витязь история взрыва подземного хода такова. Местная детвора с удовольствием осваивала территорию оборонного замка и тоннеля из оврага к дому. Опасаясь, что однажды случится с кем-то из ребятишек несчастье, военные заложили взрывчатку в тоннеле и взорвали ход. Архитекторов, видимо, среди них не было, да и умных тоже не нашлось. Итог взрыва — ход обрушен, детям доступ завален, но пострадал фундамент оборонного дома Янковских — по дому прошла огромная трещина.
Бухта Гамова в 1888 году была переименована экипажем корвета «Витязь», исследовавшего побережье Дальнего Востока под командованием капитана Степана Осиповича Макарова.
Гамовский парк пятнистых оленей, зародившийся от оленей Янковского и Шевелева, существовал на полуострове Гамова до конца 1930-ых годов как питомник. Невероятно нежно описывал пятнистых оленей в своих рассказах о Дальнем Востоке и повести «Женьшень» русский писатель Михаил Михайлович Пришвин, побывавший в бухте Витязь и на полуострове Гамова в июле 1931 года:
Она замерла, окаменела, изучая меня, угадывая, камень я или могу шевельнуться. Рот ее был черный и для животного чрезвычайно маленький, зато уши необыкновенно большие, такие строгие, такие чуткие, и в одном была дырочка: светилась насквозь. Никаких других подробностей я не мог заметить, так захватили все мое внимание прекрасные черные блестящие глаза — не глаза, а совсем как цветок, — и я сразу понял, почему китайцы этого драгоценного оленя зовут Хуа-лу, значит — олень цветок. Так трудно было представить себе того человека, кто, увидев такой цветок, прицелился в него из ружья и пустил свою страшную пулю: дырочка от пули так и светилась.
С приходом советской власти экономика бухты Витязь надолго пришла в упадок.
В сороковых годах XX века бухта Витязь стала военно-морской базой. Именно в тот период и была организована инфраструктура полуострова Гамова, отчасти сохранившаяся до сих пор.
В октябре 1942 года на мысе Гамова было закончено строительство башенной батареи, которая вошла в состав Хасанского сектора береговой обороны. Дальность стрельбы ее орудий обеспечивала контроль над входом в залив Посьета на юге, а также полностью отрезала возможность подобраться к западным рубежам залива Петра Великого вплоть до мыса Брюса. Такая батарея практически исключала возможность для десантных кораблей врага высадить военный контингент в подконтрольном ей секторе.
Здесь функционировала база дизельных подводных лодок со всем необходимым для жизнедеятельности хозяйством - емкостями для горючего, складами оружия и снаряжения, казармами и пирсом в кутовой части бухты. Бухту возле пирса специально углубили. Вход в бухту перегородили противолодочной сетью, которою устанавливал и разводил сторожевой катер.
Для комсостава было построено большое двухэтажное здание - единственный объект тех времен, который до сих пор находится в приличном и эксплуатируемом состоянии. Тогда же для защиты базы была установлена гамовская двухбашенная и четырехпушечная батарея калибром в 180 мм. Годы шли, и сооружение постепенно стало ненужным пережитком прошлого — его забросили и с каждым годом всё больше деталей спиливали на металл. Тем не менее, до сих пор 220-я батарея выглядит внушительно, и при должной фантазии можно представить, как огромные металлические конструкции ещё совсем недавно охраняли наш город.
Более 30 лет полуостров Гамова являлся закрытой военной территорией. Но в 1972 году было принято решение о переносе места дислокации подводных лодок в связи с тем, что близость к границам Китая и Кореи делала базу на Витязе уязвимой в случае внезапного нападения соседей.
Жизнь здесь кипела и била ключом, но в конце 80-х базу закрыли, а на освободившиеся помещения тут же "положили глаз" ученые ДВНЦ,после ухода субмарин акватория была передана в ведение Академии наук СССР. Акваторию бухты начали осваивать биологи Дальневосточной Академии Наук СССР. Была основана Морская База «Витязь», в которую со всего Советского Союза летом съезжались ученые институтов, сюда ехали не отдыхать, а работать. Лаборатории, аквариальная, другие технические и жилые корпуса морской базы «Витязь» были как в самом селе Витязь, так и на правом и левом берегах бухты. Под жилье и лаборатории были также приспособлены старые деревянные зверобойные шхуны (Ларга, Белёк, Лахтак, Крылатка и Воямполка).
В местном дельфинарии занимались дрессировкой животных для выполнения боевых задач. Белухи, сивучи, ларги, тюлени, морские котики и даже моржи по замыслу военных должны были ликвидировать авквалангистов диверсантов, а также подрывать вражеские корабли. Учения показывали, что охрана акватории бухт обученными животными полностью исключает скрытое проникновение подводных объектов противника.
После развала Советского Союза на подобные исследования стали выделять все меньше финансирования и в 1998 году научная станция была ликвидирована. Животных перевезли в Краснодарский край в бухту Утришская. Один из питомцев, белуха по кличке Бриз, сбежал и вскоре появился у берегов Турции, где стал местной звездой. Он самостоятельно шел на контакт с людьми и показывал разнообразные трюки. Гринпис организовал акцию по возвращению на родину неприспособленного, по их мнению, к жизни в дикой природе животного. Бриза отловили и вернули в Крым. Однако он снова сбежал и вернулся к берегам Турции. Правительство Турции выдало Бризу паспорт гражданина и установило памятник.
К концу 90-ых годов научная база на Витязе перестала функционировать в полном объеме, хотя до сих пор на восточной стороне бухты на мысе Шульца работают ученые из института Океанологии ДВО РАН.
Пожалуй, это и был второй яркий период в жизни бухты Витязь.
Были построены общежитие, аквариальная, лаборатории. Параллельно с учеными в бухте Витязь начали работать военные. Более десяти лет они разрабатывали проект по изучению природных способностей морских животных, для этого была создана Биологическая станция ТОФ на правой стороне бухты Витязь. Ныне здесь сохранился большой белый купол океанариума и полуразрушенная зверобойная шхуна Белёк (Саламандра), которая использовалась под жилье, а на корме ее был пункт контроля акватории бухты. Чуть позднее здесь же была создана рота подводного минирования, куда помимо военных водолазов вошли и морские животные.
Военный дельфинарий, где пытались учить сивучей душить американских "морских котиков" и таскать на дно авианосцы, тоже вовсю функционировал. Но пожары, непрерывно уничтожавшие то новую лабораторию, то скромное общежитие, то задумчивое деревянное плавсредство, плюс плохая логистика, плюс ухудшавшееся в 80-е годы материальное положение СССР сделали все свое черное дело - ученые отступили, оставив арьегард в лице сотрудников ТОИ, окопавшихся на мысе Шульца до наступления светлых времен. Возможно, они что-то знают, но пока молчат. Военный дельфинарий тоже пережил рассвет науки и был закрыт уже во второй половине 90-х.
В девяностые годы, в годы всеобщей разрухи в стране, были закрыты и морская база «Витязь», собиравшая для научных исследований ученых со всей страны, и Биологическая станция ТОФ с его секретными разработками. Жизнь в бухте Витязь, как и во многих селах и посёлках на окраинах России, стала угасать.
Все это теперь живет только в воспоминаниях - СССР, молодые энтузиасты дальневосточной науки 80-х, печальный сивуч, которого кормят фаршированными кальмарами.
Витязь начала 90-х годов - романтичное, но слегка грустноватое место с коровами, принимающими морские ванны на нынешнем деревенском пляже и деревенскими же туалетами без дверец - а от кого, дескать, прятаться, все ведь свои...
Но поскольку мечты сбываются только у членов правления разных госмонополий, а жить как-то надо всем, то местное население, пусть и не сразу, но обнаружило и раскупорило-таки свою собственную скважину - турбизнес. Первые турбазы открыли свои двери для отдыхающих к середине девяностых годов.
К концу 90-х здесь работали с отдыхающими уже около десятка предприимчивых местных жителей. А в начале нулевых процесс пошел уже семимильными шагами, и теперь Витязь - самый настоящий курортный поселок, хоть и не такой шумный и многолюдный как Андреевка.
XXI век круто изменил ориентацию бухты Витязь и полуострова Гамова, сделав их доступными для туризма и летнего отдыха у моря. В селе Витязь появилось множество баз отдыха, которые принимают гостей со всего Дальнего Востока.
В течение всего года (за исключением короткого купального сезона 15 июля—15 сентября) обстановка на Витязе тихая, мирная и, даже можно сказать, патриархальная. Пара сотен домов и чуть более сотни постоянных жителей. Последние годы здесь идет активное строительство, кто-то строит дом для себя, кто-то домик для сдачи туристам. Жители центральной России временами тоже посещают этот укромный уголок: кто к родственникам или друзьям, кто понырять на Японском море.
Остров Томящегося сердца находится в бухте Теляковского – живописном месте Хасанского района, недалеко от мыса Гамова. Своё название остров получил благодаря каменному валуну, который лежит в природной «ванне» на дальней стороне. Большой камень по форме напоминает сердце, а во время штормов валун издает звуки, похожие на биение.
Стометровый остров отделяет от материка небольшой пролив, который можно преодолеть по косе пешком. Стоит отметить, что северная часть острова заповедная — там нельзя купаться, ловить рыбу, жечь костры и ставить палатки.
Всё это - лишь малая часть удивительных мест бухты Витязь, ради которых стоит отправиться на самый юг Приморья, к лазурным водам Японского моря.
В настоящее время полуостров Гамова развивается как уникальная рекреационная зона. Атмосфера здесь абсолютно не похожа на ту, что царит на пляжах поселка Андреевка или Зарубино. В связи с тем, что долгое время дорогу до бухты Витязь могли осилить лишь подготовленные к бездорожью автомобили, туристы, приезжающие на отдых в Хасанский район, просто не рассматривали Гамова в качестве места для отдыха. Видимо, это и позволило сохранить уникальную природу и пляжи от бесконтрольной застройки непонятными архитектурными сооружениями и фанерными домиками. Сейчас местные пляжи - настоящая жемчужина морского побережья Приморского края. Отдых на полуострове Гамова идеально подходит тем кто любит природу.
Для подготовки статьи использованы материалы музея В.К.Арсеньева и сайта https://www.vityaz-gamov.ru/
