Сейчас искала какую-нибудь красивую картинку для поздравления и нашла вот эту – репродукцию картины Николая Зайцева «Пасхальные хлопоты» и всё, меня накрыло… Накрыло воспоминаниями из детства. Только за столом не трое, а двое: мы с братом Серёжкой и мама. Алешка был совсем маленьким, а Толи у нас тогда еще и не было. Мама покрасила яички и посадила нас с братом их украшать. Яичко ставилось в рюмочку. Для украшения использовались разноцветная пряжа, лоскутки ситца, пластилин, гуашь и что-то там еще. Я в основном делала человечков: тоненькой кисточкой гуашью рисовала на яйце глазки, ротик, носик. Потом из пряжи делала волосы, приклеивала их клеем, из ситца делала косыночку или кепку какую-нибудь. Всё это с помощью мамы, конечно. Брат же (тоже с маминой помощью) делал каких-то монстров. Монстров – не в смысле страшных, а просто каких-то фантастических, несуществующих существ. Впрочем, кажется, Чебурашка у него тоже был с пластилиновыми ушами. Не помню – по сколько штук яичек мы так украсили и позвали отца выбрать: какое из украшенных яичек ему больше всего нравится. Я не помню – чье он выбрал, но хорошо помню, что мы тут же с Сережкой разодрались – кто-то из нас точно был не согласен с таким отцовским решением…
Несколько последующих лет, пока мы не повзрослели, церемония украшения пасхальных яиц повторялась, мы прямо ждали Пасху, я даже приберегала какие-то фольгированные фантики от конфет, чтобы можно их было использовать для украшения. И каждый раз мы звали отца. Видимо наученный первым опытом и нашей с братом дракой, он всегда выбирал два яйца со словами: «Не знаю, мне вот это больше всего нравится и вот это… не могу выбрать!» И каждый раз оказывалось, что одно из «победителей» украшала я, а второе – Серёжка. И, когда мы начинали настаивать, что лучшим можно выбрать только одно яйцо, он раздражался (видимо, для того, чтобы выглядеть в наших глазах честным), с фальшивой досадой бросал нам: «сказал же, мне вот эти два больше всего нравятся, отъе..итесь от меня!» и уходил. Да-да, наш папа с нами разговаривал матом, он со всеми так разговаривал, нас это ни капельки не смущало))))
На следующий день, в Пасху, мы с братом шли по соседям христосоваться и дарили им эти свои украшенные яички. Причем, тем соседям, которых мы любили, доставались самые удачные варианты, а вот бабке Филипповне, которую мы терпеть не могли, дарили яички не удавшиеся)))
Но вот что меня поражает до сих пор и на что лично я не способна: мама сидела весь вечер с нами, помогала, подсказывала. Потом мы ложились спать, а она шла на кухню. А утром – Боже мой, все столы на кухне, в комнатах были заставлены подносами и тазами с выпечкой. Куличи я не очень любила, потому что они обязательно были с изюмом, а его я и сейчас терпеть не могу. А вот плетенки с повидлом и маковые рулеты – мммм… А еще были мясные и рыбные пироги, хворост, что-то еще… Каааак? Как она это всё успевала за ночь, я до сих пор не понимаю.
Зачем она пекла так много? Ведь нас было всего пять человек и навряд ли годовалый Алёшка мог внести свою лепту в поедании всего этого. Просто родители тоже христосовались с соседями и этой стряпней угощали их. Вот только взамен они тоже получали выпечку, так что меньше её никак не становилось)))) Так что ели её мы всю неделю, до родительского дня.
С нами не вели никаких религиозных бесед. Мы были даже некрещеными, т.к. в нашем селе не было церкви. Но то, что Пасха – это самый главный праздник, как говорила мама – «Праздник Праздников» мы знали точно. И как же мне нравилось произносить такие необычные слова «Христос Воскресе» и взамен слышать «Воистину Воскресе», а потом трижды расцеловаться – в правую щеку, в левую, и снова в правую. Эта процедура и называлась «христосоваться». Мне, советской пионерке казалось это чем-то волшебным. Даже более волшебным, чем Новый год и Дед Мороз с его подарками…
И это волшебство помогла мне увидеть собственными глазами родная сестра отца – тётя Шура. Однажды она приехала к нам в гости из своей деревни как раз накануне праздника. Сидя с мамой на кухне, она произнесла фразу, которая меня заинтересовала: «Я у вас в кои веки завтра на солнце посмотрю». Вот дела, тетя Шура в своей Ново-Казанке солнца что ли не видела? Что я ей тут же и предъявила. А тетя Шура повернулась к маме: «Она что, не знает?...» А потом ко мне: «На Пасху солнце играет…» Чего?????? Во что играет? С кем играет?... На что она мне лишь сказала: «Завтра увидишь». Утром рано она разбудила меня и мы вышли в огород. А за огородом у нас озеро. А за озером степь и только далеко-далеко, у самого горизонта, как дымка - полоска леса. И вот над этой полоской показывается краешек солнца… Потом еще чуть-чуть. И вокруг солнца разноцветные сполохи, как северное сияние. Сейчас пишу и у меня мурашки по коже – какое это необыкновенное зрелище! А тётя Шура поворачивается ко мне и говорит: «Вот это и есть – солнце играет! Такое только на Пасху бывает!» А мама, которая, конечно, вышла с нами, шепотом произносит: «А я и не знала…» Как только солнце оторвалось от земли, сполохи исчезли. А я спросила тётю Шуру: «А солнце только у нас так играет? У вас в Ново-Казанке нет?» Так мне хотелось погордиться именно нашим солнцем – вот оно у нас какое, ни у кого такого нет. А тётя Шура засмеялась, ткнула меня пальцем в нос и сказала: «Играет, конечно! Только у нас же лес кругом, горизонта нет. А когда оно над лесом поднимается, сполохов уже не видно…»
Больше я этого чуда не видела. То погода пасмурная, то я проспала. А потом уехала в город, а в городе какой горизонт, когда кругом многоэтажки. Так что для меня фраза «Когда деревья были большими» добавляется еще и фразой «и солнце на Пасху играло»…. Это чудо из детства.
Слава Тебе, Боже наш! Слава Тебе!!!
ПыСы: а с Серёжкой мы всё равно каждый раз дрались из-за яичек. Только уже, когда кто-то побеждал, а кто-то проигрывал в битки )))))