Глава правительства Польши Матеуш Моравецкий 11–13 апреля находится в Вашингтоне. Программа его визита выглядела обычно: сотрудничество с США в области энергетики, закупки американского вооружения, украинский конфликт. Однако накануне произошли события, которые внесли в неё существенные изменения.
Перед вылетом в Вашингтон премьер раскритиковал «некоторых» европейских лидеров, которые «мечтают о сотрудничестве со всеми, с Россией и с некоторыми державами на Дальнем Востоке». О каких державах идет речь, было понятно практически сразу.
Сообщение Белого дома по итогам встречи вице-президента США Камалы Харрис и Моравецкого замыкает фраза: «Они также обсудили важность тесного трансатлантического взаимодействия в отношении вызовов, бросаемых Китаем».
Не является секретом и то, кого польский премьер назвал «некоторыми» европейскими лидерами. Речь идет о президенте Франции Эммануэле Макроне, совершившем недавно визит в Пекин, и его последующих заявлениях.
Макрон вновь призвал к «стратегической автономии» Европы. Он акцентировал внимание на необходимости снижения зависимости Евросоюза от США и экстерриториальности доллара. Партнером в реализации этого проекта французский президент, очевидно, видит Китай.
Тем самым Париж, считает известный польский эксперт Марек Будзиш, поставил Варшаве «вилку» на украинском направлении.
Если американцы примут решение, которого ждет Киев (гарантии безопасности, увеличение поставок, условия прекращения войны, участие в процессе восстановления), в Центральной и Восточной Европе сложится новый баланс сил, что, учитывая проамериканские настроения, приведет к усилению европейского дуализма, фактическому разделению Евросоюза на «Европу двух скоростей».
Если же Вашингтон не сможет сформулировать убедительного политического плана в области европейской безопасности, то у стран восточного фланга не останется выбора — стратегическая автономия, понимаемая как увеличение военной независимости континента, со временем станет реальностью.
В оптике Парижа это беспроигрышная ситуация, но «с нашей точки зрения», заключает польский эксперт, дело «уже не так хорошо».
С этим трудно не согласиться. Поддержка Китаем французского проекта создаст новую геополитическую реальность.
В этой ситуации оптимальным решением для Вашингтона стало бы «бесплатное» использование Польши, «назначение» ее на роль лидера «проатлантической» Центральной и Восточной Европы, блокирующей Францию и ее европейских союзников.
Однако с таким «лидерством» Варшавы вряд ли согласятся ее соседи, даже те, кто по своим причинам прислушивается к мнению Вашингтона.
Поэтому в ход может пойти «план Б», когда США попытаются сыграть на польских страхах и амбициях, переиначив известную формулу Збигнева Бжезинского в духе «с Украиной Польша автоматически превратится в империю». Иными словами, Варшаву подтолкнут попробовать расширить ее восточную границу за счет Западной Украины.
В противном случае Польши не будет, о чем открытым текстом говорят польские проправительственные пропагандисты, видя в концепции «стратегической автономии» продолжение «идей XIX века, когда Польши не было на карте».
И новый самораздел или распад республики начнется с выходом России на западные границы Украины, что вызовет «риск повторной миграции поляков — граничащая с Российской империей Восточная Польша не будет восприниматься как безопасное и дружелюбное место для жизни». Кто, по мнению польских проправительственных пропагандистов, заполнит этот вакуум, вполне очевидно.
В этой ситуации начинает резко возрастать геополитическая роль пока еще контролируемых киевским режимом Буковины и Закарпатья. Эти регионы могут стать обходным маршрутом на пути Китай — Россия — Европа в условиях, когда Польша или польско-украинская уния будут стараться препятствовать евразийской кооперации.
Учитывая «вспыхнувший» в последние дни интерес Варшавы к Молдавии, там не уверены, что Румыния, не говоря уже о Венгрии, захочет оказаться в «проатлантическом» блоке. Тем более если Пекин заявит о своем желании принять участие в «восстановлении Украины».
По мнению польского политолога Юзефа Ожела, такое решение Китая при поддержке Германии «может быть неудобно и нам, и США».
Но это «неудобство» является таковым для ныне правящей в Польше коалиции во главе с партией «Право и Справедливость» (PiS). А будет ли оно столь же неприемлемым для той части польской оппозиции, которая ориентируется на Брюссель и европейские центры принятия решений? Не покажется ли таким оппозиционным силам меньшим злом дальнейший уход Польши на Запад со «сбрасыванием» восточных воеводств, чтобы сохранить хоть что-то вместо того, чтобы лишиться всего?
Ответы на эти вызовы польским стратегам предстоит найти уже сейчас.
