Кома. Врачи уже не первый день колдовали над Борисом и пока что видимых результатов это не приносило. Лера не первый день выла волком. Она пыталась себя успокоить мыслями о ребенке, но у нее все равно ничего не получалось. Лера безудержно рыдала.
Она отказалась ехать к родителям. Ей не хотелось ни поддержки, ни внимания, однако и одиночество действовало на нее не лучшим образом.
Девушка перебралась жить в детскую. Эта комната была самой светлой и радостной во всем их доме, а еще здесь было меньше всего вещей, которые бы напоминали ей о муже.
Ближе к обеду она приходила к Борису. Вид мужа ее невероятно пугал: он был слишком бледный, черты его, и без того худого лица, заострились еще больше. Лера с огромным трудом узнавала в этом безмолвном пациенте своего Бориса.
Сегодня она решила поехать после больницы в гости к родителям мужа. Однако отвлечься и здесь плохо получалось — все были обеспокоены случившимся и с трудом осознавали, что и как должны делать, чтобы окончательно не скиснуть.
Марине не смотрелись фильмы и не слушалась музыка, все ее мысли возвращались к мужу.
Чтобы скоротать время, девушка листала новостную ленту. Ее одногруппники весело проводили выходные: у Маши с Данилом светилась прямая трансляция с концерта, Дима с Настей зависали в клубе, Карина красовалась с очередным красавцем.
Последние дни Лера остро ощущала нехватку подруги, но позвонить или написать ей не решалась.
Неожиданно для себя Лера уснула. Спала она плохо, как и все дни после аварии. Ей снился Борис, ее свадьба, Италия уже перед самым утром ей приснилось, что она потеряла ребенка и на похоронах Борис ее отчитывает за это.
Лера проснулась. В комнате было серо. Первым делом она прикоснулась живота. "Это всего лишь сон, всего лишь сон",—утешала она саму себя.
До утра она уснуть больше не смогла. В первой половине дня она с родителями должна была обсудить перспективы дальнейшего лечения мужа.
Утром собирались практически молча, перебрасывались лишь дежурными фразами. Пока родители заполняли какие-то очередные документы, у Леры появилась возможность побыть с Борисом наедине. Девушка прикоснулась кончиками пальцев к его руке. Она была холодная и непривычно желтого оттенка, как будто бы сделанная из воска.
Лера однажды читала, что пациенты в коме могут все слышать, просто не могут реагировать на происходящее, поэтому начала гладить эту холодную, казалось бы чужую руку.
—Боря, Боря, — шептала она. —Ты слышишь? Я надеюсь, что слышишь. Ты нам очень нужен… очень-очень.
Слезы наполняли глаза Леры, а голос начал предательски дрожать. Она еще некоторое время продолжала держать холодную руку мужа. Когда Лера вышла с палаты, родители уже беседовали с доктором. Лица их были очень обеспокоенным, Марина Владимировна вытирала рукой слезы.
Лера поспешила узнать, что случилось.
—Я не могу дать никаких гарантий, — донесся до нее голос доктора, —слишком много повреждений и большая потеря крови…
— Здравствуйте! —поздоровалась Лера.
— Добрый день! — прервался доктор, но затем продолжил, — не хочу вас огорчать, но и порадовать ничем не могу. Ситуация крайне сложная. Следующие 3 дня будут решающими. Нам остается только поддерживать и ждать.
Домой ехали в тишине. Леру одолевали самые печальные мысли. Она боялась того, что Борис умрет, но надежда на удачный исход была настолько мала, что казалась просто нереальной.
Сегодня Лера опять должна была ночевать у родителей. Они с Мариной Владимировной накрыли стол, но есть особо не хотелось никому. Ближе к вечеру Лере позвонила мама:
— Как вы там?— спросила она обеспокоенно после приветствия.
— Без изменений…
— А ребенок?
— Во вторник на прием.
— Тебе нужно о нем позаботиться…
— Я знаю.
Разговор не клеился, поэтому они быстро попрощались. Последнее время Лере было очень сложно разговаривать с родителями. Да, и не только с ними. У Леры болела душа, а окружающие, казалось, наоборот, хотели сделать еще больнее, бесконечно расспрашивая о Борисе и напоминая о ребенке.
Этой ночью Лера практически не спала: ей было то холодно, то жарко… Она постоянно просыпалась и лишь под утро провалилась в сон.
Проснулась она от громких звуков. Лера была очень сонной и поэтому с трудом осознавала, что происходит. Однако голоса не утихали и Лера окончательно проснулась. Она закуталась в халат и вышла узнать что произошло. Девушка вошла в зал. Марина Владимировна, согнувшись, сидела на диване и безудержно рыдала. Лера догадалась, что именно произошло, но боялась спросить об этом напрямую.
Марина Владимировна заметила невестку.
— Борис умер! — сказала она сквозь слезы.