В то время, пока на Севере готовились к решающей фазе операции по взятию Киркенеса, на Западных фронтах движение шло по нарастающей.
К началу сентября 1944 года основные силы 3-го Украинского фронта вышли к румыно-болгарской границе на участке Джурджу, Мангалия. Войска 2-го Украинского фронта в первых числах сентября достигли румыно-югославской границы в районе Турну-Северин, изолировав тем самым, от Болгарии действовавшие в Восточных Карпатах и Трансильвании немецко-фашистские соединения. Создались благоприятные условия для разрыва болгарским правительством всех отношений с фашистской Германией. Однако сформированное 2 сентября из представителей буржуазии правительство Муравиева, заменившее монархо-фашистское правительство Багрянова не предприняло решительных действий против находившихся в стране гитлеровских сил, продолжая линию по подавлению освободительного движения, на сохранение во главе государства прогерманской монархической верхушки. Гитлеровское руководство намеревалось осуществить переворот в Болгарии, поставив в ней у власти правительство во главе с лидером болгарских фашистов А.Цанковым, перебросить в страну свои силы из Югославии.
В сложившейся обстановке объективно необходимой стала радикальная военно-политическая акция, направленная на решительное пресечение всех связей болгарских реакционных сил с нацистами, на то, чтобы освободив от них Болгарию, лишить фашистскую Германию весьма важного оперативно-стратегического плацдарма и сырьевого источника на Балканах, создать предпосылки для полного разгрома всех её сил в этом регионе. Такой акцией стало объявление 5 сентября 1944 года Советским правительством войны Болгарии. (Это во многих исторических материалах не отражено, потому историки подчас имеют необъективную картину о войне на Балканах). Объявляя эту войну Советский Союз исходил из общих целей быстрейшего разгрома нацизма и освобождения порабощённых им народов, из того, что интересы болгарского народа при этом не только не пострадают, но будут в полной мере защищены, что решительный поворот болгарской армии против гитлеровцев приумножит силы антигитлеровской коалиции и приблизит час Победы.
Операция по освобождения Болгарии разрабатывалась Военным советом 3-го Украинского фронта под руководством представителя Ставки Маршала Советского Союза Г.К.Жукова. При этом всесторонне учитывалась общая обстановка на Балканах, острый накал в этом регионе антифашистской освободительной борьбы и тот факт, что положение гитлеровских войск здесь становилось всё более плачевным: группа армий "Южная Украина" практически развалилась, а войска, действовавшие в Югославии, оказались изолированными от карпатско-трансильванской группировки. В воздухе и на Чёрном море господствовали советская авиация и флот. Учитывалась при разработке плана операции и специфика сложившейся военно-политической ситуации в Болгарии: с одной стороны - явно негативное отношение правительства Муравиева к вступлению в страну советских войск, наличие в его распоряжении достаточно сильной армии, включавшей двадцать две дивизии и семь бригад общей численностью более 510 тысяч человек, а также продолжающееся присутствие в ряде пунктов немецких частей, с другой - решительное антифашистское настроение народа, мощное партизанское освободительное движение, возглавляемое коммунистами, возрастание активности и боевой мощи Народно-освободительной повстанческой армии (НОПА), которая к началу сентября включала одну дивизию, девять отдельных бригад, тридцать семь отрядов, несколько батальонов и сотни боевых групп. В стране насчитывалось более тридцати тысяч вооружённых партизанских бойцов. В городах и сёлах имелось более 200 тысяч ятаков - помощников и укрывателей повстанцев.
На совещании Военных советов 3-го Украинского фронта и Черноморского флота Маршал Жуков передал заверение Димитрова о том, что болгарский народ с нетерпением ждёт прихода Красной Армии и будет встречать её хлебом-солью по славянскому обычаю.
Эти заверения строились на реальностях сложившейся в стране ситуации, в настроениях народных и солдатских масс. Многовековая история содружества народов Болгарии и России, их совместная борьба с иноземными поработителями, теснейшее революционное содружество вселяли уверенность в том, что возникновение военных действий при вступлении советских войск почти полностью исключается. Однако, всё это не могло служить основанием для благодушия, пренебрежения возможными попытками реакции оказать вооружённое сопротивление.
Тщательно взвесив всю сумму фактов, в том числе и прогноз развития внутренних событий в Болгарии, советское командование посчитало возможным ограничиться вводом войск лишь в её приморскую часть, полагая, что центральная и западная части страны, включая район Софии, могут быть освобождены повстанческими войсками и революционными рабочими отрядами.
ОПЕРАЦИЯ "ВАРНА".
Чёрное море ещё недавно такое ласковое и спокойное, свирепо вздымалось зелёными в белых гребнях, волнами. На горизонте над вспученной, рваной водой залива, сахарной россыпью белели домики южного городка Варна.
Сергей Андреевич, с трудом удерживаясь на палубе, глядел в бинокль. Миноносец, круто заваливаясь набок, стремительно двигался к берегу. А Данилову казалось, что они едва тащатся. Скорее, скорее!
Советская Армия освобождала Болгарию. Передовой отряд Черноморского флота получил приказ подойти к Варне. А перед оперативной группой Особого отдела фронта, которую на данный момент возглавлял Данилов, стояла задача захватить документы вражеской контрразведки.
- Сколько узлов? - обратился он к командиру миноносца.
- Идём на пределе, товарищ полковник. Больше выжать не в силах. Да вон и вход в бухту.
Миноносец разворачивался, и перед глазами Данилова открывались всё новые и новые улицы. Так вот как выглядит эта земля! Белые домики, густая зелень садов. Он вспомнил разрушенный Севастополь, тёмную, опалённую огнём Одессу. Города-крепости, города-герои! Сколько дней и ночей он и его товарищи обороняли эти твердыни! Сколько хороших, верных друзей осталось навсегда в чёрной военной земле!
Он первым выскочил на пирс и бросился к центру города. Здание вражеской контрразведки должно быть где-то там. За ним бежали бойцы.
Поворот, ещё один. Разбитая, перевёрнутая машина, брошенный кем-то мундир. Везде следы поспешного отступления.
С улицы метнулся человек в клеёнчатом фартуке, по-видимому дворник.
- Стой! Где здесь комендатура?
- Там, там.
Человек ткнул пальцем в серое трёхэтажное здание и нырнул в калитку. Подбежали бойцы и кинулись к калитке. Узкие, как бойницы, окна, распахнутые настежь двери. "Опоздали", - мелькнуло у Данилова.
- За мной! - скомандовал он бойцам и бросился по ступеням наверх.
Картину застали там такую: опрокинутые столы, оборванные телефонные провода и пепел от сожжённых бумаг. "Далеко уйти не могли", - решил Данилов и подозвал своего помощника.
- Капитан Лунин, немедленно перекрыть центральные улицы. Всех подозрительных - ко мне. Да, найдите человека в клеёнчатом фартуке. Немедленно!
Когда Сергей Андреевич вышел на улицу, рядом на тротуаре собралась толпа горожан. Болгары улыбаясь, протягивали букеты цветов.
- Русски, брат! - сказал высокий, тощий стрик и поставил перед бойцами корзину винограда.
Данилову было не до цветов и плодов: провалилась операция. Что теперь делать? Материалы варненской контрразведки представляли немалую ценность. Там во фронтовом управлении Особого отдела на них возлагают большие надежды. И вот всё к чёрту. Опоздали!
Подбежал Лунин и чёткой скороговоркой доложил. Никого подозрительного не обнаружено, человек в фартуке задержан.
- Приведите задержанного!
С человеком в фартуке разговаривали через переводчика. Оказалось, он просто испугался.
- Он никогда не воевал, господин офицер. Он всё скажет, господин офицер. Начальник контрразведки успел бежать. А вот Райнов - его помощник - кажется, прячется дома. Он покажет его дом, - чеканил слова переводчик.
Минут через десять возле особняка с высокой чугунной оградой остановился "виллис". Из него высыпали бойцы.
- Дом обыскать! - приказал Данилов. - Брать только живым, - и тут он, почему-то вспомнил Кампинского.
Тот сейчас так ярко возник в памяти, что Данилов даже головой замотал, дабы отогнать это видение.
В кабинете Райнова пахло гарью. На полу и столе разбросанное бельё, костюмы, на подоконнике пустой чемодан.
Данилов попросил оставить его одного. Судя по всему, Райнов очень спешил. Не позабыл ли он в спешке, что-нибудь важное? Осмотрел горку, платяной шкаф, сдвинул в сторону книги на полке. Неожиданно его внимание привлёк ковёр на стене. Один край ковра был слегка отогнут. Данилов потянул его на себя. Из-за ковра выступила чёрная дверца сейфа. Дотронулся до плоской, вдавленной ручки - дверца скрипнула и открылась. Ну и ну! Не успел запереть. Сейф набит документами, фотоплёнкой. Одного взгляда достаточно, чтобы понять ценность бумаг и плёнки.
- Видно, ты парень, не профессионал! Кампински готов был за подобный сейф костьми лечь... - но тут его слова оборвал звук шагов где-то наверху.
Кто-то вскрикнул и лестница загудела под солдатскими сапогами. Данилов поспешно опустил ковёр.
В кабинет ввели широкоплечего, среднего роста мужчину. Лицо его было бледно, зубы оскалены. В чёрных, гладно зачёсанных волосах - нити паутины.
- Схвачен на чердаке, товарищ полковник!
- А, Райнов! Садитесь. Чувствуйте себя, как дома.
Задержанный даже не повернул к нему головы.
- Не очень-то вы любезный хозяин, господин Райнов. Что?
Переводчик нагнулся к Данилову.
- Он говорит, что не знает никакого Райнова. Он Станев, пусть, мол, посмотрят документы.
- Приведите человека в фартуке! - распорядился Данилов.
Ввели. Райнов взглянул на него отсутствующим взглядом и отвернулся к окну.
- Вы знакомы, Райнов? - спросил Данилов.
Задержанный отрицательно покачал головой.
Резко жестикулируя, человек в фартуке выбежал на середину кабинета. Переводчик едва поспевал за его захлёбывающейся речью.
- Господин Райнов, да неужели вы не признаёте старого дворника Ивана? Ай-ай, столько лет знакомы, и вдруг на тебе! А разве это не вы, господин Райнов, хватали среди ночи людей и увозили их в тюрьму?
Райнов не сдавался, тогда Данилов встал с кресла и подошёл к задержанному.
- Скажите, это ваш дом?
- Разумеется, - процедил задержанный на чистом русском языке.
- А это? - Данилов рванул со стены ковёр. - Это тоже, разумеется, ваше?
Райнов опустил голову.
- Дайте воды! - попросил он. - И пусть все уйдут. Я буду рассказывать.
Много рассказал Райнов Данилову, но ещё больше поведали чекистам извлечённые из сейфа документы. Об одном из них стоит рассказать поподробнее, тем более, что он даёт представление о методах работы западных разведок.
Это произошло до войны. Советское консульство, находящееся в Варне, давно было предметом устремлений контрразведки, возглавляемой Райновым. Чтобы расправиться с ним, не хватало только предлога. И вот из Софии ему поступило сообщение - в советском консульстве хранится оружие. Это была самая настоящая липа. Однако варненской контрразведке, которая хорошо знала, что никакого оружия в консульстве нет, и которую интересовала главным образом переписка советских дипломатов, это послужило сигналом для провокации. В назначенный час толпа переодетых сыщиков ворвалась на территорию консульства и учинила погром. Руководил операцией Райнов.
Документы об этом сейчас были на руках у Данилова и он понял, что по прошествии многих лет советским чекистам наконец-то удалось вскрыть механику той грубой провокации...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.