Первые мгновения на Земле Мелкис пребывал в шоке. Казалось, что минуту назад… или вечность назад он был на Бастерии, рядом стояли родные, друзья пришедшие проводить его на миссию, потом шаг в портал… и… боль, первый глоток воздуха, шершавый язык, вылизывающий его, темнота, холод.
И небытие. На мгновение или вечность.
Следующая вспышка сознания. Теплая мама, еда, еще кто-то рядом. Темнота уже не сплошная, что-то пробивается сквозь нее. Голоса. Странные, не такие, как у мамы. И кто-то наклоняется. Не видно, но ощущается, как огромная угроза. Шипение. О, это, оказывается, я так шипеть умею! Нежное успокаивающее мурчание, теплая мягкая шерсть, в которую так приятно закопаться. И снова еда. И сон.
Первые пару недель память спала. Мелкис не помнил ничего из того, что было ранее. Он ел, спал, воевал с братом и сестрой за внимание мамы. Когда темнота полностью отступила, вокруг стали проявляться размытые предметы и силуэты. Еще не удавалось толком рассмотреть что-то, но уже можно было ориентироваться и ползти не только за звук и запах мамы, но и иногда находить ее взглядом.
Одновременно с тем, как мир становился все более четким, к Мелкису понемногу возвращалась и память. Глядя на замирающих порой и смотрящих в никуда брата и сестру, котенок убедился, что и у них идет тот же процесс. Каждый из них постепенно начинал осознавать себя, вспоминать кто он, зачем пришел в этот мир, свою миссию. Но при этом осознавать и то, кто он сейчас в этом мире, свою уязвимость и беспомощность.
Лапы упорно разъезжались, но Мелкис снова и снова пытался встать. Он уже полностью вспомнил все случившееся до момента его появления на Земле, вспомним Гавфри, разговор с Бастет, и сейчас упрямо пытался выбраться из коробки, чтобы узнать, где его подруга. Но лапы плохо держали, а тонкие коготки никак не могли зацепиться за скользкую стенку, казавшуюся ему огромной стеной.
- Куда ж ты пополз-то? Рано тебе еще туда, - и котенка нежно прижали к животу, - лучше покушай, родной мой.
Мама? Мама! Но… - Мелкис запутался, - мама же на Бастерии, а здесь тоже мама... Такая же ласковая, заботливая, теплая, родная, - почему-то думать было сложно. Никак не получалось делать выводы из имеющейся информации, словно в сознании еще местами плавал туман, не позволяя сосредоточиться, - ладно, подумаю об этом потом, - решил он и принялся за еду, а рядом расположились сестра и брат. Покосившись на них и переведя взгляд на маму, он весело фыркнул и чуть не захлебнулся молоком. Прочихавшись, еще раз внимательно оглядел свою нынешнюю семью.
Прямо как специально подобраны, - подумал он, - все серые, только оттенки чуть разные. И все такие похожие. Интересно, а я так же выгляжу? – но выяснить это пока было невозможно, и котенок еще раз насмешливо мяукнув, вернулся к еде.
После его неумолимо потянуло в сон, и Мелкис не стал противиться этому.
Утром он решил серьезно поговорить с мамой, рассказать ей о своей миссии и попросить помощи.
- Мя, мяу,… – малыш потряс головой, - мяма.
- Милый, ты что-то хочешь? – ласково спросила кошка, а Мелкис осознал еще одну проблему – он пока не умел разговаривать.
Внимательно посмотрев на маму, котенок вдруг не сдержался и расплакался от обиды и разочарования. Вот как так то?! Как ему найти Гавфри и своего человека, если он ни стоять, ни говорить не может? Он вообще ничего не может, кроме как есть и спать.
- Что ты, родной мой, - встревоженно замяукала кошка, - что случилось? Болит что-то? Или не наелся? Иди сюда, мой хороший, иди я умою тебя. Вот так. Не надо плакать, - ласково мурчала она, и Мелкис позволил себе уткнуться в ее мех, вцепиться лапками и раствориться в нежности и заботе.
Потом..., я еще немножко полежу вот так и потом снова попробую, - подумал котенок, засыпая под мягкое, чуть слышное мурчание мамы.
И он пробовал. Каждый день, каждый час, каждую минуту он старался, учился сначала стоять на непослушных лапках, потом ходить. Иногда устраивал веселую возню с братом и сестрой. Как ни странно, но они друг друга хорошо понимали и Мелкис рассказал им о своей миссии, а они ему о своих. Но в отличие от него, у них не было конкретного человека, к которому нужно было попасть. Это были свободные миссии, где котята сами могли выбрать свой путь и своего человека. И главное – они никуда не спешили, как он, поэтому могли просто расти, наслаждаясь каждым мгновением.
Поняв, что выбраться из коробки он пока не может, Мелкис решил хотя бы освоить нормальное мяуканье, чтобы поговорить с мамой. Он пытался снова и снова и, наконец, ему удалось, хоть и с трудом, как-то рассказать кошке о своей миссии, о том, как он волнуется за подругу и попросить узнать, есть ли где-то рядом Гавфри и как у нее дела.
Кошка сначала не могла понять, чего от нее хочет сын. И почему он ведет себя не как нормальный котенок. Она успокоила его, а сама задумалась, вспоминая. Воспоминания о Бастерии были туманны и разлетались словно сон, как только она пыталась сосредоточиться на них. Она хорошо помнила, что это ее третья жизнь на Земле, помнила о миссии, но все остальное было настолько расплывчато, что не удавалось собрать его в единую картинку. Тогда она решила просто поверить своему малышу и в первый же выход из комнаты, где они жили, оправилась на разведку.
Мелкис рассказал ей, как выглядит его подруга и когда она должна была родиться, поэтому кошка направилась к вольерам с собаками, надеясь у них получить нужную информацию.
Угостить автора чашечкой кофе можно по ссылке или на карту 2204 1201 0396 7176