Я сразу почувствовала, что с моим мужем что-то происходит, ощутила это каждой внутренней клеточкой своего организма. По-другому быть не могло, ведь я любила так сильно, как никто другой на этой планете.
— Ты сегодня, во сколько вернешься? — спросила я, поправляя его галстук.
— Приблизительно в семь, или в восемь часов. Не жди меня, ужинай одна.
— Не хочу одна, — протянула я, скривив губы. Потом прикоснувшись к его губам в легком поцелуе, добавила — буду голодать, пока не вернешься.
Саша шутливо щелкнул меня по носу и, погрозив пальцем, сказал:
— Не вздумай!
Все между нами было так, как обычно. Ни ссор, ни охлаждения чувств, ни отдаления друг от друга, но я знала, что-то произошло. Поддавшись этому предчувствию, я сумела скрутить такой клубок из собственных догадок, что опустилась до ревности. Это чувство всегда вызывало во мне крайнюю неприязнь. Оно казалось настолько мерзким и унизительным, что еще в ранней молодости мною был установлен некий блок против этой болезни.
Отец мой был крайне ревнивым человеком, порой его придирки доходили до абсурда и даже пятиминутная задержка мамы с работы, могла стать объектом бесконечных придирок. Отец во время этих скандалов выглядел настолько жалким, что я вскоре в принципе перестала прислушиваться к его мнению. Человек, который только что обвинял жену в том, что по дороге из продуктового магазина она успела сходить на свидание, не может быть достойным воспитателем для своего ребенка, его авторитет стремительно падает, разбиваясь о нелогичность его же поступков.
Итак, я поддалась этому унижающему достоинство чувству, повлекшему за собой дикие приступы подозрительности. Мне казалось, что к любимому аромату мужниного парфюма примешались нотки стороннего запаха, а его всегдашние задержки в офисе ввиду чрезмерного трудолюбия, обрели другой ареол. В итоге я испугалась, что становлюсь похожей на отца, говорят же, что фрукты валятся неподалеку от плодового дерева, произведшего их на свет.
— Саша, а ты где?
Я решила, что будет нечестно таить от мужа происходящие внутри меня процессы и с целью признания заехала к нему на работу, прихватив по дороге еду из ресторана. Время близилось к обеду, и супруг, по моему мнению, как раз должен был пребывать в голодном состоянии. Но его рабочее место пустовало.
— Обедаю, — как-то слишком безрадостно сообщил муж, ответив на мой звонок.
— Судя по голосу не самой вкусной пищей.
Я оставила на его столе, принесенные продукты и записку, с интригующим содержанием. А вечером решилась на разговор. Дело в том, что мы с самого начала договорились не скрывать факт появления в нашей жизни альтернативных случаев влюбленности. Даже произнесли некое подобие клятвы, что все взгляды «налево» будут вынесены на семейный совет, для принятия решения о серьезности намерений. Мы оба были согласны с тем, что если у человека изменился вкус и он вдруг захотел брокколи, то не стоит пичкать его сельдереем.
— О чем пойдет речь? — спросил вечером муж, как всегда, верно истолковав мои намеки.
— Хм, думаю о наследственности, — пошутила я.
— Хорошее начало.
— Смотря как посмотреть. Дело в том, что вопрос спорный. И либо у меня стали проявляться нелицеприятные наследственные качества, либо кто-то нарушил клятву.
— И в том, и в другом случае, заявление серьезное, но я понимаю, куда ты клонишь. И хотя меня удивляет, за какие нити ты вытянула такое предположение, ты права, проблема действительно существует, но я решу ее самостоятельно.
Я знала этот тон, и знала, что продолжать разговор бессмысленно. В нашей семье как-то так повелось, муж сказал, сделает, значит сделает. И нечего выдумывать всякую ерунду, и пора уже Вероника заняться делом. Вон у тебя колонка не дописана и унитаз со вчерашнего дня не чищен.
На следующий день, я, сдав статью в печать, в прекрасном настроении прогуливалась по центру города. Саша не любит бывать здесь из-за постоянной толчеи и наплыва туристов, а я просто обожаю болтаться возле Исаакиевского собора. Мне кажется, Питер в этом месте обладает особой магией, по крайней мере, мой жизненный тонус от прогулки рядом с Дворцовой площадью всегда зашкаливает за отметку отлично.
Для пущей релаксации я купила фисташковое мороженое в рожке и не спеша направилась вдоль Невского проспекта. Несмотря на довольно прохладные майские дни, уличные кафе работали в усиленном режиме, компенсируя зимний простой. Когда я увидела за одним из столиков Сашу, я даже не сразу удивилась, просто заулыбалась от столь приятной, но странной встречи. Напротив него сидела молодая женщина и импульсивно жестикулировала. Рука ее при этом возлежала поверх конечности моего супруга, что было, конечно, не криминально, но как-то не слишком понятно.
Мне показалось, что девушка взглянула в мою сторону, перед тем как поднести Сашину ладонь к своим губам. Отчего-то мне стало ужасно стыдно за то, что я присутствовала при этом и, отвернувшись, я поспешила пройти мимо. Мороженое приобрело горьковатый привкус, неподалеку замаячила яблоня в виде моего отца, я отмахнулась от видения и поняла, что плачу. Просто так, как в детстве, даже не успев понять, что произошло.
— Что за скорбь на твоем лице? — моментально оценил ситуацию, вернувшийся вечером супруг.
— Гуляла по Невскому проспекту.
Саша вздохнул.
— Тогда понятно. Покормишь меня вначале, или допрос будет производиться на голодный желудок?
— Разве ты голоден? — язвительно спросила я, намекая на его обеды в летнем кафе.
— Ясно. Тогда приступим. Садись, — скомандовал он.
Я послушно присела на край кровати, а Саша уселся прямо на пол напротив меня. Это было его любимое место в доме, что, учитывая медвежью комплекцию мужа не так уж и плохо. Не вся мебель из современной индустрии выдерживает его вес.
— В общем, дело было давно, во времена, когда ты еще не помышляла о парнях, а наверняка играла в куклы.
— Я рано задумалась о парнях, — перебила я.
— Не ври, я видел фото, где ты в обществе Барби во всех ее вариациях.
— Я просто репетировала отношения при помощи Барби и Кена.
Саша покачал головой и, закатив глаза, продолжил:
— Впрочем, я был тоже не слишком разборчив в то время. Во время службы в армии я познакомился с девушкой, работающей за кассой в поселковом магазине продуктов. Встречались мы недолго, меня вскоре перевели в другую часть. Еще некоторое время переписывались, потом и этот источник общения иссяк. Я честно никогда в жизни даже не вспомнил бы ее лица, но недавно она сама нашла меня. Утверждает, что ее сын и мой тоже.
После последней произнесенной фразы, Саша внимательно посмотрел в мои глаза. Он знал, что сейчас в районе моей сердечной мышцы орудует некое металлическое орудие в виде ржавой пилы. Вот уже три года, как мы пытались родить ребенка. За это время я пережила два выкидыша и конечно дети, вернее их отсутствие в нашей жизни были самой огромной болью для меня.
— И что же она желает? Тебя? — с трудом проглотив услышанную информацию, спросила я.
— Думаю, изначально она желала меня, — улыбнулся Саша, — жаловалась, мол, трудно растить ребенка одной. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы обосновать ей невозможность нашего воссоединения. Оказывается, некоторые люди попросту не воспринимают то, что не хотят слышать. В конце концов, она предложила мне забрать ребенка, потому что хочет устроить свою личную жизнь, а с ним это крайне затруднительно.
— Саша, постой. У меня складывается впечатление, что ты пересказываешь какую-то жуткую историю, услышанную на телеканале.
Муж развел руками.
— Ну, хорошо. Каким же образом она планирует передать тебе сына? И где гарантии, что через месяц она не явится забрать его назад? И самое главное, что думает по этому поводу сам мальчик? Ему же наверняка уже не меньше десяти лет?
— Ему двенадцать.
— Ничего не понимаю, — я потерла виски, чтобы хоть немного прийти в себя, — как может взрослый ребенок чему-то там мешать? В этом возрасте скорее взрослые мешают подросшим детям.
— Не могу ответить на твои вопросы, у меня у самого голова идет кругом от такой нелепой ситуации.
— Думаю, все же нужно тебя покормить, — спохватилась я.
— Ага! Значит, я прощен? — Саша вскочил с пола и бросился в кухню, уронив при этом, стоящий в проходе пуф.
Я покачала головой. «Интересно, похож на него его сын?», — пронеслось в моей голове.
Ужинал Саша всегда в молчании, тщательно пережевывая пищу. Зная эту его привычку, я не приставала с расспросами, позволяя витать мыслями там, где ему нравится. Но на этот раз он, едва расправившись с отбивной, спросил:
— Хочу знать твои мысли.
Взгляд его при этом был таким умоляюще растерянным, что у меня мурашки побежали по спине.
— Считаешь, мои мысли отличаются от твоих? — улыбнулась я. — Конечно, я думаю пока дают надо брать.
— То есть ты готова принять чужого ребенка?
— Сашенька, ты же знаешь прописную истину — чужих детей не бывает! Меня больше волнует, захочет ли он принять меня?
Муж внимательно посмотрел на меня и согрел мое сердце лучшим на свете комплиментом:
— Тебя невозможно не принять!
Через две недели та женщина привезла к нам Артема. Оказалось, что у мальчика была инвалидность. Возможно, тот факт, что при ходьбе он припадал на правую ногу и являлся для его матери помехой в построении своей личной жизни, но я все равно не понимаю как? Не она же, в конце концов, хромала.
Специфика моей работы, в виде написания статей для женского журнала, предполагала, что я нахожусь в стенах дома большую часть своего времени. Так что нам с Артемом поневоле пришлось быть вместе. Честно я боялась его намного больше, чем он меня. У меня не было опыта общения с детьми, а в его возрасте, ребенок уже вполне себе сформировавшаяся личность, со своими взглядами на жизнь, предпочтениями и главное привязанностями. Мало того, что в связи с переездом ему пришлось оставить все, что составляло его привычную жизнь, так еще и нужно было строить новый круг общения.
Так как были каникулы, и мальчику некуда было спешить, он попросту не выходил из своей комнаты, наверно общался с прошлой жизнью в онлайн режиме. Мы обедали вместе, а потом снова расходились в разные стороны. Я не знала, как пробиться через эту стену и уже начала приходить в отчаяние. Естественно вся эта ситуация сказалась на моей работе, у меня наступил творческий кризис, статьи стали безрадостными и потеряли искру. А так, как я веду колонку психологической помощи женщинам, попавшим в трудное положение, то мой настрой точно не способствовал поддержанию несчастных. Как-то раз я пыталась выжать из себя хоть что-то приличное, отвечая на вопрос читательницы, но строчки не складывались и я в отчаянии застонала.
— Напиши ей, что нужно завести собаку, — раздалось из-за моей спины.
Я оглянулась и обнаружила стоящего рядом Артема.
— Считаешь, это единственный выход для нее?
— Считаю, что так будет правильно. Раз ее бывший муж настолько не любил собак, то она сможет отомстить ему и заодно получит друга.
— Ты гений! — воскликнула я.
С тех пор я стала прибегать к советам Артема почти каждый день. Он оказался очень рассудительным и, думаю, незримо помог немалому количеству женщин обрести душевный покой.
Как-то постепенно мы стали с ним общаться, узнавая друг друга все больше и больше. Лично я поняла, что нашла в лице Артема настоящего друга, его недетские суждения, зачастую решали даже мои внутренние психологические затруднения.
Мы стали часто гулять вместе и, конечно, вскоре Артем влюбился в мой родной город.
— Как ты смогла подобраться к нему? — спросил меня однажды Саша.
Их отношения с сыном напоминали деловое общение, и он часто уныло наблюдал, как мы вместе хохочем над видеороликами в интернете.
— Это не я, это он! Наверно он просто привык ко мне и убрал блокировку.
— Понял! — воскликнул муж, и впервые за несколько лет взял месячный отпуск.
Мы втроем гуляли по набережной Невы, ели мороженое и катались на электрических самокатах. Последнее занятие безумно понравилось Теме, обгоняя прохожих он не чувствовал своего дефекта, лицо его преображалось в тот момент и он становился очень похож на Сашу.
Именно самокат стал причиной знакомства Артема и Вики. У девчонки что-то не выходило с управлением, Артем помог, она благодарно улыбнулась. На следующий день, ровно в то же время девочка вновь каталась на том же месте, и так продолжалось почти неделю. «Наверно судьба», — предположил Саша, подмигнув мне. Вскоре Вика стала частой гостьей в нашем доме, по вечерам мы вместе играли в Мафию и никто не ощутил, когда стерлась та самая грань недоверия между Сашей и сыном. Мы просто все привыкли друг к другу и незаметно стали семьей.
Через полтора года в нашем доме произошло пополнение. У нас родились двойняшки. Две девочки и если бы не Артем, который просто не выпускал их из своих объятий, я не знаю, как справилась бы с этими хулиганками.
Автор Светлана Юферева