Потрепанная “нива” остановилась возле магазина с названием “Ромашка”. От двигателя сразу дохнуло густым жаром. Как будто в баню зашел.
“Машина старая, твоя ровесница. Только у тебя еще вся жизнь впереди, а она свое уж отбегала, — объяснил дядя Слава. — Греется. Тут или печку включить и ехать, или через пару километров встрять с закипевшим движком”.
Велеслав не возражал. Надо включить печку, значит надо. Ему-то тоже было лучше хоть как-то доехать, чем до морковкина заговенья попутку ловить. Покрутил стеклоподъемником, опустил боковое стекло, руку в окно выставил — красота! Домой в отпуск возвращался. Живой, здоровый. Это самое главное. А жара… Да и черт бы с ней. Это же не пекло на выжженной земле, где чехи-боевики, как призраки, прячутся. Все свое, родное. И сосенки вдоль трассы, и даже небо над головой. Другое оно здесь, что ни говори. В чужом он уже налетался.
Очень хотелось домой. Мамку обнять, с отцом по стопке выпить. За друзей, что уже не вернутся. Наташка, говорят, его не дождалась. Загуляла с каким-то торгашом, пока он родину защищал. Да и хрен с ней. Но задевало, грызло где-то внутри и никак догрызть не могло. Ну ничего, какие его годы, всего-то двадцать шесть стукнуло.
— Ну все, приехали, — объявил водитель. — Вот и твой Благоярск.
— До моего отсюда еще хрен да маленько, — с беззлобной усмешкой отозвался Велеслав. — Спасибо, дядь Слав, очень выручил.
— Защитникам помогать надо. А тезкам — тем более.
Совсем уж тезкой водила не был. Пока ехали, он рассказал, что звать его Вячеславом, но все называют дядей Славой. На вид ему было лет пятьдесят, как бате. Хороший мужик. Если бы не он, черт знает, сколько ему куковать на вокзале. Теперь, правда в Благоярске придется посидеть и поискать доброго попутчика, но это тоже ничего. Уже немного ближе к дому. Велеслав выбрался из “нивы”, забрал с заднего сиденья полупустой рюкзак. Легонько хлопнул ладонью по крыше машины и кивнул водителю. Повезло ему. Кто его без копейки денег взялся бы везти? Да еще и в нынешние времена. В форму кто угодно нарядиться может. Его вон не постремались и обобрали, пока он на вокзале прикорнул. Так умотался, что даже не почувствовал ничего.
Велеслав задержал взгляд на вывеске магазина. Буква “О” в виде облезлой ромашки. Такие забегаловки в каждом городе были, даже в его родной Твери. Пожрать бы или хотя бы покурить.
— А по фамилии ты кто? — за спиной вдруг спросил дядя Слава. — Имя у тебя уж очень необычное.
Парень обернулся.
— Огнецвет, — ответил он и пожал плечами, мол, и так бывает.
Ох и поржали над ним в свое время. Что в школе, что в академии. Сослуживцы тоже не сразу утихомирились. Потом уже решили, что он у них эдакий талисман. У него и позывной “Огнецвет”. Да и Велеславом никто не звал. Сразу Велес привязалось.
Дядя Слава как-то на него странно посмотрел. Не поверил, наверное.
— Паспорт могу показать, — усмехнулся Огнецвет и привычным жестом похлопал себя по карманам.
Те ожидаемо отозвались пустотой. Даже сигареты забрали, паскуды.
— Дядь Слав, не угостишь еще одной сигареткой? — попросил он.
Водитель шустро выбрался из машины и подошел к нему. Велес удивленно хмыкнул, он бы и сам подошел — не переломился. А дядя Слава уже совал ему пачку “Магны” и уже знакомую зажигалку с полуголой девицей. Огнецвет благодарно кивнул. Вытряхнул сигарету на ладонь и с наслаждением прикурил.
— Оставь себе, — отмахнулся дядя Слава на протянутое обратно курево с зажигалкой. — Тебе нужнее.
Велес снова не стал возражать. Ему и правда было нужнее — ему еще домой добираться.
— Ну спасибо.
— Сынок, слушай… Говоришь, тебе до Твери надо? Степка наш туда на днях собирался ехать. Вроде бы даже завтра. Я тут неподалеку живу. Чернолесово, слыхал про такое?
Огнецвет отрицательно покачал головой. Он и про Благоярск не слышал, пока его сюда не привезли.
— Ну и неудивительно, деревня наша маленькая совсем. Три хаты в два ряда, — мужик хохотнул. — Часа полтора отсюда. Поехали, переночуешь у нас с женой, а завтра тебя Степка до Твери подбросит. Ну край — послезавтра. Отоспишься хоть и поешь нормально.
При мысли о еде в животе тут же заурчало. Велес и так уже морально настроился побираться в “Ромашке”. Вот жизнь — пару дней назад он в небо вертолет поднимал, а сегодня пожрать выпрашивает.
— А если ваш Степка никуда не поедет, мне потом обратно пешком чесать? Да и жена твоя, может, не рада будет таким гостям. Сам знаешь, как к военным сейчас. Если воевал, значит все, инвалид.
Так-то отчасти все правильно было. Здоровыми с войны не возвращались. Все равно оно сидело где-то глубоко внутри. Глубже, чем измена Наташки. То грызло, то тихо скулило, но не давало о себе забыть.
— Ты не кипятись, — примирительно развел руками дядя Слава. — Я же по-хорошему. Нет так нет.
Велес и сам не понял, чего взбрыкнул. Гордость, может, взыграла, что к нему, как к побитой псине, отнеслись. Или отвык, что обычные люди тоже по-человечески могут. Не с жалостью, а с пониманием.
— Да я понял, — со вздохом ответил он. — Устал просто, вот и….
Огнецвет не договорил и покачал головой. Молча затянулся.
— Ну так что? — спросил дядя Слава и избавил его от неловкого объяснения.
— Снова выручаешь, — с улыбкой отозвался Велес и пошел обратно к машине.
Дорога до Чернолесова извилисто петляла сквозь лес. Сначала полчаса катили по трассе, потом “нива” съехала на грунтовку и начала считать местные ямы и колдобины. Вроде бы и недалеко, но пока все кочки проползли — час и миновал. Велес свои же слова припомнил — нет, пешком тут обратно не выбраться. Заблудиться, как нечего делать.
К тому времени, как к деревне подъехали, уже немного прохладой потянуло. День потихоньку к вечеру клонился. Еще через час Велес, накормленный до отвала и напоенный ароматным чаем, сидел на крыльце дома.
— А кто тебя назвал так? — откуда-то сверху спросила жена дяди Славы и повторила слова своего мужа. — Имя уж очень необычное. Со смыслом поди?
Она ему тоже представилась по-простому — тетя Варя. У Велеса мать так звали. Была Варварой Подольской, а как отца встретила, стала Варварой Огнецвет.
— Отец. Он у меня учитель истории. Религию много изучал, легенды всякие. Он хотел, чтобы его сын адвокатом стал, людям помогал, вот и назвал меня Велеславом. От Велеса. Говорил, что раз меня зовут по имени справедливого бога, то я и должен так жить. А я вместо юридического в авиацию пошел.
Сколько скандалов было на эту тему — не сосчитать. Отец с ним год не разговаривал, пока Велес первый курс не закончил. Потом уж смирился и простил. Хотя было бы чего прощать. Огнецвет своей жизнью хотел жить, а не отцовской.
— Я в это не верю, — спохватившись, продолжил Велес. — Имя и имя….
Они ему ночлег предложили, а он в рассуждения про богов пустился. Хорошо ему отец все-таки голову заморочил. А может, по дому соскучился. Вот и вспоминается.
— А мы здесь в разное верим, — улыбнулась тетя Варя и надела на колышек у крыльца пустую стеклянную банку. — Тут у нас и домовому молочка оставят, и девки наши на Купалу утренней росой бегут умываться, чтобы краше стать. А озеро здесь какое… Чудодейственное.
— Озеро? — с интересом переспросил Велес. — А где оно?
— Вот сейчас как выйдешь, сразу направо до конца домов. А потом по тропинке. Не заблудишься, — женщина снова улыбнулась и посмотрела в сторону невидимого отсюда озера. — До темноты только уж вернись, а то придется нам тебя идти искать. А я пока травок да листочков для чая нарву.
— Я ненадолго, — пообещал парень и поднялся со ступенек.
Озеро и правда было если не чудодейственным, то необычным. Может, из-за расположения. Только что ничего не было перед глазами, а как Велес взобрался по протоптанной тропке на небольшой пригорок, так перед ним и раскинулось. Небольшое, возле берега камыши растут. Свежестью тянет, не гнилой водой. Огнецвет сразу принялся с себя одежду стаскивать. После всех дорог окунуться самое то.
Велес вдоволь наплескался — и дорожную грязь смыл, и усталость разогнал. Он бы еще поплавал, но солнце уже за верхушками высоких берез скрылось. Скоро темнеть начнет. Огнецвет к берегу побрел… и застыл по пояс в воде. Рядом с его одеждой девка на берегу уселась. Молодая, лет двадцать. А то и меньше. Босая, в тонком платье. В руках крупный красный цветок. Велес таких никогда не видел.
— А я тебя жду, — сказала она и улыбнулась.
Лицо у нее красивое, но как будто бы она немножечко… того. Смотрела она на него цепко и похотливо. Взглядом бы раздела, если бы Велес уже не был голым.
— Ну вот и дождалась. А ты сама откуда здесь?
— Тебя же жду, глупенький, — она рассмеялась и повела плечом. — Красивый ты, Огнецвет.
Она ловко поднялась с земли и зашла в воду. Подол платья сразу воду набрал, облепил бедра. Девка к Велесу почти вплотную подошла. Ему жарко стало, даром что стоял в прохладной воде.
— Красивый, — повторила она и дотронулась ладонью до его щеки. — Глаза у тебя как небо, синие и бездонные. В таких пропасть можно. А я красивая?
Спросила и другой рукой к нему под водой потянулась. Велес чуть не задохнулся. Отвык он от таких прикосновений. Схватил девку за плечи, стиснул покрепче, а та сразу вся подалась еще ближе.
— Пойдешь со мной? — жарко прошептала она. — А я тебя приласкаю.
Велес и ходить далеко бы не стал. Прямо здесь на берегу с ней бы и остался. Он накрыл ладонью крепкую девичью грудь, рванул прилипшее платье… И в голове как щелкнуло — в самый последний момент. Он же знать не знает, что это за блаженная. А она про него уже наслышана. Может, это вообще дочка тех, кто его на ночь приютил. Да если и нет… Пользоваться тем, что у нее с головой не все в порядке? Велес слышал, что такие часто чуть ли не первому встречному готовы отдаться. Он с нечеловеческим усилием воли отстранился. Выводить вертолет из вихревого кольца и то проще было.
— Мне это… идти надо… — шумно выдохнул Велес и быстро выбрался из воды.
Девка, на его счастье, за ним не пошла. Она даже не сказала ни слова, пока он наспех одевался. Только медленно, словно дразнилась, спустила по плечам платье. Обнажила грудь и смотрела на него, улыбаясь. Огнецвет мысленно напомнил себе, что и хреново таких пользовать, и черт знает, что подцепить можно, если эта она до всех такая похотливая. А тело все равно свое требовало. Велес в последний раз взглянул на девку. Хороша она была — волосы как медь, фигура точеная. А сейчас она на него смотрела, как будто и не дурочка. Взгляд у нее стал внимательным, изучающим и немного насмешливым. Велес еще раз вздохнул и заставил себя пойти обратно в деревню, пока сила воли не закончилась, и костыли здравого смысла не сломались.
В доме его встретила тетя Варя. Заулыбалась понимающе. Велес сразу и не понял, чего она так, пока та ему на карман куртки не показала. Из него выглядывал красный цветок. Такой же, как у девки в руках был.
— Настену нашу встретил? — тетя Варя поставила на стол кружки. — Она у нас девка бойкая.
— Возле озера видел, — уклончиво ответил Велес.
— Степкина дочь. Красивой родилась, но вот… — женщина покрутила пальцем у виска. — А цветы эти у нас в лесу растут. Мы их огнецветами называем. Славка мой ей про тебя рассказал, вот она тебе и принесла… подарочек. Ну ты парень видный, тут любая девка прибежит.
Она двусмысленно усмехнулась и в упор на него посмотрела. Велес промолчал. Тетя Варя хмыкнула и наполнила его кружку из маленького заварочного чайника.
— Тут травки разные, — объяснила она. — Спаться будет лучше.
— Спасибо, — поблагодарил Велес.
Чай оказался вкусным. Смородиновый лист угадывался и что-то еще знакомое. Мать такой раньше тоже заваривала, когда они всей семьей каждые выходные на дачу ездили. Родители-то до сих пор наверняка там ковыряются. Для них земля — святое. Это он все в небо смотрел. По телу разлилась хорошая и приятная усталость. Очень захотелось спать, а тетя Варя как будто его мысли прочитала.
— Пойдем покажу, где я тебе постелила.
Она довела его до крохотной комнатушки. Рядом с кроватью на полу лежал его рюкзак. Велес не удивился — занесли, видимо, пока он к озеру ходил. Когда женщина ушла, он сел на кровать. За окном переливчато пели ночные птицы. Ощущение накатило, будто перепил. Чистый воздух, наверное, так подействовал. Велес почувствовал, что его затягивает куда-то в темноту. Да так сильно, что нет сил держать глаза открытыми. Он завалился на бок, упал головой на подушку и отключился.
Очнулся Велес от холода. Первым порывом было закутаться поплотнее в одеяло, но не получилось. Едва он дернулся, как сквозь сон проступило нехорошее осознание — он не может пошевелиться. Парень с трудом открыл глаза и вздрогнул. Он сидел на земле, руки за спиной связаны. Страшно стало, но как-то… страх подступал словно нехотя, через силу. Голова еще тяжелая была, как с похмелья. Только Велес ничего не пил, кроме чая с травками. От земли сыростью несло. Велес заметался мутным взглядом по сторонам — вокруг одна темнота. Хоть глаз коли. Он попытался вырваться, но бестолку. Скрутили его крепко. Только запястья саднить начало. Велес попробовал извернуться и посмотреть, где он очутился. Помнил же и озеро, и теплый дом, и как спать пошел. Промелькнула тревожная мысль — может, его за Настену сюда приволокли? Наплела дура блаженная местным, что он ее обидел-опорочил, а они пошли за справедливостью. Подумал и тут же головой тряхнул. Нет, не складывалось. Он же после озера сразу домой ушел, там его и вырубило. После чая тети Вари. Но зачем?! У него ни денег нет, ни ценностей.
Глаза понемногу привыкали к темноте. За спиной Велес разглядел резной, потемневший столб, а потом заметил на себе светлую рубаху с вышивкой вместо своей, форменной. Огнецвет похолодел. Если бы за Настену, никто бы не стал заморачиваться и его переодевать. Вот теперь страх накрыл ощутимой, плотной волной. Хуже всего было из-за беспомощности и абсолютного непонимания, что происходит. На войне проще — там видно, где свои, а где чужие. А здесь… Вроде бы своих нашел, а оказалось, что нет.
Велес рвался, пока запястья острой болью не прорезало. Чувствовал, что по рукам кровь потекла, а выбраться все не удавалось. Он привалился спиной к столбу. Зло ударился затылком о резное дерево. Глупо так. Два года выживать, чтобы сдохнуть в лесу. Вот так, безвестно. Его тут никто и не найдет никогда, и не узнает, где он сгинул. Все заторможенные мысли, что это все какая-то ошибка или тупой прикол, быстро рассеялись. Да и привезли его сюда не просто так. Парень все прокручивал в голове свое знакомство с дядей Славой, который щедро предложил обворованному солдату подбросить до Благоярска. Ничего ведь не выдавало в нем, что что-то не так. Ничего! Но так и бывает. С виду обычный человек, а внутри — чудовище. Сколько их таких уже было и есть. Велес ведь потом чуть не ушел… Он вспомнил, что мужик его сюда зазвал, когда фамилию узнал. А он, дурак, согласился! Огнецвет еще раз от отчаяния стукнулся головой об столб. В сознании вспыхивали и гасли без ответа простые вопросы — зачем? За что? Колыхнулась слабая надежда, может, перепутали его с кем? Ее смело осознание, что даже если и так — кто же теперь его отпустит?
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
