Люта и сурова была на расправу новгородская боярыня Марфа. Два сына сгинули у нее на берегу стылого Белого моря - так налетели ее стражники - пожгли деревни и людишек погубили. Только отплакала-отвыла кровинушек - пришел черед мужа - преставился боярин Филипп.
Осталась как перст вдова. Достатков и власти хоть отбавляй - богат и знатен ее род Лошинских, да пуст терем. Тоску женскую решила лечить извечным средством - супружеством. К делу подошла трезво и обстоятельно: новгородский посадник Исаак Борецкий еще богаче был Марфы, еще влиятельнее. Была ли любовь в том союзе, или просто расчет, да только жили в согласии. Пошли дети - сначала сыновья Дмитрий и Федор, потом народилась дочка Ксения. Выше некуда вознеслась боярыня - муж - степенный посадник, глава всех новгородских пожизненных посадников, куда выше новгородского князя, в кулаке держит весь Великий Новгород.
Да только опять беда настигла Марфу - умер Исаак. Осиротела семья, осталась как перст перед житейскими бурями. Времена наступали тяжелые: государю московскому Ивану Васильевичу давно новгородская вольница как кость поперек горла. Уже взял он под свою руку Ярославское княжество, на очереди было Тверское... Не уцелеть было самобытности Господина Великого Новгорода, обесправит, урежет волю... Так метались тяжелые мысли боярыни Марфы, прозванной по мужу Посадницей. И не у нее одной - нашлись подруги-соратницы: вдова боярская Анастасия и вдова посадника Ефимия. После смерти новгородского архиепископа Иона они не растерялись: сговорившись, боярыни решили под себя взять власть духовную и выдвинули на получение сана священника Пимена, бывшего ключника Иона, сторонника унии с католиками. Но Москва утвердила иное: владыкой стал ее ставленник Феофил.
Хитрости и решительности боярыне Марфе было не занимать. Поразмыслив, она задумала искать покровительства Литвы, и в 1470 году начала переговоры с польско-литовским королем Каземиром IV. Условия поставила такие: Великий Новгород входит в его владения, становится частью Литовского княжества, но свою вольницу и самобытность сохраняет. Согласился Каземир и отправил на княжение Михаила Олельковича, своего родственника.
Новости о своеволии Марфы Посадницы быстро донеслись до московского князя, и он собрал войско для усмирения непокорного города. Во главе поставил опытных военноначальников: хана Данияра и князя Даниила Холмского. Новгородцы также выдвинули ополчение, а возглавил его сын Марфы Дмитрий Борецкий. Только надежда на польско-литовскую помощь от короля не оправдалась - Каземир занял выжидательную позицию. Присланный же им князь Михаил Олелькович накануне битвы и вовсе покинул город, не желая встревать в опасную распрю.
Тяжелое и кровавое сражение на реке Шелонь закончилось оглушительным разгромом города, захватом Дмитрия в плен и подписанием унизительного Коростынского мира: Новгород разрывал связи с Литвой, облагался тяжелой податью и терял свою независимость. Московский князь проявил суровость к изменникам: устрашающие казни предводителя ополчения Дмитрия Борецкого, бояр и видных горожан сопровождались погромами и разорением новгородцев. Но формально право на самоуправление Новгорода Иван III все же сохранил: новый, назначенный Москвой степенный посадник Фома Андреевич челом бил князю, да 1000 рублей в дар преподнес.
Но не такова была боярыня Марфа, чтобы сломиться. Потеря сына и унижение от московского князя только озлобили и укрепили ее. Опять начала она кружить интриги, приближать верных, подкупать и запугивать колеблющихся... Уверена была: город богатый, торговый, в московскую казну большие податки несет исправно. Стерпит московский князь, разорять не станет, своя мошна ближе. Отчасти расчет был верен - шесть мирных лет было у мятежного Новгорода. Но и им пришел конец - потребовал князь Иван официального признания государем от новгородцев, да велел учредить в городе свою резиденцию.
Холодной весной 1477 года ухнул новгородский колокол, созывая народ на историческое вече. Шумные и ярые сторонники боярыни Марфы закричали-заглушили поборников московского княжества. Решено было послать гонцов к королю Каземиру да снова попытаться столковаться с ним.
И опять разгневанный московский князь осадил Новгород. Тщетно Марфа и ее сторонники призывали горожан на стены - начавшийся голод да междоусобица мешали слаженно обороняться. И в итоге владыка Феофил настоял, чтобы ворота открылись: в январе 1478 года московский князь въехал в город.
Навсегда был забыты традиции новгородского вече, а бунтарский колокол сняли и за его протестный звон отправили на переплавку в Москву.
Ссыльная участь ждала и знатных горожан Новгорода. Тех, кто не выказал преданности, лишали имущества и отсылали в глушь московского княжества.
Марфа Посадница испытала горечь поражения сполна - младший сын отправлен в ссылку с женой, где и сгинул. Земли боярыни были конфискованы, а сама "окаянная Марфа" была то ли пострижена в монастырь, то ли убита...