Обычно я пишу о том, что происходило со мной в прошлом. Но сейчас я прохожу через нечто новое для себя и мне показалось, что, возможно, интересно было бы понаблюдать за жизнью биполярника «онлайн».
Сначала про мои обстоятельства: через 16 дней у меня защита диссертации по биологии, и надо сказать, что это был очень длинный и тернистый путь. Описывать все бюрократические трудности я не буду, но скажу, что защититься я должна была еще в июне и все это безобразие затянулось на полгода. Бумаги, письма, отзывы, ожидание, постоянные косяки и срыв сроков. Повторное оформление документов. И иногда глубокое, полное отчаяние.
Почему эта диссертация так важна для меня? Есть несколько причин: мой путь в науку был непростым и я даже уходила из нее на 2.5 года, но потом поняла, что уйти полностью не могу и вернулась. С самого детства я, растущая в семье двух кандидатов технических наук, чувствовала, что я должна оправдать ожидания родителей и сделать так, чтобы они мной гордились. Я поступила в МГУ, получила красный диплом, конечно, я должна была стать кандидатом наук. Подсознательно я понимаю, что они, наверное, любят меня и такой, какая я есть, но в глубине сидит навязчивый голос: » ты не должна разочаровать их». Кроме того, я не могу разочаровать своего Учителя, который учил меня еще в школе, и скончавшегося несколько лет назад, и который столько вложил в меня и так гордился тем, что я пошла в науку. Как видите, причин волноваться довольно много. И эта научная степень очень много для меня значит.
Кроме того, у меня заболела мама (не так важно, чем), и я понимаю, что это процесс необратимый. Сложно смотреть на боль любимого человека, но я ничего не могу сделать кроме того, что я уже делаю. Бессилие выматывает.
До октября я пребывала в довольно хорошем состоянии, пусть и в гипомании, но зато стабильной и довольно безопасной. Однако в какой-то момент я поняла, что перестала справляться с жизнью так же хорошо, как и раньше и почувствовала, что мне нужна помощь. После посещения врача мне было назначено некоторое дополнительное количество стимулирующих препаратов и я была отпущена с надеждой, что такой набор лекарств продержит меня в хорошем состоянии до защиты, а там дальше будем думать.
Однако на фоне постоянных стрессов, докладов и заботах о маме мне начало становиться все хуже. Но странное дело — силы действовать не оставляли меня. Появились странные порывы: все время хотелось закурить сигарету (к слову — я не курю уже больше 7 лет и не скучала ни разу) или уйти в алкогольное опьянение с головой. Или съесть ударную дозу нейролептика, чтобы вырубиться и не существовать в этом мире. Надо сказать, что некоторые из этих действий я успешно осуществляла, каждый раз после испытывая мучительный стыд. При этом я могла уйти из дома на всю ночь и не устать от этого. Есть практически не хотелось, я похудела на несколько килограмм. Спать я тоже стала по 4-5 часов, кроме тех ночей, когда ударно закидывалась нейролептиком.
Меня стали постоянно преследовать мысли о бренности бытия. Зачем я мучаюсь? Зачем так стараюсь, чтобы вокруг меня все было в порядке? Все можно прервать за несколько секунд. Я гнала эти мысли как могла, но они атаковали меня, звучали навязчивыми голосами в голове. Я перестала близко подходить к поездам в метро и к окнам. Внутри меня оставался разумный критик, который рассказывал мне о том, как больно я сделаю людям вокруг себя, избавившись от боли внутри себя своим исчезновением. Настроение постоянно скакало: от мощнейших подъемов до полного отчаяния. Чтобы отвлекаться от мыслей, я даже стала слушать музыку в наушниках, чего не делала никогда.
И вот наконец-то случился он — большой срыв. Проведя несколько часов на работе в нервном ожидании ответов на важные письма и поразбиравшись в очередной раз с семейными проблемами я решила встретиться с другом, чтобы хоть немного расслабиться. Не помню, что мы конкретно обсуждали, но внезапно я поняла, что не могу контролировать эмоции и меня прорвало. Я каким-то образом доехала до дома. Я вошла в квартиру и не смогла даже раздеться, села под комод и поняла, что я не могу перестать рыдать уже где-то около часа. Сложно описать, что происходило: необычная для относительно спокойной меня истерика продолжалась еще довольно долго. В этот момент стало понятно, что мне снова нужна помощь.
Однако на следующий день мое критическое мышление не включилось. На вопрос мужа, когда я напишу доктору, я ответила, что не вижу в этом смысла и мне ничего не поможет. Зачем метаться, менять схему, бороться за жизнедеятельность, совершать какие-то социальные действия, если все так больно, если ничего не имеет смысла? Я чувствовала, что даже воздух вокруг меня делает мне больно. Я благодарна мужу, который сказал, что если я сама не позвоню врачу, то он сделает это за меня. Я позвонила и пошла.
Стало понятно, что наступила самая опасная смешанная фаза: состояние, в котором депрессия и гипомания сочетаются ужасным способом. Жить не хочется и есть силы, чтобы от нее избавиться. Мы тут же подобрали новую схему, которая должна была меня спасти.
Но чуда снова не случилось: на следующий вечер я не смогла встать с кровати и пришлось просить мужа, чтобы он отвел меня умыться. Снова я пошла на прием и схема была изменена в очередной раз.
Эта история заканчивается хорошо. Уже около недели я не теряю дееспособности и при этом не испытываю постоянного желания исчезнуть или искромсать себя в куски. Надо признать, этот опыт очень болезненный для меня. Но ничего не бывает зря и я надеюсь, что кому-нибудь он поможет.
Зима 2019