Рассказывает Гульназ Рахманова, аспирантка физического факультета университета ИТМО:
«Я вообще не знала, кто такие ученые, чем они занимаются в современном мире, но, кроме физики и математики, меня ничего в школе сильно не интересовало, поэтому в университете я выбрала физическую специальность. С третьего курса начала пробовать себя в разных направлениях и именно тогда поняла, что хочу быть физиком — особенно меня заинтересовала квантовая механика. В магистратуру поступила осознанно, с желанием влиться в науку на мировом уровне. Дальше все как в тумане: аспирантура, статьи, стажировки, преподавание.
Сейчас я изучаю скирмионы в двумерных материалах. Скирмионы это нетривиальные крошечные магнитные структуры, которые сложно разрушить. Их можно перемещать с небольшими затратами энергии и они более устойчивы к внешним возмущениям — температурным колебаниям или магнитным полям, — поэтому в будущем они могут быть использованы как новые носители информации.
Я — теоретик, поэтому мой рабочий день состоит из формул и программирования. У меня есть два типа задач: аналитические и численные. Первое — это решать разные уравнения, брать интегралы, производные. Второе — решать то, что невозможно расписать ручкой на бумаге, с помощью программирования. Это работа с большими матрицами, сложными выражениями. Для наглядности мы строим графики и диаграммы. Несколько раз в неделю я преподаю, проверяю контрольные и лабораторные работы, параллельно сама учусь в аспирантуре. Несколько раз в год я пишу заявки на гранты или отчеты по ним.
Сложнее всего мне дается заставить свой мозг концентрированно работать. Делать большую, сложную, не имеющую известного решения задачу очень страшно. Гораздо легче дается преподавание. Наука для меня — это вечная борьба с самим собой: со своим незнанием, стыдом, страхом. Приятнее всего, когда после нескольких месяцев тяжелой работы получается интересный результат. Но такие моменты бывают редко, поэтому мотивацию сохранять нелегко.
В научной среде я не сталкивалась с сексизмом. Мои коллеги — очень поддерживающие люди. От преподавателей за почти десять лет обучения я ощущала равное отношение: никаких особых поблажек для студенток или фаворитизма к студентам не было. В обычной жизни я периодически слышу фразы: «Почему ты выбрала такую сложную для девушки профессию?»; «Образование это хорошо, но мужа и ребенка заводить тоже пора»; «Ты такая молодец, такая сложная специальность для девочки, и справляешься». Общество будто заставляет выбрать: карьера или семья? Почему у мужчины не спрашивают, как он с двумя детьми может быть генеральным директором?
На четвертом курсе бакалавриата я пережила домогательства со стороны преподавателя, с которым у меня были хорошие деловые отношения и которому я доверяла. Я и так собиралась уходить в другой вуз, но это событие перечеркнуло любые мои сомнения. Сложно не заметить, что большинство профессоров в академии — мужчины.
Стереотипы относительно «мужских» и «женских» профессий до сих пор существуют, во многом, из-за установок в воспитании. С самого детства девочек учат вышивке, рисованию, рукоделию, приучают к уборке, хозяйственности. Мальчиков с раннего возраста готовят к доминирующей роли, а если дети проявляют интерес к нетипичным занятиям, в семье это может осуждаться вплоть до запретов и скандалов.
В России вопрос с гендерными стереотипами стоит особенно остро из-за патриархального общества, в котором многие проблемы не замечаются и намеренно замалчиваются. Государство не ведет просветительскую работу, не принимает законов по защите жертв насилия в семье или на рабочем месте, не существует дополнительных квот и требований, помогающих женщинам реализовывать себя в профессиональном плане».
