— Продавай свои золотые серьги и плати за операцию! Мне твой больной отец не нужен! — с неприкрытой злостью выпалил Кирилл, хлопая дверцей шкафа.
— Что ты сказал? — Кристина отшатнулась от мужа, словно получила удар в грудь. — Как ты можешь так говорить?! Это же мой отец, ему срочно нужна помощь!
В тишине комнаты казалось, что каждое слово резонирует во что-то острое и болезненное. Кристина стояла у кровати и машинально сжимала в руках маленькую коробочку, куда только что спрятала фотографию родителей. Ей хотелось сохранить этот снимок, потому что отец лежал в больнице, а врачи выставили счёт за операцию, которого в семье сейчас не было.
Кирилл прошёлся по комнате быстрыми шагами, словно вымещая собственную тревогу на мебели. Он выдвигал ящики, что-то искал, периодически бросая косые взгляды на жену. Наконец остановился, уставившись на её заплаканное лицо.
— Ты можешь себе представить, что такое — выкладывать такие деньги за чужого для меня человека? — спросил он, явно пытаясь не кричать, но голос дрожал от раздражения.
— Чужого?.. — эхом отозвалась Кристина. — Но он же мой отец, значит, и тебе…
— Не надо этих разговоров! — Кирилл взмахнул рукой. — Мне не нужен ваш семейный груз. Я женился на тебе, а не на твоих проблемах.
Кристина прижала к груди коробочку с фотографией. Она вспомнила, как месяц назад отец ещё улыбался, говорил, что на днях приедет к ним в гости, а потом вдруг случилась беда: острая боль, срочная госпитализация и страшный диагноз. Нужно было делать дорогостоящую операцию — медлить нельзя.
— Послушай, Кирилл, — тихо заговорила она, пытаясь успокоиться. — Я найду деньги, не буду тебя просить, если тебе так трудно. Но зачем ты сразу кричишь, что «продавай серёжки», ещё что-то?.. Это жестоко.
Муж пожал плечами, словно оправдываясь:
— А где ты возьмёшь деньги, если не продашь украшения? Своих накоплений у тебя нет. Я же вижу — тебе самой едва хватает. Или хочешь, чтобы я потратил всё, что откладывал на машину и на ремонт? Нет уж, извини.
Кристина сжала губы, не в силах поверить, что это говорит тот самый человек, с которым она мечтала построить семью. Ей вспомнилась их свадьба: весёлая, пусть и не роскошная, но тогда ей казалось, что рядом — настоящий защитник. И вот теперь, в тяжёлый момент, она слышит лишь холодное «твой отец мне не нужен».
— Хорошо, не переживай за свои деньги, — произнесла Кристина после паузы. — Я сама буду искать выход, а от тебя не надо ни копейки.
Кирилл, похоже, ожидал новой волны слёз или уговоров, но ничего не последовало. Он недовольно зыркнул на жену, забрал со стула рубашку и вышел из комнаты. Кристина осталась одна, чувствуя, как внутри всё горит от унижения и обиды.
Через час она уже сидела на кухне и бесцельно вертела в руках чашку чая. На столе лежали листки с выписками из больницы, расчёты стоимости операции. Цифры шокировали, но отступать некуда — отец для неё всегда был главным человеком в жизни, и она обязана ему помочь. Рядом с бумагами лежала бархатная шкатулка с украшениями. Кристина приоткрыла крышку: там были серёжки, цепочка и кольцо, подаренное матерью на её шестнадцатилетие.
— Неужели и впрямь придётся всё продать?.. — прошептала она, чувствуя на глазах слёзы.
Она понимала, что этих денег всё равно не хватит на всю сумму, но хотя бы часть можно будет собрать. Остальное — брать в долг у друзей, знакомых? Или обратиться в благотворительные фонды?
Она набрала номер лучшей подруги:
— Алёна, привет… Ты сейчас можешь говорить?
— Да, могу. Слушай, ты как там? Я знаю, твой отец в больнице, что-то серьёзное, да?
— Очень серьёзное, — вздохнула Кристина. — Требуется сложная операция, а денег у нас нет. Кирилл не хочет помогать, говорит, чтобы я сама разбиралась.
— Вот сволочь, — не сдержалась Алёна. — Прости, конечно, но я никогда его не любила. Он же эгоист, помнишь, я ещё на твоей свадьбе говорила…
— Да-да, я помню, ты была против него, — горько улыбнулась Кристина. — Но я тогда думала, что мы справимся, что он изменится.
— Слушай, не будем сейчас о нём. Чем я могу помочь? У меня не так много сбережений, но что-то есть. И, может, мои знакомые захотят помочь, я поспрашиваю.
Кристина ощущала благодарность и вину одновременно. Ей неудобно было принимать деньги от подруги, но ради отца она готова была переступить через гордость.
— Спасибо, я буду очень тебе обязана, — сказала она наконец. — Давай завтра встретимся, обсудим всё. Может, ты подскажешь, у кого ещё можно занять.
Они договорились встретиться в кафе возле офиса Алёны. Кристина отключила телефон и посмотрела на замерший на экране времени циферблат. Как быстро всё рушится… Ещё недавно она думала о новой мебели для комнаты, строила планы на отпуск с мужем. А сейчас — один только страх за жизнь отца и боль от равнодушия близкого человека.
Под вечер Кирилл вернулся домой. Кристина услышала, как он громко завёл разговор по телефону в коридоре:
— Да, Саня, прикинь, всё вклинилось. Хотел уже внёс предоплату за машину, а тут проблема вылезла… Нет, я не буду отдавать деньги, отложенные на тачку. Мне ещё ремонт нужен в мастерской. Короче, пусть она сама выкручивается…
Кристина встала со стула, подошла к дверному проёму. Её муж стоял косяком у шкафа, держа телефон у уха, и говорил без тени сожаления:
— Да я-то чё? Если отец болеет, это не мои дела. Правильно же? Ну разумеется! Слушай, Саня, давай встретимся завтра, расскажу детали… Да-да, шугануть меня никто не посмеет.
Она тихо вернулась в комнату, стараясь не попадаться ему на глаза. Слова «если отец болеет — это не мои дела» ещё громче отдавались в её душе, чем все предыдущие оскорбления. Значит, окончательно решил дистанцироваться.
— Ясно, — пробормотала она. — Всё более чем ясно.
На следующий день Кристина и Алёна сидели в небольшом кафе. В воздухе пахло свежей выпечкой, кто-то за соседним столиком заказывал кофе с корицей. Однако Кристина ничего не чувствовала — у неё не было аппетита.
— Вот, у меня получилось занять у нескольких знакомых, — сообщила Алёна, доставая из сумки блокнот. — Тут их контакты и суммы. Они не против дать тебе в долг. Но, сама понимаешь, это всё равно не покроет всей стоимости операции.
— Спасибо, я очень благодарна, — кивнула Кристина. — Я тоже собралась идти снимать деньги с кредитки. Плюс готова продать украшения…
— Серёжки, кольца? — нахмурилась Алёна. — Я помню, у тебя было несколько красивых золотых комплектов.
— Ну а что делать? — Кристина вздохнула. — Как по-другому. Папа нуждается в срочной операции, а эта скотина… — Она на секунду прикусила язык. — Прости, я о Кирилле. Он говорит, что «отец ему не нужен», и «продавай хоть что».
Алёна сжала губы, глядя на подругу:
— Я думала, у вас отношения лучше, даже несмотря на его неприятный характер.
— Да я тоже, видимо, мечтала и доверяла. Но сейчас всё вышло наружу. Если бы ты знала, что он мне наговорил…
Кристина быстро поведала Алёне все подробности, включая ту дикую фразу про «продать золотые серьги». Алёна выслушала, скрестив руки на груди.
— Знаешь, может, так даже лучше, что он показал своё истинное лицо, — сказала она. — А то всю жизнь жила бы в иллюзиях.
— Наверное, — выдохнула Кристина и уставилась в чашку остывшего чая. — Но сейчас главное — вытащить папу. А там уже буду думать, что делать с этим браком.
Они ещё немного обсудили финансовые вопросы, и Кристина отправилась на встречу с людьми, готовыми занять ей некоторую сумму. Ей было неловко, но каждый раз она повторяла: «Это ради папы, у меня нет другого выхода».
Вечером она выловила момент, когда Кирилл ушёл к приятелю, и принялась собирать в шкатулку все золотые украшения, какие только у неё были. Это действительно выглядело грустно: когда-то эти серёжки дарил отец, а браслет — мама, ещё несколько вещей были от двоюродной бабушки.
— Простите меня, — шептала Кристина, кладя колечко в бархатную коробочку. — Я обязательно как-нибудь откуплю всё это назад, если получится.
Сердце сжималось от тоски. Она думала, что Кирилл, пусть и резкий, но всё-таки любит её. А выходит, что для него важнее были сбережения на машину, чем жизнь её отца.
Она постаралась убрать все украшения так, чтобы Кирилл не догадался, куда и зачем она их несёт. Пусть потом не вздумает об этом говорить, мол «я тебя заставил», — теперь она будет сама принимать решения.
На следующий день Кристина поехала по ломбардам и скупкам, пытаясь найти, где её возьмут повыгоднее. С каждым визитом она чувствовала, как падает ей на душу тяжелый камень: цифры, которые называли скупщики, были далеко не такими большими, как хотелось бы. В итоге она, собрав несколько предложений, поняла, что даже в сумме со всеми займами ей всё ещё придётся добирать недостающие средства.
— Ничего, — твёрдо сказала она себе, выйдя из очередного ломбарда. — Сдам всё, что могу, возьму кредит… Пусть я буду по уши в долгах, но отец будет жить.
Как назло, на улице зашёл дождь, и она промокла, пока бегала от одной скупки к другой. Под вечер, вернувшись домой, застала в коридоре Кирилла, который едва не наступил на её пакет с документами.
— О, явилась, — хмуро проговорил он. — И где ты шаталась весь день?
— Искала деньги на операцию, — коротко ответила Кристина, не желая вдаваться в подробности.
Кирилл стянул кроссовки и бросил их в сторону. В прихожей стоял тяжёлый запах сырости — он явно попал под ливень не меньше, чем Кристина.
— И много накопала? — насмешливо поинтересовался он.
— Чуть-чуть, — отрезала она. — Но продолжу завтра.
— А серьги уже продала, да? — вдруг фыркнул Кирилл, посмотрев на жену. — И правильно, не зачем держать дома то, что не приносит пользы.
Кристина не ответила, лишь прошмыгнула мимо него в комнату. Слезы подкатывали вновь.
«Почему я должна оправдываться перед таким человеком?» — пронеслось в голове.
Утром она снова пошла по делам, договорилась с одним парнем из ломбарда о продаже части украшений. После сделки в руках у неё осталась конверт с банкнотами — меньше, чем хотелось, но хоть что-то. Затем её ждал разговор с врачом отца, потому что требовалось уточнить, не вырос ли счёт за операцию.
Врач принял её в небольшом кабинете. Он был озабочен, под глазами синяки от постоянных дежурств.
— Кристина, я не хочу пугать, но нам придётся ставить более дорогой протез, чем рассчитывали, — признался он. — Я знаю, вы и так собираете деньги… но, увы, приходится сообщать вам эту новость.
Кристина сжала конверт в руках, и у неё потемнело в глазах. Выходило, что теперь сумма увеличивалась ещё больше.
— Хорошо, — только и смогла выговорить она. — Я что-нибудь сделаю. Скажите, сколько у меня дней?
— Пять, максимум семь. Чем быстрее, тем лучше.
Выйдя из поликлиники, Кристина стояла у входа, не в силах пошевелиться. «Откуда мне взять ещё денег? — билась в голове паническая мысль. — Пять дней…»
Она набрала Алёну, коротко обрисовала ситуацию. Подруга, казалось, тоже была в замешательстве.
— Я уже заняла у кого могла, — сказала Алёна. — Но могу попробовать организовать сбор через соцсети, написать, что нужен срочный перевод на операцию твоему отцу.
— Давай, пробуй… Только времени очень мало.
Кристина услышала, как в голосе подруги зазвучала решимость: «Ну всё, я сейчас напишу пост, размещу в группах, я постараюсь…». Но надолго ли? У людей, может, и добрые сердца, но собирать большую сумму за несколько дней — это невероятно сложно.
— Спасибо, Алён, ты — настоящее чудо, — прошептала Кристина. — Я прям не знаю, что бы делала без тебя.
Когда она вернулась домой, Кирилл, похоже, только что принял душ и теперь сидел в зале в одних шортах, уставившись в телефон. Увидев жену, он приподнял бровь, словно был готов продолжать свои насмешки.
— Нашла ещё денюжек? Или опять ничем не можешь похвастаться? — спросил он, не отрывая взгляда от экрана.
— Почему ты такой злой? — тихо произнесла Кристина, присев на край дивана. — Я понимаю, тебе не хочется влезать в долги, но зачем же говорить гадости? Это же мой отец, он нас никогда не бросал в трудный момент.
— Твой отец, твои проблемы, — пожал плечами Кирилл. — Мне самому вон сколько всего надо… И вообще, чё ты хотела? Чтобы я ради твоего папаши оставил все свои планы?
Она замолчала. Ей вспомнилось, как отец Кирилла умер несколько лет назад, и тогда Кристина помогала мужу. Она ночами сидела с ним, поддерживала словами, тратила свои скромные сбережения, чтобы оплатить поминки. И никогда не упрекала…
— Я помню, как ты горевал по отцу, — сказала она наконец. — И я делала всё, чтобы тебе было легче. Почему сейчас ты не хочешь сделать хоть что-то?
— Потому что я — реалист. И твой отец ко мне не имеет никакого отношения, уясни уже!
Кристина поднялась, чувствуя, что разговор дальше не имеет смысла.
— Знаешь, Кирилл, мы с тобой, кажется, дошли до точки невозврата. Возможно, после операции отца я не захочу оставаться с человеком, который не способен на сострадание.
— Серьёзно? — он усмехнулся. — Ах, вот ты как? Ну, удачи. Надеюсь, найдёшь принца на белом коне, который будет в восторге от твоих долгов, собранных на операцию.
Она ничего не ответила, выскользнув из комнаты. Слёзы подступали, но она старалась подавить их: плакать некогда, нужно действовать.
Наступил четвёртый день, и сбор денег шёл крайне тяжело. Алёна говорила, что в соцсетях откликнулись лишь несколько человек, и суммы приходили небольшие. Кто-то ещё обещал помочь, но было слишком мало времени.
Кристина сидела над своей тетрадкой, куда выписывала все поступления и расходы. Ситуация была критической: не хватало ещё приличной суммы. Девушка металась в мыслях. Может, обратиться к начальству на работе? Но она недавно устроилась, вряд ли дадут такой большой аванс. Может, продать какую-то технику из квартиры? Посмотрела вокруг: телевизор, стиральная машина — всё это в основном покупал Кирилл. Да и вряд ли Кирилл согласится расставаться с техникой, если он и так отказывается вкладывать свои средства.
Тут резко раздался звук ключей в двери. Кирилл вернулся домой и бросил на тумбу связку. Когда вошёл в комнату, увидел, что Кристина сжимает в руках телефон и тяжело дышит, словно только что вскарабкалась на верхний этаж без лифта.
— У тебя всё в порядке? — спросил он с еле заметной ноткой беспокойства.
— Папе стало хуже… — голос Кристины дрожал. — Из клиники сказали, что операцию придётся провести день в день, без переносов. Иначе шансы минимальны.
Кирилл развёл руками:
— Я тут причём? Я же говорил, что денег не дам.
Кристина вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать хоть каплю сочувствия, но видела лишь остылое равнодушие. Ей стало страшно, что она столько лет жила с человеком, который не умеет жалеть.
— Тогда больше говорить не о чем, — прошептала она. — Я завтра же перевезу свои вещи к подруге. А когда всё уладится с отцом, я подам на развод.
Он, кажется, не поверил её словам:
— Ты шутишь? Да пожалуйста, уходи! Потом прибежишь назад, когда поймёшь, что никому не нужна.
Не добавив ни слова, Кристина взяла пакет с документами и вышла. За дверью она прижалась к стене, прокрутив в уме: «Так вот оно — окончательное решение?» Но уже через минуту встряхнула головой: «Не время сейчас думать о разводе. Спасу папу — потом решу, как жить дальше».
На пятый день она уже не приходила домой — переночевала у Алёны. Утром пошла в банк и, наскребя все справки, попыталась взять кредит. Там долго рассматривали заявление, и наконец выдали одобрение, хотя и на меньшую сумму, чем она просила.
— Ну хоть что-то, — устало сказала Кристина, поджимая губы.
Оставшийся дефицит денег она решила закрыть срочным объявлением на форумах и в группах помощи. Лишь чудо могло спасти ситуацию. И, кажется, чудо произошло: одна из знакомых Алёны согласилась дать взаймы достаточно крупную сумму под расписку. С ней Кристина встретилась в тихом сквере недалеко от больницы.
— Я понимаю, ты меня не знаешь, — проговорила Кристина, ставя подпись на бумаге. — Спасибо, что пошла на риск. Обещаю выплатить, как только смогу.
Женщина пожала плечами:
— Мне Алёна всё объяснила. Не переживай. Надеюсь, операция пройдёт успешно.
Кристина зажмурила глаза, чувствуя, что наконец-то есть шанс. Наконец-то она смогла собрать нужную сумму и не влезть при этом в унизительные просьбы к Кириллу, которому, видимо, нет никакого дела до семьи.
Тем же вечером отец Кристины лежал под аппаратами в предоперационной. Она держала его за руку, стараясь не заплакать. Мужчина смотрел на дочь с грустной благодарностью и шёпотом произнёс:
— Не надо было… так напрягаться… Я старый уже…
— Папочка, не смей так говорить, — Кристина гладила его морщинистые пальцы. — Ты мне очень нужен. Мы с тобой ещё погуляем по нашему саду, ты к внукам, может, когда-нибудь приедешь…
Она умолчала о том, что в семье большие проблемы. Отец всё равно пока слишком слаб, ему не нужны дополнительные переживания.
— Будь счастлива, дочка, — еле слышно добавил он. — Прости, что у меня нет сил помочь…
— Не извиняйся. Я рядом, всё будет хорошо.
Операция длилась несколько часов. Кристина сидела под дверью, сжав ладони в замок. Алёна, сидевшая рядом, периодически пыталась успокоить её: «Всё будет нормально, врачи хорошие…» Но девушка лишь молчала и вглядывалась в белые стены коридора.
Когда наконец дверь открылась, вышел хирург. Взгляд у него был уставший, но в голосе звучала доброжелательность:
— Операция прошла без осложнений. Теперь будут решающими первые сутки. Если всё нормально, ваш отец пойдёт на поправку.
У Кристины едва хватило сил поблагодарить врача. Слёзы облегчения текли по щекам. Она сильнее сжала руку Алёны: «Спасибо, что ты со мной».
Позже Кристина вызвала такси, чтобы вернуться к Алёне. По пути она думала о том, что ближайшие пару месяцев у неё будут тяжелыми: долги, поиски жилья, проблемы на работе. Но всё это казалось ерундой по сравнению с жизнью отца.
Она твёрдо решила: к Кириллу не вернётся. Пускай он живёт своими ремонтами и новой машиной — ей такой человек не нужен.
Когда Кристина добралась до квартиры подруги, уже стемнело. Алёна встретила её чашкой горячего чая.
— Ты уверена, что хочешь порвать с Кириллом именно сейчас? У тебя и так стресс… — спросила подруга, как только они зашли на кухню.
— Да, уверена, — глухо ответила Кристина. — Он сам дал понять, что ему всё равно. Произнес эти ужасные слова: «Продавай свои золотые серьги и плати за операцию — мне твой больной отец не нужен». Разве можно оставаться с таким человеком после этого?
Алёна согласно кивнула:
— Я тебя понимаю. Но будь готова, что развод тоже потребует сил и времени.
— Ничего страшного. Я потихоньку справлюсь. Хорошо, что не успели нажить совместного имущества. Мне только нужно вернуть все свои личные вещи. Пойду завтра, когда Кирилл будет на работе, заберу их.
Подруга взглянула на её уставшее лицо:
— Не перегоришь? Может, пару дней подождать, пока отец не окрепнет?
— Лучше я сейчас это сделаю, чтобы потом быть рядом с папой, когда он выйдет из реанимации.
На следующее утро она действительно отправилась в квартиру, где жили с Кириллом. К счастью, дома никого не было. Кристина собралась быстро: кое-что из одежды, документы, личные фотографии. Осмотрела стены комнаты, на которых ещё остались следы от свадебных фоторамок…
— Искренне думала, что всё будет по-другому, — прошептала она, пряча в сумку свои записи.
Ей вдруг стало горько — всё-таки были какие-то тёплые мгновения, планы о совместном будущем. Но истина открылась, и она поняла, что дальше жить в обмане не хочет.
Когда уже выходила, заметила на тумбочке листок: счёт за коммунальные услуги и ещё какие-то бумаги Кирилла. Наверняка, ему придётся оплачивать всё в одиночку, ведь она больше не участвует в этом. «Ну что ж, раз ты не хотел тратиться на операцию, — подумала Кристина, — то теперь и не получишь ни моей зарплаты, ни моих стараний».
Кристина вернулась к подруге с двумя чемоданами и ощутила, как после стрессового периода внутри начинает подниматься странная смесь боли и свободы. Да, впереди долги, неизвестность. Но отец жив, а она не связана больше с бездушным мужем.
Вечером Алёна принесла ей тарелку горячего супа и спросила:
— Ну что, какие планы дальше?
— Завтра схожу в больницу, узнаю, как папа. Если ему лучше, значит, спасение есть. А потом — буду работать, отдавать долги. С Кириллом всё ясно, я подаю на развод.
Алёна улыбнулась, не скрывая лёгкого облегчения:
— Я рада, что ты уходишь от такого человека. Он тебе не пара, хоть и звучит грубо. Я помогу тебе, чем смогу.
— Ты уже сделала всё возможное, — Кристина благодарно кивнула. — А главное — была рядом в самый нужный момент.
Через несколько дней отец Кристины действительно пошёл на поправку. Врачи говорили, что реабилитация будет долгой, но главное, что он выжил. Кристина почти каждый день приходила к нему в палату, приносила необходимые вещи. Отец уже мог с ней разговаривать, хотя и тихим голосом.
Однажды он спросил, почему Кирилл не появляется, и Кристина честно всё рассказала, не скрывая слёз. Отец тяжело вздохнул, пытаясь утешить дочь:
— Лучше сейчас понять… чем потом всю жизнь мучиться. Прости, что из-за меня у тебя…
— Пап, перестань, — Кристина накрыла его руку своей. — Это не из-за тебя, просто он такой человек. И это его выбор.
В глубине души она чувствовала, что скоро начнётся новый этап в её жизни. Там будет много проблем: работа, выплатить долги, найти жильё. Но зато рядом не будет человека, который сказал: «Мне твой больной отец не нужен».
— Пусть у меня не будет золотых серёжек и прежних сбережений, но у меня есть самое главное — папа жив, — тихо сказала она себе, выходя из больницы в прохладный вечер.
А муж… муж давно перестал быть для неё тем самым «защитником». На самом деле, он никогда им и не был. Просто Кристина верила в красивую сказку, а жизнь расставила всё по местам.
Она шла по улице, сжимая сумку с документами и упрямо глядя вперёд. В свете уличных фонарей чётко читалось на её лице твёрдое решение: «Я справлюсь». И пусть всё начинается заново, но эта глава будет без человека, который твердил: «Продавай серьги, мне не нужны твои проблемы».
И именно от этого решения, несмотря на ощущение усталости, ей становилось немного легче дышать.