Предыдущую главу читайте здесь
Глава 3
Кэндзи оставил машину на Вокзальном проспекте,
немного не доехав до Соборной площади. До миссии идти было недалеко, времени ещё оставалось минут семь, и он успевал. Он хлопнул дверцей, глянул на собор и снова подумал, зачем он отправил наружку за Сашиком?
Вчера вечером ему на дом позвонил дежурный по миссии и предупредил, что завтра, то есть сегодня, 15— го июля, в 19:00 в зале заседаний состоится собрание офицеров и что «всем быть обязательно».
«Хорошо, что заранее предупредили. Если бы они придумали искать меня сегодня, это вряд ли бы получилось!» — думал он, наблюдая, как под эшелонированной наружкой ведёт себя его подопечный, с самого утра он проводил городские занятия.
Подопечный, молодой русский, которого он завербовал месяц назад, должен был пройти по всей длинной Диагональной улице и определить, идёт ли за первым эшелоном наружного наблюдения второй. Первый эшелон Кэндзи специально составлял сам, он подобрал людей с заметной наружностью, проинструктировал, что они должны вести себя развязно, панибратски: при обгоне, например, сделать подопечному «ручкой» или подмигнуть; нарочито вежливо уступить дорогу; несколько раз обогнать, а потом подойти и чтонибудь совершенно нелепое спросить и ещё раз обогнать; женщинам из бригады разрешалось на ходу пококетничать и так далее. Парень, которого сегодня тренировал Кэндзи, был подходящий: злой на советскую власть, очень решительный, способный на агрессивные действия, однако на предыдущих занятиях он показал себя не очень наблюдательным и слишком азартным.
Второй эшелон Кэндзи подбирал вместе со старшим филёром, они включили в него людей разных возрастов и национальностей: русских, китайцев, корейцев; мужчин и женщин, совсем неприметных и очень опытных.
Такие занятия были нужны, чтобы научить подопечного различать приметное и неприметное, не отвлекаться на тех, кто «дышит в затылок», не показывать виду, что расшифровал их, короче говоря: «видеть дальше собственного носа», не крутя головой на триста шестьдесят градусов. При этом подопечный заранее предупреждался, что, например, сегодня за ним пойдёт второй эшелон. Харбинская ЯВМ такое позволяла себе редко, слишком велик был риск, что подопечный расколет филёров и запомнит их в лицо, однако и результат весомый — занятия давали возможность определить, способен ли подопечный работать в сложных городских условиях. Если нет, тогда ему надо менять задачу.
К концу дня Кэндзи уже видел, что подопечный не выдержал психологической нагрузки, поддался на игру и сам стал заигрывать с первым эшелоном. Это ставило на нём крест как на серьёзном разведчике — тот, кто показал наружке, что расшифровал её, на самом деле расшифровался сам, потому что обычному человеку не придёт в голову проверяться, есть за ним наружное наблюдение или нет!
Кэндзи вызвал старшего, дал команду снимать второй эшелон, сам свернул с Диагональной на Артиллерийскую и решил, что около Яхт-клуба он встретит подопечного и завершит занятия.
По Артиллерийской он за несколько минут доехал до Яхт-клуба, оставил машину, у него было ещё минут сорок свободного времени, пока подопечный со всеми предосторожностями доберётся сюда, и он решил отдохнуть от жары и пошёл по набережной. На набережной было комфортней, чем в городе, с реки дул ветерок, не прохладный, но отдувавший жару. Кэндзи шёл сквозь плотные шеренги и отдельные пары прогуливающихся, как вдруг его кто-то толкнул.
Он оглянулся, может быть, он сам виноват и надо извиниться, но рядом с недовольным лицом стояла Сонина младшая сестра Вера.
В последний раз Кэндзи видел Веру давно и удивился — так она повзрослела и превратилась в настоящую девушку, почти взрослую и такую же, как Соня, красивую. Вера долизывала мороженое, которое уже подтекало между пальцами, и усмехалась, как это он, всегда такой внимательный, толкнул её и не заметил. Рядом стояли гимназические подружки из небогатых семей, потому что все, кто имел деньги и не был связан с работой в городе, старались на лето уехать в курортные местечки. И Верочка, и подружки были простенько одеты, они этого не замечали или старались не замечать, и Кэндзи было жалко смотреть на расцветающую Верочкину красоту, к которой так не шли это платьишко и простые коричневые чулки.
Вера стала спрашивать, почему он в Харбине, а не уехал в Японию, или в Дайрен, или ещё куда-нибудь. Подружки снова вытянулись в шеренгу и прогулочным шагом пошли по набережной. Кэндзи видел, как они провожали взглядами хорошо одетых женщин и мужчин, и знал, что вот сейчас они обсуждают сумочку этой дамы, а через несколько секунд рассуждают о том, что в таких туфлях в этом сезоне гулять по набережной — move tone!
Верочку это не интересовало, и не потому, что она шла не рядом со своими подружками, просто Кэндзи видел, что на предметы их обсуждения она не обращает внимания.
«Умная девочка!» — слушая её, думал Кэндзи.
Верочка рассказывала о новых Сониных стихах, сетовала, что последнее время они грустные, она продекламировала несколько и даже разобрала их. Кэндзи шёл рядом, чуть сзади, он внимательно слушал и удивлялся взрослости её речей и поведения, которое так изменилось по сравнению с прошлым летом, когда они вчетвером случайно встретились здесь же.
По самому краю набережной они шли вдоль балюстрады, и Кэндзи вдруг увидел Сашу Адельберга. Рядом на скамейке сидели ещё какие-то люди, очевидно случайные, потому что народу было так много, что на лавках едва— едва находилось свободное место. Кэндзи видел, что Саша погружён в свои мысли, он сидел нога на ногу, покачивал носком туфли и сосредоточенно смотрел сквозь балюстраду на текущую высокую этим летом Сунгари. В первую минуту у Кэндзи возникло желание подойти и поздороваться, но очень не хотелось прерывать разговор с Верой, ему было интересно слушать о Соне, даже приятно, как будто бы он шёл с ней самой, и он решил, что подойдёт в том случае, если и Вера тоже заметит Сашу или Саша заметит их. Кэндзи прошёл мимо, наблюдая за Сашей боковым зрением. Саша его не увидел.
Метров через пять, когда Саша остался позади, мимо Кэндзи прошёл старший филёр и подал знак, что надо поговорить. Кэндзи с сожалением попрощался с Верой, и филёр доложил, что подопечный повёл себя совсем неправильно, стал отрываться от наружки через проходные дворы, окончательно себя расшифровал, дальнейшее занятие потеряло смысл и минут, эдак, — филёр посмотрел на часы — через десять он будет на площадке около Яхт-клуба. К такому известию Кэндзи был готов, однако это его всё же расстроило. Он нечаянно обернулся и увидел, что Сашик поднялся с лавки и идёт мимо него к выходу в город. Кэндзи отвернулся и попросил филёра «пройтись вот за этим высоким красивым брюнетом»; филёр не подавая вида, профессионально, оглядел Сашика с ног до головы и согласно кивнул. «Доло́жите в конце дня», — попросил Кэндзи и направился в сторону Яхт-клуба. Раздосадованный неудачей своего подопечного, он думал, какие меры ещё предпринять, чтобы всё же выучить его правильному поведению в столь «специфических» условиях, хотя понимал, что тут вряд ли что-то можно исправить, если человек таков, и одновременно думал о том, зачем ему понадобилось гонять наружку за Сашиком?
«А так! На всякий случай, мало ли! Что он тут делает в конце дня один?»
Кэндзи посмотрел на часы, было двадцать минут седьмого, значит, у него есть пять минут на разговор с подопечным, пять минут на переодевание дома, сменить рубашку, он жил неподалёку, и пятнадцать минут доехать до миссии.
Глава 4
Полковник Асакуса сидел в кабинете и ждал, когда в большом зале, в противоположном крыле здания, соберутся подчинённые. Девять офицеров миссии откомандировывались в армейские подразделения, где должны были принять командование ротами и батальонами. Трижды он сам отзывался из разведки: в первый раз в самом начале двадцатого года в 5ю дивизию, расквартированную в Чите; через полтора года, в мае, в Приморье, севернее Гродекова, где командовал ротой, и в тридцать четвёртом, уже после захвата Маньчжурии, когда принял под своё командование Особый пограничный округ, дислоцированный напротив советского Имана, располагавшегося через пограничную реку Уссури. Так было заведено в японской армии, чтобы офицеры разведки не отрывались от строя, чувствовали армейский дух, понимали, для кого они работают, и ощущали плоды своих трудов.
Асакуса встал из-за стола и подошёл к планшету на стене.
Одна из тех командировок далась ему тяжело.
«Конечно, в двадцатом первом! Как я мог забыть?.. По-моему, 20 или 21 мая! Только зачем я это помню?!» С тех пор он их ненавидел, этих китайцев, особенно с оружием, — в той таёжной сторожке контрабандисты появились так неожиданно. Потом месяц госпиталя, и всё так глупо.
Полковник сдвинул занавеску, на планшете была карта Северной Маньчжурии, изданная в 1926 году Экономическим бюро Управления КВЖД.
«…Зачем я тогда отпустил солдат? Кто приказал?» Он стоял перед картой и смотрел на замысловатые изгибы границы — узкую полоску территории Советов между береговой линией Японского моря и Кореей, а севернее — большое круглое пятно озера Ханка…
«А вот и Гродеково!»
— Господин полковник, все готовы! Восемнадцать часов пятьдесят восемь минут!
Асакуса вздрогнул от неожиданного доклада дежурного офицера, бесшумно открывшего дверь, неслышно ругнул его по-русски и молча вышел из кабинета.
В первом ряду большого зала, переговариваясь и закинув ногу на ногу, с довольными улыбками сидели девять молодых офицеров. Семеро были в форме и двое в гражданском. Во втором и третьем рядах сидели начальники отделов и начальник кадровой канцелярии.
Когда появился Асакуса, все встали, он прошёл к председательскому столу и внимательно оглядел присутствующих.
— Прошу садиться.
Зал не пошевелился до тех пор, пока он не сел сам и не положил перед собой катану — предмет зависти офицеров миссии.
Асакуса ещё раз посмотрел на присутствующих. Он хотел сказать напутственное слово, но, глядя на молодые лица, только спросил:
— Все получили командировочные предписания?
Первый ряд молча кивнул.
— Хорошо! Желаю вам хорошо послужить во славу нашего императора!
Зал встал и поклонился.
— Хочу, чтобы вы все вернулись обратно, в миссию, но предупреждаю, что это будет зависеть от характеристик, которые дадут вам ваши командиры, и от ваших успехов, может быть даже боевых.
Последних слов он от себя не ожидал — его подчинённые уходили в расположения далёкие от чьих бы то ни было границ, и боевые успехи могли им только присниться, кроме двоих. На них было особое распоряжение кадровой канцелярии штаба Квантунской армии.
— После совещания лейтенанта Ямамото и лейтенанта Коити прошу зайти ко мне.
Асакуса снова стоял у планшета, когда в кабинет вошли два офицера. Ожидая приглашения или команды, они застыли рядом с дверью, но Асакуса молча разглядывал карту. Молчание длилось довольно долго, потом полковник обернулся и жестом подозвал их к себе.
— Видите, Ямамото! — Полковник ткнул указкой в карту. — Этот населенный пункт называется Хуто́у. Что главное на этом направлении для императорской армии? Подумайте, прежде чем ответить!
Ямамото поклонился и, попросив разрешения, подошёл к карте.
— Я думаю, господин полковник, — он разглядывал на карте упомянутый Асакусой район, — при всей ясности задачи наступающих войск самое главное — это скрытность передвижения при накапливании ударного кулака. Маскировка передислокации!
Асакуса посмотрел на лейтенанта:
— Кратко, но неясно!
Ямамото покраснел, и внимательно слушавший его Кэндзи увидел, как тот внутренне собрался, даже немного ожесточился и наклонил голову.
— Задача наступающим войскам очевидна — оседлать железную дорогу на участке севернее их Има́на, например вот здесь; нарушить транспортную и телефоннотелеграфную связь между Хабаровском и Владивостоком. И удерживать отвоёванную у противника позицию до решения главной задачи. — Ямамото передохнул. — Какая будет главная задача, где и какими силами она будет решаться — знать не могу, однако, чтобы Хутоуский особый пограничный округ решил свою задачу, необходима маскировка при сосредоточении сил перед форсированием реки Уссури и наступлением.
— Ну что ж! — Асакуса с одобрением посмотрел на Ямамото. — Это так! — Он замолчал и сам внимательно посмотрел на карту. — Это так! Вы бывали в этих местах?
— Никак нет, господин полковник, но достаточно взглянуть на карту! — Ямамото отвечал уже, как отличник отвечает любимый предмет. — Наш оперативный тыл равнинный, голый и болотистый. В хорошую оптику, с их высот, местность на нашей стороне границы, вот отсюда, например, северо— восточнее Имана, просматривается на десятки километров. Даже с пограничной вышки в ясную погоду многое можно увидеть. Я думаю, что русские это хорошо понимают и соответствующим образом готовятся. Поэтому главная задача — внезапность и сокрушительный удар, но этого можно достичь в случае максимальной скрытности при передвижении и сосредоточении войск.
— Значит, что должны уметь ваши солдаты?
— Быть незаметными, и точными при выполнении любого приказа!
— А какую задачу должны выполнять разведка округа и мы?
— Иметь агентуру на территории их укрепрайона.
«Хорошо бы!» — подумал Асакуса.
— А ваша задача?
— Выполнять приказы командования! — Ямамото, одетый в щегольской гражданский костюм, — он работал под прикрытием в большой японской торговой компании, — вытянулся, будто стоял на строевом плацу.
Асакуса согласно кивнул.
— Насколько я знаю планы командира округа, вам дадут полуроту «охотников». Свободны!
Оба молодых офицера с удивлением переглянулись.
— Свободен лейтенант Ямамото! Лейтенанту Коити — остаться!
Асакуса сел за стол.
— Вам уже известно место вашего назначения?
— Да, господин полковник, 19-я дивизия армии Кореи генерал-лейтенанта Суэтаки Камэдзо.
— Хороший офицер, мы когда-то были знакомы с ним, ещё на островах, и наше дело он хорошо знает. Как вы предполагаете, какая может быть у него задача?
Коити, как перед ним Ямамото, оглянулся на карту. 19-я дивизия располагалась на севере Кореи, против самой юго— восточной оконечности советской границы.
— Провокация в пограничном районе! Разведка сил противника или повод к большим боевым действиям!
— Полегче, лейтенант, полегче! «Провокация»! Так мы можем и договориться… Активизация агрессивных замыслов противника — я бы это так назвал!
— Господин полковник! — Коити говорил с извиняющимися интонациями, но голос у него был уверенный. — Эта лексика, как мне кажется, для дипломатов и политиков, которые кружевами хотят замаскировать… — Он замялся, подбирая удобное слово, и вдруг сказал по-русски: — …причинное место. Поэтому, если мы хотим побудить противника к каким-то нужным нам действиям, его надо спровоцировать. Или активизировать, или как угодно… дипломаты потом найдут нужные слова…
— Ну что же, лейтенант! — Асакуса взял кисточку и обмакнул её в тушечницу. — Вы и правы, и не правы. До недавнего времени мы назывались миссией. И сейчас мы продолжаем называть себя миссией — Императорская японская военная миссия. Хотя, как известно, нас переименовали в Информационное бюро. Оба названия верны! Мы занимаемся и всегда занимались сбором информации, но функции миссии шире. На нас возлагаются не только разведывательные, но и многие другие задачи. Стратегические. — Асакуса на чистом листке крупно написал чёрной тушью иероглифы «миссия» и «стратегия». — Наша задача, — и он на другом чистом листке написал слово «задача», — заставить противника показать свои реальные силы и боевые возможности.
Полковник говорил это не торопясь, целясь острым мокрым кончиком бамбуковой кисточки в некую точку чистого листа.
— На месте вам поставят конкретную задачу, не сомневаюсь, что вы с нею справитесь. Однако, лейтенант, вам придётся сделать ещё кое-что…
Кэндзи в это время смотрел на карту и, занятый своими мыслями, не заметил, как полковник кистью мелко вывел — «причинное место».
— …Вы меня слушаете?
Кэндзи вздрогнул.
Асакуса посмотрел на него исподлобья:
— Так вот, завтра в поезд на Дайре́н, на станции Цайцзяго́у, это в двух — двух с половиной часах езды от Харбина…
Кэндзи удивился, в его предписании конечным пунктом значилась станция Суйфэнхэ́, напротив советской станции Пограничная, а дальше добираться на машине.
— …в соседнее с вами купе сядут также до Дайрена двое русских. Одного из них вы знаете, это наш надзиратель Иван Зыков, а с ним ещё один, высокий, худой. В контакт с ними не вступать, Зыков об этом предупрежден. В Дайрене проследите, чтобы их встретили, там же, на вокзале. Это будут тоже русские. После этого отправляйтесь по назначению. Дополнительные сопроводительные документы, — Асакуса достал из ящика стола запечатанный конверт, — вот здесь. Вам всё понятно? — И неожиданно порусски спросил: — А как поживает наш младшенький?..
После совещания и разговора с полковником Кэндзи покинул миссию. Он вышел из здания через чёрный ход, сразу оказался на шумной Стрелковой улице, повернул направо и пошёл к Большому проспекту. Он только что узнал, что в кадровую канцелярию пришло уже две телеграммы с просьбой ускорить его отъезд в расположение 19-й дивизии.
«К чему эта спешка, всё равно раньше чем через три-четыре дня я туда не успею. Брать с собой ничего не буду, так, по мелочи, — думал он, — форму мне и там выдадут. Повидаюсь с Сашиком… а интересно, что же он делал сегодня на набережной… вот сейчас и узнаем, как поживает «наш младшенький», потом соберу вещи — и в ресторан».
Возбуждённый переменами, он шёл быстро и через минуту оказался на людном Большом проспекте. До Разъезжей, где жили Адельберги, идти было от силы минут пять. Кэндзи миновал Свято-Николаевский собор, перешёл проспект и вдруг подумал, что всего несколько часов назад он даже не знал о том, что завтра ему предстоит уехать из этого города. Пусть ненадолго, но сколько он будет отсутствовать и что его ждет впереди, это было неизвестно. Ясно, что без этой командировки нельзя, через это проходят все, и самому Кэндзи уже давно хотелось увидеть страну, новых людей, стать свидетелем, а может, и участником какихто событий, а не сидеть на месте.
Он думал, шёл, почти бежал, не замечая людей, только видел убегающий под ноги асфальт, и вдруг почувствовал, что что-то не так. То есть не совсем так! Его мысли стали путаться. «В чём дело? Ерунда какая-то!» За год он много успел, обустроил свой оперативный участок: познакомился с несколькими русскими молодыми людьми, которых можно было вербовать, одного из них уже завербовал, а там и до заброски недалеко, — а это уже настоящее дело, — уж больно тот парень ненавидел всё, что было связано с Советами, и не важно, что у него оказалось плохо дело с наружкой.
Но это ладно, их передадут другим офицерам, нормально, так делается, но…
По мере приближения к дому Адельбергов он стал идти медленнее, всё глубже погружаясь в охватившую его тревогу. Он смотрел под ноги, и вдруг…
— Костя! — услышал он рядом с собой и поднял глаза — перед ним стояла Анна Ксаверьевна. — Здравствуйте, Костенька! Вы не к нам ли идёте?
Кэндзи замер, и тротуар остановился.
— Здравствуйте, Анна Ксаверьевна, к вам! Я завтра уезжаю, вот хотел зайти, попрощаться…
Анна Ксаверьевна удивилась:
— Да? А куда? Надолго?
Она звала его на русский манер Костей.
— Пока не знаю, до начала учебного года, наверное! — Он замешкался. — В Дайрен!.. Туда на несколько недель приехал мой учитель из Токио, хочу с ним повидаться…
— Ну если так, — это хорошо! Там море, позагораете, искупаетесь, это не наша Сунгари…
«Хорошо, что не брякнул про командировку!»
Кэндзи сделал торопливое движение.
— Бегите, бегите! Вижу, что вы торопитесь, Сашик дома. Хорошей вам поездки!
Тротуар тронулся.
«Какая она всётаки красивая!» — невольно подумал Кэндзи.
До калитки Адельбергов оставалось совсем немного.
«Соня! — И он встал как вкопанный, и тротуар остановился. — А как же Соня? Как же её хабаровская тётка? Кто будет с ними работать? Почему Асакуса не подумал об этом?»
С прошедшей зимы ему удалось основательно продвинуться в изучении этого вопроса, и он уже был готов приступить к серьёзной разработке. Всё стало складываться хорошо с самого начала. Их случайное знакомство и всё, что было потом… Вообще, всё так точно совпадало с поставленной оперативной задачей: Сонина тётка живёт в Хабаровске и поддерживает со своей сестрой, Сониной мамой, переписку. Его отношения с Соней и её другом Александром Адельбергом тоже складывались как нельзя лучше, но…
Но Соня! Проблемой была сама Соня — ведь она не такая, как все!
Русские девушки сразу начали нравиться Кэндзи, как только он приехал в Харбин, и даже ещё раньше, когда ещё учился в университете и видел их героинями романов Тургенева, Толстого, Бунина, Чехова, — светлые, стройные, высокие и очень гордые. К таким не сразу подступишься.
С той их первой встречи не было дня, чтобы он о ней не думал…
Кэндзи стоял уже перед самой калиткой. Наверное, со стороны он смотрелся странно — человек в задумчивости стоит перед калиткой… Ему расхотелось заходить, но уйти, особенно после встречи с Анной Ксаверьевной, было уже невозможно. Он вздохнул, толкнул калитку и постучал в дверь.
— Заходи, чего стоишь! — Чья-то мягкая рука коснулась его плеча.
Кэндзи вздрогнул.
— Конь ночевал! — из-за спины сказал не замеченный им Кузьма Ильич Тельнов. — Заходи, чего стоишь? — Тельнов ещё раз повторил приглашение.
«Чёрт бы побрал этих русских! — возмутился Кэндзи. — Чего они меня пугают сегодня весь вечер! То Сашина мама, то…» Но обернулся и с улыбкой, как будто именно этой встречи и ждал, поприветствовал старика:
— «Конь ночевал», Кузьма-сан! «Конь ночевал»!
Кузьма Ильич расплылся:
— Ты никак к Сашику! Так его нету дома… — Старик открыл дверь и сделал пригласительный жест.
В тёмном коридоре, шаря рукою по стене в поисках выключателя, он постарчески бормотал:
— …Всё никак не выучу этого вашего… — Тельнов шевелил губами, — этого, которое вместо «Здрассьте!».
— Ко́нничива! — помог Кэндзи.
— Вот! Именно! — Старик поднял палец. — Я и говорю — «Конь ночевал»!
Пока дед нащупывал выключатель, Кэндзи успел прийти в себя.
— А вы не мучайтесь, Кузьма-сан, к чему вам?
— И то правда, что ни к чему. Да ты проходи, проходи! Сашика, правда, дома нету! — Последнюю фразу старик сказал как-то странно громко и внимательно посмотрел на гостя.
Евгений Анташкевич. Редактировал BV.
Продолжение следует.
Все главы романа читайте здесь.
======================================================Желающие приобрести дилогию "Судьба нелегала Т." и (или) сборник рассказов "Флотский Дзен" обращаться ok@balteco.spb.ru
======================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
Подписывайтесь на канал. С нами весело и интересно!
======================================================