– Ты это называешь ужином? – рявкнул Вадим, едва войдя на кухню и швырнув ключи на стол. – Я же просил: без всяких острых добавок. А тут… Что это за горчица на курице?
– Горчица? – Ирина устало вздохнула, вынимая последние тарелки из сушилки. – Да это чуть-чуть, для аромата. Я ведь не целую банку туда вылила.
– Не целую, но и этого хватило, чтобы рот обжечь, – он криво усмехнулся. – Просил же что-то попроще.
– Может, мне ещё и костюм горничной надеть, чтобы полностью соответствовать? – пробормотала Ирина, стараясь, чтобы дети не слышали. Но Аня, десятилетняя дочь, уже переводила взгляд с мамы на папу, а семилетний Костик прижимал ко рту ложку, всем видом выражая тревогу.
Вадим громко вздохнул, снова стукнул ладонью по столу.
– Повторяю: у меня был сложный день, я хочу прийти домой и нормально поесть, а не устраивать лабораторию по «остроте к курице»! И вообще, весь дом словно заброшен: разбросанные детские игрушки, пыль у телевизора…
– Знаешь, у меня самой день не сахар, – Ирина подняла на него уставшие глаза. – Только вот тебе всё равно, лишь бы придраться.
Он с вызовом оглядел кухню. Всё в ней вдруг показалось ему не на месте, словно хаос. А может, это его собственный внутренний беспорядок проявлялся так громко?
– Я не придираюсь, – процедил Вадим, – просто требую, чтобы в доме был порядок, а жена выполняла свои обязанности.
Ситуация разгоралась не впервые. Последние полгода атмосфера дома напоминала постоянно натянутую струну. Вадим, ещё недавно заботливый муж, всё больше уходил в режим «главнокомандующего»: будь добр, будь послушна, следуй правилам. Самый простой промах – пересолила суп или опоздала на десять минут за детьми – превращался в претензии, как будто Ирина специально пыталась разрушить семейный уют.
Ей и самой надоело ругаться: с утра и до вечера она мечтала о пяти минутах тишины. Детей надо накормить, отвезти, забрать, проверить уроки, убраться в квартире, частично поработать удалённо, а ещё выдерживать постоянный контроль мужа. Но стоило ей заикнуться о помощи, как Вадим поджимал губы, напоминал о «долге жены» и величии «семейной иерархии».
В глубине души Ирина подозревала, что мужа так воспитала свекровь: та приходила и твёрдо заявляла, что раз сын зарабатывает, то «нечего с ним спорить». Список «правильных» блюд тоже пришёл от неё – чтобы Ирина, дескать, не изобретала непонятные рецепты. Складывалось впечатление, что всё в доме должно крутиться вокруг Вадима.
На следующий день Ирина, как заведённая, мчалась по маршруту «школа – магазин – дом». Продуктовые пакеты врезались в руки, а в голове вертелся график дел: обед – к двенадцати, работу сдать – к двум, детей забрать – к трём, а ещё проверить алгебру Ани и купить Костику сменку. Времени едва хватало, чтобы вздохнуть, не то что спокойно выпить чаю.
– Мам, а можно я пойду на кружок по рисованию? – спросила Аня, когда они уже были на подходе к дому.
– Папа опять скажет, что денег нет, – буркнул Костик, глядя под ноги.
Ирина почувствовала прилив грусти: дети уже привыкли, что любое «хочу» встречается вопросом о бюджете и претензиями «кто будет заниматься хозяйством?». Но она всё-таки подбодрила Аню: «Посмотрим». В душе зародилось острое желание дать детям больше свободы. Даже если это означает пойти вразрез с Вадимом.
Дома, разложив продукты, она схватилась за стряпню: на этот раз старалась готовить «по списку» от свекрови – суп с куриными фрикадельками, пюре без лишних специй, салат из свежих овощей. Чтобы Вадим не нашёл повода придраться. Честно говоря, её уже тошнило от мысли, что супруге приходится угождать мужу, будто она служанка.
– Ух, – выдохнула она, вытирая лоб. – Лишь бы сегодня обошлось без скандала.
Но, как назло, именно в этот момент зазвонил телефон. Это была её подруга Света, которая спрашивала насчёт объявившихся вакансий в одной фирме. Ирина давно подумывала о новой работе, чтобы вырваться из «полставки – дома», но Вадим наотрез возражал, считая, что её место – возле детей и плиты.
Пока они разговаривали, варево на плите пригорало. Когда Ирина поняла, что суп превратился чуть ли не в кашу, было уже поздно. Вся кухня пропахла подгоревшим мясом. Она поторопилась скрести кастрюлю, пытаясь спасти остатки бульона. Но всё равно вкус оказался неидеальным.
Вечером Вадим пришёл уставший, ещё более хмурый, чем обычно.
– Это что за запах? – Он повёл носом, когда зашёл на кухню. – Ты сожгла ужин?
– Немного пригорел, – призналась Ирина, сжимая губы. – Но я уже всё исправила.
Он попробовал суп, поморщился.
– Исправила? Думаешь, я не чувствую?
– Слушай, случилось, – вздохнула она. – У меня там звонок важный был…
– Зато ты успела поболтать, а я поесть нормально не могу, да? – Вадим хмуро отодвинул тарелку. – Ну молодец. И не забудь, что я завтра отвезу машину в сервис – значит, придёшь за мной после работы. У нас же всё для семьи!
Ирина посмотрела на него с таким отчаянием, что у неё задрожали губы. Но ничего не сказала – просто убрала недоеденный суп в раковину. Гневом внутри уже пылало кострище.
На следующий вечер, когда Вадим в очередной раз обругал её за «нечитаемый» отчёт по расходам (она купила детям несколько книг и канцелярию), Ирина почувствовала: ещё чуть-чуть – и её прорвёт. Ночью она лежала с открытыми глазами, слушая его недовольное сопение, и понимала, что больше не может жить, как прислуга, которой помыкают на каждом шагу.
Наутро произошёл перелом: когда Вадим потребовал, чтобы Ирина принесла ему кофе прямо в постель (мол, он «наработался», а она – всё равно дома), она вдруг резко кивнула.
– Хорошо, – сказала Ирина и направилась на кухню. Но вместо кофе она схватила ключи, незаметно выскользнула из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь.
Вадим, подождав с четверть часа, с удивлением понял, что пахнет пустотой. Никаких звуков с кухни, никакого звяканья посуды. Он вскочил, босиком метнулся по комнатам – Ирины нигде не было.
– Дети? – пробормотал он, врываясь в детскую. Аня сидела на полу и смотрела, как Костик пытается сложить из Лего какую-то странную башню.
– Мама сказала, у неё срочное дело, – пожала плечами Аня. – Попросила меня налить тебе воды, если захочешь пить.
Костик фыркнул, поднимая голову:
– Или вот, можно чай в пакетиках заварить самому.
Вадим почувствовал, что от возмущения ему трудно дышать. В голове мелькнула мысль: «Как она посмела уйти? Не предупредить? А я что, теперь сам буду готовить?» Он схватил телефон, но Ирина не отвечала. Видимо, специально выключила звук или сбрасывала звонки. Промаявшись час, муж-«главнокомандующий» приготовил себе кофе самостоятельно – вышло горько и пересыщено сахаром, что не улучшило его настроение.
Весь день Вадим нервно метался: ему нужно было отвезти детей в школу, договориться о дополнительном кружке для Ани, – так, кажется, она что-то про рисование говорила? – а ещё разобраться, что дать им поесть вечером. Он впервые понял, сколько мелочей лежит на плечах Ирины.
Ирина не появилась даже к позднему вечеру. Вадим был вынужден просить свекровь (свою мать) посидеть с детьми, пока он метался по делам. Та, правда, раздражённо нахмурилась:
– А где это твоя жена гуляет? Что за беспорядок? – но согласилась помочь ради внуков.
Когда Ирина всё-таки вошла в квартиру ближе к полуночи, там царил полубардак: на столе валялись немытые тарелки, дети уже спали, а в глазах Вадима читалась несвойственная ему растерянность. Она сняла пальто, аккуратно повесила его на вешалку.
– Где ты была? – Кинулся к ней Вадим. – Я волновался! Телефон не брала…
– У меня были дела. Я тоже работаю, учусь, живу… – Она бросила на него спокойный взгляд. – И мне надоело, что ты считаешь меня домашней прислугой.
Он сглотнул, пытаясь найти контраргумент, но ничего не вышло. Ирина прошла мимо, как будто он – пустое место, и закрылась в спальне. А утром, когда Вадим проснулся, её уже не было. Лишь короткая записка на кухонном столе: «Я с детьми пока уеду, приберу свои вещи. И подумай – хочешь ли ты жену или служанку?»
Тишину квартиры нарушал только шум проезжающих за окнами машин. Вадим сидел за столом с чашкой холодного кофе, раз за разом перечитывая записку. До него начинало доходить, что привычная система власти рухнула в одночасье. Он всегда гордился, что «всё под контролем», что жена обязана плясать под его дудку. Но оказалось, что Ирина не намерена дальше терпеть.
– И как я до этого докатился? – Пробормотал он, складывая записку. – Она ведь была… Была для меня всем…
Теперь же он остался один в захламлённой квартире, которую некому было ни прибрать, ни наполнить теплом. А главное – понял, что, издеваясь над женой, лишился не только её любви и уважения, но и детей, и своего показного «влияния». И, несмотря на всю свою браваду, ему стало по-настоящему страшно.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.
НАШ ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.