В 80-е годы сотрудники КГБ в Советском Союзе столкнулись с необъяснимыми картографическими материалами, что вызвало у них серьезную тревогу. Что же узнали чекисты от топографа из Свердловска и чем он поделился?
Однажды, свердловская прокуратура обратилась за экспертной помощью к крупному местному аэрогеодезическому предприятию №9, нуждаясь в консультации высококвалифицированного специалиста по топографическим картам. Для решения этой задачи был направлен Матвей Абрамович Блюмин. Он, будучи начальником ОТК, обладал обширным опытом работы «в полях» и глубоким пониманием процессов создания различных типов карт.
Блюмину была представлена фотография фрагмента карты, изображающая часть горного массива на Урале. Геодезист заметил, что некоторые участки местности отображены с такой высокой детализацией, которая обычно встречается только на секретных картах.
Для сравнения карты, поступившей из прокуратуры, с обычной топографической, сотрудники прокуратуры привезли её на предприятие к топографам. В процессе сравнения выявились дополнительные особенности: масштаб был нарушен, маленькая деревня была нанесена со всеми подробностями, включая бани и единственный колодец. В лесах были указаны характеристики древостоя, а также просеки, тропы, родники, охотничьи избушки и другие детали.
Карту обнаружили у человека, убитого возле рудника закрытого типа. Следствие предполагало, что убийство произошло в результате ссоры между сообщниками. Убийца не обнаружил карту, так как она была спрятана во внутреннем кармане куртки жертвы.
Спустя месяц топографа вновь вызвали, но уже в органы КГБ. Выяснилось, что вдоль берегов реки Чусовой располагались высокие отвесные скалы. На них были обнаружены карты, охватывающие множество маршрутов в регионе. Чекистов интересовало, содержат ли они секретные сведения. Блюмин, взяв с собой двух студентов-практикантов, отправился по заданию КГБ для тщательного изучения этих карт.
Перед началом водного маршрута топографу удалось получить интересную информацию. В небольшой деревне на берегу реки местные жители посоветовали ему обратиться к потомственному рыбаку Павлу, чьи предки жили здесь издавна.
Рыбак рассказал, что, по рассказам его предков, такие карты начали создавать сыновья известного картографа Ремезова. Их доставляли к скалам на лодках. Изображения наносились кистями, смоченными в охре, смешанной с олифой. Близлежащие к скалам участки «художники» изучали лично, а отдаленные горные районы – по рассказам охотников и рыбаков. В последующие годы карты иногда дополнялись.
После Великой Отечественной войны значительно увеличился поток туристов. Карты стали не только фотографировать, но и снимать на кинокамеры. Позже новые «художники» сначала измеряли местность рулетками, делали чертежи на бумаге, а затем наносили изображения на скалы разноцветными красками. Они закреплялись веревками за деревья наверху. Так продолжалось несколько лет. Молодежные группы изучали местность и переносили фрагменты на панорамы на скалах.
В Свердловске Блюмин выяснил, что этими художествами занималась инициативная группа по спортивному ориентированию из Уральского политехнического института. К тому времени они уже окончили учебу и разъехались по разным городам.
Студенты, сопровождавшие топографа, сделали фотографии картографической панорамы с разных точек, и Матвей Абрамович приступил к изучению. Часть карт была выполнена с высокой точностью и в крупном масштабе. В панораме топограф обнаружил и фрагмент карты, который был у следователей. Однако Блюмин заметил, что в него были добавлены дополнительные детали и подписи. Стало ясно, что карту изначально сфотографировали туристы на скалах, а затем дополнили информацией, сделав ее фактически секретной.
Это была вторая история из тех, что знал Блюмин. Похожий случай произошел в конце 80-х годов с картой Москвы. Карты столицы тогда издавались схематическими. Предприниматели из дружественной Венгрии решили подзаработать и порадовать жителей советской столицы. Летом в Москву были направлены 30 студентов с выпускного курса географического факультета. Каждому выдали фрагмент советской карты конкретного района. Студенты, владеющие русским языком, должны были исследовать свой район и нанести на карту все объекты. Им также выдали вопросники для опроса населения и требовали внимательности.
В результате была создана карта Москвы со всеми засекреченными объектами, включая убежища. В Венгрии ее напечатали на качественной бумаге и привезли в Москву.
Первоначально, обратив внимание только на качество полиграфии и не ожидая «подвоха» от дружественной страны, карты были выпущены в продажу. Но вскоре представители КГБ заинтересовались подробностями и пришли в ужас. По приказу магазины немедленно начали изымать карты из продажи. Разумеется, спецслужбы выяснили происхождение карт, и виновные лица лишились своих должностей за подобную безответственность.
Рассказав уральским чекистам о процессе создания карты части Уральских гор, Блюмин развеял их опасения о существовании иностранной диверсионной группы. Он привел в пример московскую историю. Его выводы были доложены начальнику УКГБ Корнилову, который с ними согласился. Следственному отделу оставалось расследовать только конкретное преступление.
Блюмин вернулся к своей работе. Но спустя несколько лет, сплавляясь по реке Чусовой, он был разочарован. Появились новые возможности – краски в баллончиках. И молодые «художники» использовали их не лучшим образом. Скалы, на которых веками создавались необычные карты, были испорчены черной краской и привычными граффити. Была уничтожена большая страница истории.