Андрей Петрович Воронцов стоял у панорамного окна своего кабинета на двадцатом этаже бизнес-центра и смотрел на вечернюю Москву. Город переливался огнями, но его мысли были далеко от деловых забот. Сегодня его приёмному сыну Максиму исполнилось двадцать один год.
"Приёмному", – эхом отозвалось в голове. За двадцать лет он так и не смог привыкнуть к этому слову. Для него Максим всегда был просто сыном – любимым, долгожданным, единственным.
Телефон на столе завибрировал – звонила жена:
– Андрей, ты помнишь про ресторан? В восемь часов.
– Помню, Лена. Уже выезжаю.
– Максим обещал быть вовремя. Говорит, есть новость.
Андрей Петрович вздохнул. "Новости" сына в последнее время его не радовали. После второго курса Максим бросил экономический факультет, заявив, что хочет быть диджеем. Теперь пропадал в клубах, водился с сомнительными друзьями и, кажется, начал употреблять что-то кроме алкоголя.
В ресторане их ждал сюрприз – Максим пришёл не один. Рядом с ним сидела эффектная брюнетка в откровенном платье.
– Знакомьтесь, это Вика, – небрежно бросил он. – Мы женимся.
Елена Сергеевна побледнела:
– Что значит "женимся"? Ты же встречался с Аней.
– Аня – это прошлый век, мам. Вика – это то, что мне нужно.
Андрей Петрович внимательно разглядывал будущую невестку. Что-то в ней казалось знакомым. Память резанула как нож - эта девица! Три года назад её физиономия не сходила с экранов. Тот скандал с застройщиком, который вскрыл вены в ванной, когда вскрылись его махинации с дольщиками. А она, помнится, отделалась испугом и парой дизайнерских сумок.
— Максим, нам нужно поговорить, — Андрей почувствовал, как желваки заходили на скулах.
— О чём, папа? — в голосе сына звучал вызов.
– О том, что ты губишь свою жизнь.
Вика демонстративно закатила глаза:
– Макс, милый, может, уйдём? Я же говорила – они не поймут.
Максим встал:
– Да, уйдём. Знаете что? Мне не нужно ваше одобрение. И ваши деньги тоже не нужны. Я сам всего добьюсь.
– Сядь, – голос Андрея Петровича стал жёстким. – Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?
– В свою жизнь! – выкрикнул Максим. – Которую буду строить сам!
Когда сын с невестой ушли, Елена расплакалась:
– Что же делать, Андрей? Он же погибнет с ней.
Андрей молчал, разглядывая свои руки. Больше двадцати лет они хранили эту тайну. Имеет ли он право сейчас всё разрушить?
Перед глазами пронеслось: 2004-й, они с Леной — молодые, влюбленные, счастливые. Только одна тень — пустая детская, бесконечные тесты на беременность с одной полоской, слезы жены по ночам. А потом звонок из опеки — молоденькая девчонка родила и отказалась, прямо в роддоме подписала бумаги. Они примчались туда, как сумасшедшие. Крошечный сверток, красное сморщенное личико... Их сын. Сразу и навсегда их.
"Никто не должен знать", — решили они тогда. Ни Максим, ни родственники, никто.
Годы шли. Максим рос умным, талантливым мальчиком. В школе учился хорошо, занимался музыкой. А потом начался переходный возраст, и всё изменилось. Появились проблемы с учёбой, странные друзья, первые эксперименты с алкоголем.
Максим испарился из дома через неделю после той катастрофы в ресторане. Вместе с этой Викой сняли двушку в центре — с панорамными окнами и консьержем в холле. Андрей чуть не присвистнул, когда приехал туда на "разведку".
— Откуда бабки на такие хоромы? — спросил он в лоб, разглядывая дизайнерскую мебель.
Сын дёрнул плечом, не глядя в глаза:
— Заработал. И вообще, не твоё дело.
Андрей почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Когда его мальчик успел стать таким чужим?
Вскоре выяснилось, что Максим продал подаренный на совершеннолетие автомобиль. А через месяц начал распродавать акции компании, которые отец перевёл на его счёт к двадцатилетию.
Елена места себе не находила:
– Андрей, она его разорит! Эта женщина. она же старше его на семь лет, у неё опыт в таких делах!
– Знаю, – мрачно ответил муж. – Я навёл справки. После того скандала с застройщиком она успела промотать наследство двух богатых ухажёров.
В это время в офис Воронцова неожиданно пришла Аня – бывшая девушка Максима. Скромная студентка медицинского, она встречалась с их сыном почти два года.
– Андрей Петрович, простите. – она теребила ремешок сумки. – Я должна вам кое-что сказать.
– Что случилось, Аня?
– Я. я беременна. От Максима.
Воронцов откинулся в кресле:
– Он знает?
– Нет. Мы расстались месяц назад, как раз когда я узнала. Я пыталась с ним поговорить, но эта женщина. она не подпускает его ко мне.
– И что ты решила?
– Оставить ребёнка, – твёрдо сказала Аня. – Я справлюсь сама. Просто. я подумала, вы должны знать, что у вас будет внук.
Когда девушка ушла, Андрей Петрович долго сидел неподвижно. Потом достал из сейфа старую папку с документами об усыновлении Максима. Пришло время принимать решение.
Вечером он рассказал всё жене. Елена плакала:
– Господи, ребёнок. Мы же хотели внуков, но не так! И что теперь делать?
– Для начала поговорить с сыном. Он должен знать правду – и про ребёнка, и про себя самого.
– Нет! – Елена вцепилась в руку мужа. – Нельзя! Это его убьёт.
– А если не сказать – это убьёт нашу семью.
Разговор с Максимом состоялся через два дня. Он пришёл в офис отца за документами на очередную продажу акций.
– Присядь, – Андрей Петрович положил перед собой папку с документами. – Нам надо серьёзно поговорить.
– Если опять про Вику.
– Нет. Про Аню. И про ребёнка.
Максим побледнел:
– Какого ребёнка?
– Твоего. Она беременна.
– Чушь! – вскочил сын. – Она врёт! Небось нагуляла от кого-то, а теперь.
– Сядь! – рявкнул Андрей Петрович. – И послушай. Двадцать один год назад я тоже узнал, что у меня будет ребёнок. Точнее. – он открыл папку, – я узнал, что смогу стать отцом. Приёмным отцом.
Максим застыл:
– Что. что ты несёшь?
– Правду. Ты был усыновлён нами в роддоме. Твоя биологическая мать отказалась от тебя. Мы с Леной полюбили тебя как родного и решили никогда не говорить правду. Но сейчас. – Воронцов посмотрел сыну в глаза. – Сейчас ты должен понять, что значит отказаться от собственного ребёнка.
Максим вылетел из кабинета, хлопнув дверью. Следующие две недели он не отвечал на звонки родителей. Вика торжествовала – теперь-то он точно порвёт все связи с семьёй.
Но случилось неожиданное. Однажды вечером Максим появился на пороге родительского дома. Осунувшийся, небритый, с бутылкой в руке.
– Почему? – спросил он, глядя в глаза отцу. – Почему вы молчали столько лет?
– Потому что любили тебя, – просто ответил Андрей Петрович. – И боялись потерять.
– А моя. настоящая мать? Кто она?
– Мы не знаем. Она отказалась от тебя сразу после родов. Закрытое усыновление, никаких контактов.
Максим сел на диван, обхватив голову руками:
– Значит, я никто. Ни роду, ни племени.
– Ты наш сын, – твёрдо сказала Елена. – И всегда им будешь.
– Даже после всего, что я натворил?
– Даже после этого.
Максим заплакал – первый раз за много лет. Елена обняла его, как в детстве, когда он прибегал с разбитыми коленками.
– А что. что с Аней? – спросил он, успокоившись.
– Она на третьем месяце. Ходит в женскую консультацию, всё нормально.
– Я должен с ней поговорить.
Встреча с Аней состоялась на следующий день. Она пришла в кафе – похудевшая, но какая-то внутренне повзрослевшая.
– Прости меня, – сказал Максим. – Я вёл себя как последняя сволочь.
– Да, – спокойно согласилась она. – Вёл.
– Я хочу всё исправить. Давай поженимся.
– Нет, – покачала головой Аня. – Не надо жениться из чувства вины. Я справлюсь сама.
– Но ребёнок. он же мой.
– Поэтому ты можешь участвовать в его жизни. Но не из жалости, а только если действительно этого хочешь.
В этот момент в кафе вошла Вика. Увидев их вместе, она устроила скандал:
– Значит, вот как? За моей спиной встречаешься с этой?!
– Уходи, – тихо сказал Максим. – Всё кончено.
– Что?! Да ты. да я. – она осеклась, увидев его взгляд. – Ты пожалеешь об этом!
Через неделю разразился скандал. В жёлтой прессе появились статьи о том, что наследник империи Воронцовых – приёмыш из детдома. Журналисты раскопали историю усыновления, пытались найти биологическую мать.
Партнёры занервничали. Но Андрей Петрович был готов к этому.
– Да, мой сын усыновлён, – заявил он на пресс-конференции. – И я горжусь этим. Горжусь тем, что двадцать лет назад мы с женой приняли самое важное решение в нашей жизни. А теперь я горжусь тем, что мой сын нашёл в себе силы признать ошибки и начать новую жизнь.
Скандал постепенно утих. Максим вернулся в университет, решив всё-таки получить экономическое образование. По вечерам подрабатывал диджеем в приличном клубе – теперь уже не ради эпатажа, а для опыта.
Вика пыталась шантажировать его, угрожая новыми разоблачениями, но быстро поняла бесполезность этих попыток. Особенно после того, как Андрей Петрович намекнул, что может поднять материалы старого дела о мошенничестве.
Аня готовилась стать матерью. Максим сопровождал её на все обследования, оплачивал лучших врачей. Постепенно между ними восстановилось доверие – не как между влюблёнными, но как между будущими родителями.
– Знаешь, – сказал однажды Максим отцу, – я теперь многое понял. О родительской любви, об ответственности.
– Это естественно, – улыбнулся Андрей Петрович. – Скоро сам станешь отцом.
– Пап. можно личный вопрос? Когда вы меня усыновили. вы не боялись?
– Боялись, конечно. Но любовь оказалась сильнее страха.
В декабре у Ани начались роды. Максим метался по коридору роддома, как когда-то, наверное, метался его приёмный отец.
– Поздравляю, – сказала врач, выходя из родильного отделения. – У вас сын. Три пятьсот, пятьдесят два сантиметра.
Максим вошёл в палату. Аня держала на руках маленький свёрток.
– Смотри, – прошептала она, – он похож на тебя.
Максим взял сына на руки. Тот открыл глаза – темно-синие, как у всех новорожденных.
– Как назовём? – спросила Аня.
– Андрей, – не задумываясь ответил Максим. – В честь деда.
Через неделю в палату к Ане пришли Воронцовы-старшие. Елена Сергеевна плакала, держа на руках внука:
– Господи, какое счастье.
– Мам, пап, – серьёзно сказал Максим. – Мы с Аней решили. В общем, мы подаём заявление в ЗАГС.
– Но ты же говорил.
– Да, говорил, что не нужно жениться из чувства вины. Но мы. мы, кажется, снова полюбили друг друга. По-настоящему.
Андрей Петрович обнял сына:
– Я горжусь тобой, Максим.
Весной сыграли свадьбу – скромную, для самых близких. Маленький Андрюша уже научился улыбаться и требовательно махал ручками, прося внимания.
После церемонии Максим отвёл отца в сторону:
– Знаешь, я тут подумал. Может, стоит найти мою биологическую мать? Не для того, чтобы что-то менять, просто. Андрюшка имеет право знать свою родословную.
Андрей Петрович задумался:
– Это сложно, но возможно. Только. ты готов к любой правде?
– Теперь – да. У меня есть настоящая семья, и это главное.
Через год поиски увенчались успехом. Биологическая мать Максима нашлась в маленьком городке под Тверью. Простая женщина, медсестра в районной больнице. Она плакала, узнав, как сложилась судьба сына, которого отдала в младенчестве:
– Я была совсем девчонкой. Отец ребёнка погиб в аварии, родители отвернулись. Я думала, так будет лучше.
– Так и вышло лучше, – сказал Максим. – У меня были прекрасные родители. А теперь есть и свой сын.
Он достал фотографию Андрюши:
– Это ваш внук. Если хотите. мы можем иногда приезжать.
В тот вечер в доме Воронцовых собралась вся семья. Лена суетилась у стола, расставляя салатники и нарезки, пока маленький Андрюшка с воплями носился по квартире, требуя внимания от всех взрослых одновременно.
Андрей поймал жену за руку, когда она проходила мимо:
— Помнишь, как мы боялись? — тихо спросил он. — Двадцать лет назад... Как не спали ночами, решаясь взять чужого ребенка.
Лена присела рядом, прижалась к плечу. По её лицу разлилась та особенная улыбка, которую он любил больше всего на свете:
— А теперь у нас есть всё. Сын, невестка, этот маленький террорист... Настоящая семья.
— Да, — он сжал её ладонь. — И знаешь, плевать на гены и кровь. Мы выбрали друг друга. И это было самое правильное решение в моей жизни. И этот выбор оказался правильным.