Лида аккуратно смахивала пыль с новенького подоконника в только что отремонтированной однушке. За окном густо моросил дождь, и струйки воды, стекая по стеклу, напоминали тонкие дорожки слёз. «Какая ирония, – подумала она, – ведь я так долго мечтала о счастливой жизни для дочери, а сейчас меня почему-то пробирает дрожь». Квартира смотрелась уютно: светлые обои, аккуратно расставленная мебель, а из вещей – лишь несколько складных стульев и стол.
Несколько недель назад Лида торопливо расписывалась в банке, получая ключи и документы на квартиру, оформленную на Аню. Всё это казалось итогом двадцатилетних жертв, ночных смен, бесконечного экономного существования. «Теперь у неё будет своя крыша над головой, – радовалась Лида. – Безо всяких аренд, без унижений». Ей оставалось чуть-чуть доплатить по ипотеке, и квартира станет полностью свободной.
Но сегодня её взгляд наткнулся на тонкую пластиковую папку с логотипом агентства недвижимости. Открыв, она увидела «Предварительный договор купли-продажи», расчёты, пункты о «погашении остатка ипотечного кредита»… Сердце замерло. «Зачем? – ошарашенно прошептала Лида. – Неужели Аня… собирается продать?!»
Голова пошла кругом: Лида схватила телефон, попробовала набрать дочь. Пара коротких гудков – и вызов оборвался, словно её отрезали от ответа. Смс тут же сверкнула на экране: «Мам, занята, перезвоню позже». Холодный ком начал расползаться в груди: словно всё, к чему Лида так упрямо шла, рассыпалось на глазах.
Натянув пальто и капюшон, она поспешно вышла из квартиры. Дождь пробирал насквозь, но было всё равно – лишь бы понять, что происходит с дочерью.
Лида всю жизнь держалась на «чистом энтузиазме и воле к выживанию». Родом из деревни, она с юности мечтала об учёбе в городе – поступила в медучилище, затем стала работать санитаркой в поликлинике. Перспективы казались туманными, но она упорно брала всё новые смены, чтобы повысить квалификацию. Со временем доросла до фельдшера, радовалась стабильности. Но стабильность кончилась, когда родилась дочь, Аня, а отец ребенка исчез, едва девочке исполнилось три года.
Маленькая зарплата, вечные долги, съёмное жильё – Лида буквально разрывалась, чтобы прокормить малышку. Аня росла активной, любознательной, часто спрашивала: «Мам, почему ты всегда уставшая?» – Лида молчала, поглядывая на стопку счетов. Но внутри неё крепло главное желание – когда-нибудь купить дочери собственную квартиру, чтобы избавить её от всех этих унижений с арендой и страхом оказаться на улице.
Годы шли. Лида отказалась от отпусков, от дорогих покупок, от скромных радостей вроде хорошей одежды. Каждую получку она откладывала в тайный конверт, добавляла туда почти весь аванс. Когда накопилось достаточно на первоначальный взнос, оформила небольшую ипотеку – оставалось всего пару лет платить. «Квартира – подарок на 25-летие дочери», – решительно сказала она себе, когда наконец получила ключи. Аня на вид была счастлива: «Мам, ты что, совсем?! Это же огромное дело!» – и в тот момент Лида думала: «Всё не зря, мы теперь в безопасности!»
Но неделя за неделей дочь становилась всё более отстранённой, пропадала по вечерам, говорила туманно о «возможностях быстрого заработка», о каких-то инвестициях и планах уехать в другую страну. Лида замечала во дворе машину с богатым салоном, в которой забирали Аню – за рулём мужчина лет сорока, напряжённо оглядывавший двор. Аня отвечала нехотя: «Мам, у меня всё под контролем, не волнуйся так».
И вот теперь Лида держала перед глазами договор на продажу той самой квартиры, которую она мечтала подарить дочери на весь остаток жизни. «Не может быть! – металось в голове. – Она ведь обнимала меня неделю назад, говорила «Спасибо»… Почему?»
Не зная, что делать, Лида кинулась к подруге Светлане, которая была опытным риелтором. Захлебываясь словами, вывалила ей историю, протянула бумаги.
– Похоже на предварительный договор купли-продажи, – хмуро подтвердила Светлана, пролистав несколько страниц, – причём уже заполненный. Есть пункт: «остаток ипотечного долга закрывается за счёт покупателя при сделке, чтобы снять обременение». То есть формально всё чисто: Аня – собственница.
– Но я поручитель! – сдавленно выдохнула Лида. – Я же вкладывала туда все свои сбережения, плюс работала, чтобы вносить платежи… Как она может провернуть это втихаря?
– Тут сложный вопрос. Юридически квартира на Ане, – развела руками Светлана. – У тебя есть козырь: если ты объявишь о несогласии и начнёшь судиться, покупатель может испугаться. Никто не хочет, чтобы сделку потом оспорили.
– Хорошо… – Лида коснулась лба, чувствуя легкую головную боль. – Может, я успею застать их до подписания? Где это будет?
Светлана пригляделась к адресу в тексте:
– Нотариальная контора на Ленина, 34. Суббота – они как раз работают. Попробуй туда поехать.
Лида мигом кинулась к выходу, потянув Свету за собой. Моросил дождь, на улице промозглая сырость – такси не поймать, потому они прыгнули в маршрутку. По пути Лида до боли сжимала телефон: у неё дрожали пальцы. Всё время в голове крутилась сцена, как Аня подписывает бумаги, получая деньги от кого-то, а все Лидины жертвы летят к чёрту.
Минут через двадцать они добрались до старого каменного здания. Подходя к подъезду, Лида почувствовала, как в груди колотится сердце: она еле дышала от напряжения, в глазах рябило от капель дождя. И тут увидела серебристую иномарку – из подъезда вышла Аня, а следом тот самый мужчина. Лида невольно прижала ладонь к животу, чтобы унять дрожь.
– Мама?! – выдохнула Аня, заметив её. Сердце дочери тоже словно подвесилось между паникой и злобой: взгляд метался от матери к спутнику, будто не зная, к кому бежать.
– Хочешь объяснить, что здесь происходит? – Лида старалась говорить ровно, но голос слегка дрожал. – Это твои бумаги? Предварительный договор купли-продажи твоей квартиры? Точнее, моей – ведь я её практически оплатила!
Мужчина прищурился:
– Нам некогда с вами тут препираться. Сделка законна, собственник готов, нотариус всё оформит.
– Собственник?! – Лида сделала шаг вперёд, ей пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы унять мелкую дрожь. – Аня, ты действительно продаёшь квартиру, которую я для тебя покупала?
Дочь упрямо поджала губы, однако её взгляд нервно скользил от лица Лиды к капотy машины, словно она не могла решиться смотреть матери прямо в глаза:
– Мам, пойми… я не хочу застрять в этой серой реальности, как ты. Мне нужны деньги, чтобы уехать за границу, вложиться в нормальный бизнес. Квартира – это просто «мертвый груз»: да, ты ради меня старалась, но я не просила тебя копить всю жизнь! У меня своя дорога.
– Не просила… – повторила Лида с горечью, чувствуя, как в горле встаёт ком. В голове вспыхивали воспоминания о ночных сменах, о жёсткой экономии на всём – даже на новых ботинках. – Значит, мне тоже не спрашивать, что ты делаешь с моими деньгами?
Аня вскинула голову, злость блеснула в глазах:
– Господи, почему ты всегда предъявляешь «я вкалывала, я копила»? Это твоё решение, никто не заставлял! Я хочу жить иначе.
В этот момент мужчина с явным раздражением взглянул на Лиду:
– У нас встреча с покупателем, он ждёт внутри. Девушка имеет право продать собственность. Или вы думаете, что кто-то захочет вкладываться в ваше… семейное болото?
Слова резанули, Лиду даже передёрнуло от оскорбительного тона. Но она сделала глубокий вдох и выпалила:
– Слушайте, «бизнесмен», вы учли, что я поручитель по ипотеке? Я вложила большую часть реальных средств. Если я заявлю протест, сделка может быть легко оспорена. Даю вам гарантию: ни один покупатель не подпишет документы, пока идёт риск судебной тяжбы.
Он сверкнул глазами, глянул на Аню, будто говоря: «Ты же говорила, что всё чисто!»
– Мам, – Аня подалась вперёд, в голосе надрыв. – Зачем ты так? Это же мне нужно сейчас вложиться, я не хочу провести жизнь, как ты, горбатясь ради копеек. Пусть то, что ты делала, было из лучших побуждений, но я не просила таких жертв! Мне нужны деньги, чтобы не сидеть здесь.
Лида не выдержала, сжала кулаки до побеления:
– Хорошо, хочешь свободу – бери. Но моих вложений ты не получишь даром. Вернёшь деньги – и делай с квартирой что хочешь. Иначе я встану костью поперёк горла любому покупателю.
Глаза Ани вспыхнули слезами и ненавистью вперемешку. Её руки тоже мелко дрожали, а взгляд метался между мужчиной и матерью. Ей явно было страшно, но она упрямо шла наперекор:
– Прекрасно. Я найду возможность. Я не собираюсь жить серо и убого, как ты!
Она смахнула слезу, но в голосе звучал вызов. В этот миг из дверей конторы вышел человек в костюме с папкой – вероятно, покупатель. Он окинул глазами напряжённую сцену:
– Аня, у нас что, какие-то проблемы? Меня не предупредили, что у квартиры иные владельцы…
– Да нет, всё… – начала была Аня, но Лида хмыкнула:
– Иные владельцы, поручитель, судебное оспаривание – всё тут будет, если они попытаются провернуть продажу за моей спиной.
Покупатель мгновенно напрягся:
– Извините, я не готов влезать в конфликт. Прошу вернуть задаток. Прощайте.
Он развернулся и решительно пошёл к своей машине. Мужчина, стоявший рядом с Аней, зло выругался сквозь зубы, но покупатель уже ушёл, хлопнув дверью машины. Сделка сорвалась у них на глазах.
Аня вскипела:
– Вот и всё, мама! Поздравляю, ты добилась своего: никакого покупателя. Но это не значит, что я останусь. Я всё равно уеду, найду займ, кредит – хоть что угодно. Лишь бы не жить, как ты! – Она с отчаянием всхлипнула. – Ты – сама выбрала свою жизнь в вечной кабале, а я нет.
– Дело не в «кабале», – холодно отозвалась Лида, чувствуя ноющую боль в груди. – Ты могла просто поговорить со мной, а не делать всё за спиной. Но раз ты решила, что не нуждаешься в моей поддержке, значит, не рассчитывай на мои деньги.
– Ладно, – Аня вытерла слёзы, повернулась к мужчине. – Поехали, мы тут застряли.
Она двинулась к машине, но на секунду остановилась, будто хотела что-то сказать матери. Лида успела заметить, как дочь сжала кулак, а её взгляд дрогнул – возможно, от сомнения. Но тут Аня закрыла глаза, глубоко вдохнула и, резко отвернувшись, села в машину. Хлопок двери прозвучал, как выстрел. Колёса взвизгнули по мокрому асфальту.
Лида смотрела вслед. К горлу подступили слёзы: всё, во что она вкладывала смысл, обесценилось за минуту. Подруга Света тронула её за плечо:
– Ты сделала правильно. Не дала себя уничтожить.
Лида только кивнула, не в силах выдавить слова. Руки по-прежнему дрожали, колени подкашивались, будто она пробежала марафон.
Вечером Лида оказалась в съёмной двушке, где когда-то жила вместе с дочкой. Комнаты казались пустыми, холодными, хотя отопление работало. Всюду лежали привычные вещи: старый диван, скромный стол, пара стульев. Но теперь будто что-то безвозвратно ушло.
Она включила свет на кухне и застыла, разглядывая телефон – «А вдруг Аня позвонит?» Но тишина разрывалась лишь стуком дождевых капель по подоконнику. Чуть позже хлопнула входная дверь – это вернулась Аня, чтобы собрать остатки вещей.
Девушка промчалась в свою бывшую комнату. Через несколько минут вышла в коридор с чемоданом. Лицо бледное, взгляд прячется. Но в голосе звучала жёсткость:
– Я ухожу. Наверняка надолго. Не ищи меня, не мешай мне жить.
На миг её глаза скользнули по Лиде, и та заметила, как у дочки дрогнули губы, будто она готова была сказать: «Прости» или «Я боюсь», – но гордость пересилила.
Лида тяжело вздохнула:
– Делай, что считаешь нужным… Но помни: без меня ты не продашь квартиру – я не подпишу бумаги, пока не увижу, что мои вложения мне возвращены.
– Ненавижу эти «твои вложения»! – вспылила Аня, вскинув сумку на плечо. – Всё, пока.
Она резко распахнула дверь и вышла. Лида проводила её печальным взглядом. Какая-то часть души кричала: «Догони, обними!», – но другая часть понимала: это бесполезно, Аня выбрала свой путь.
Закрыв дверь, Лида бессильно опустилась на табурет и накрыла лицо руками. Всхлипы вырывались сами собой. Так она просидела с полчаса, отпуская всё, к чему была привязана. «Может, я и правда загнала себя в роль жертвы, – подумала она сквозь слёзы, – я всё делала ради неё, а теперь осталось у разбитого корыта». Но из глубины души поднималось и другое чувство: «Пусть. Я заслуживаю и свою жизнь. Хватит быть вечной спасительницей».
Проснулась Лида ещё до рассвета. Сидеть без дела казалось бессмысленным, потому решила попить кофе и разобраться с выплатами по ипотеке. Раскрыла ноутбук и машинально набрала в поиске «подработка медсестрой ночные смены». Хотелось скорее погасить остаток, чтобы освободиться от банка.
Но вдруг справа вспыхнула рекламная ссылка: «Горящие туры к морю». Лида обычно сходу закрывала такие окна – «не могу позволить, слишком дорого, лучше отложу». Но сегодня палец застыл над крестиком. «А почему бы и нет?» – пронеслось в голове.
Она щёлкнула по баннеру. Перед глазами открылись яркие фото: пляж, голубая вода, солнце. Тепло, спокойствие – то, о чём Лида когда-то тайно мечтала, но всегда считала недостижимым.
«Всегда закрывала эти вкладки, чтобы экономить ради Ани, – горько усмехнулась она. – А сейчас… Может, хотя бы раз я позволю себе роскошь не думать о чужих требованиях».
Неровно дыша, Лида пролистала несколько предложений и увидела тур на неделю в Турцию по относительно приемлемой цене. Деньги у неё ещё были, плюс можно было взять подработку – и потянуть эту сумму. Сердце застучало сильнее. Внутри возникла колючая боязнь: «А вдруг это вздор? А вдруг снова непредвиденные траты?» – но за страхом жгло новое осознание: «Если не сейчас, то когда?»
С дрожью в руках она кликнула «Забронировать». Экран мигнул, предложив ввести паспортные данные. Лида задержала дыхание: «Серьёзно?!» Но напомнила себе недавние слова дочери: «Я не хочу застрять, как ты». – «Возможно, я тоже не хочу застревать, – подумала она, – в собственной жертвенности и вечном откладывании всего на потом».
Она решительно начала вводить данные, ощущая, как сердце наливается тёплым волнением. Когда бронь подтвердилась, Лида не сразу поверила глазам. Она встала из-за стола, подошла к окну. Серое предрассветное небо за ночь сменилось утренним, и сквозь тучи начали пробиваться робкие солнечные лучи, которые залили комнату мягким светом.
Лида провела ладонью по стеклу – оно ещё было холодным. Но на душе становилось чуть теплее. «Впервые за долгие годы я сделала что-то для себя, – с удивлением подумала она. – Да, Аня ушла… Да, сердце болит, но я имею право жить свою жизнь. Не просила ведь меня…? Так и я больше не буду приносить себя в жертву».
В тишине на неё накатила странная свобода: страшно и радостно одновременно. «Она не хочет быть, как я, – шёпотом произнесла Лида, – но и я сама не хочу быть старой Лидой, которая не умела дышать без оглядки на чьи-то чужие капризы. Пусть всё меняется».
За окном моросил лёгкий дождик, но сквозь облака всё настойчивее пробивалось солнце, словно природа подталкивала её увидеть новый шаг. И в глубине души Лида почувствовала, что, несмотря на боль, будущее теперь открыто – для её собственных желаний, маленьких мечтаний и больших перемен.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.
НАШ ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.