СТРАННАЯ ВСТРЕЧА
Я работаю официанткой уже два года, и только что со мной произошла самая странная встреча. «Странная» — это ещё мягко сказано, это было тревожно. Сегодня я обслуживала женщину, которой на вид было около 30 лет. Она была одна, и я подумала, что она очень красивая, стильная и т. д. Я подошла к ней и спросила, была ли она раньше в этом баре. Она ответила «нет» и попросила порекомендовать ей напитки. Когда я начала перечислять, она прервала меня на полуслове и сказала, какая я очаровательная и красивая, пристально глядя на меня немигающими глазами с расширенными зрачками. Это было жутко, но я просто поблагодарила её. То, как она это сказала, было похоже на флирт, но я сначала отмахнулась от этого, решив, что ей просто нравятся женщины. Но она не переставала смотреть на меня. Каждый раз, когда я оглядывалась, её взгляд был прикован к моему. Затем, посреди разговора, она вдруг спросила: «Так чем ты занимаешься?» Я растерялась и спросила, что она имеет в виду. «Какие у тебя увлечения?» — уточнила она. Я сказала ей, что в основном работаю и учусь, и она тут же ответила: «Не делай этого…» Я нервно рассмеялась и спросила: «Почему? Чем вы занимаетесь?» Она пристально посмотрела мне в глаза — так пристально, что мне показалось, будто она заглядывает мне в душу, — и сказала: «Я… забочусь о себе. Я вернусь к тебе с этим вопросом». Я попыталась сменить тему, спросив, какой алкоголь она любит, чтобы я могла что-нибудь порекомендовать. Она ухмыльнулась и сказала: «Мне нравятся все животные». Я застыла в замешательстве. Она шутит? Но выражение её лица было серьёзным. Может, она не поняла, что я спросила?
Она повторила: «Я же сказала, мне всё нравится». Мне было так неловко. Я указала на несколько популярных напитков, и она ответила: «Вы можете принести мне всё, что захотите». Я приняла её заказ и ушла так быстро, как только могла. Я попросила коллегу принести ей напиток, потому что не хотела возвращаться. Позже коллега рассказала мне, что женщина похвалила ее губы, но казалась сердитой и избегала зрительного контакта.
Вот тогда-то всё и стало странным. Позже мне пришлось вернуться к её столику. И снова — прямой зрительный контакт, без моргания. Я спросила, не хочет ли она ещё выпить, и она ответила «да». Пока я подавала ей напиток, любопытство взяло надо мной верх, и я спросила, живёт ли она в этом городе. Она улыбнулась и сказала: «Я люблю жить настоящим». Я рассмеялся и спросил: «Так вы местная?» Вместо ответа она подняла свой напиток и сказала: «За тебя». Она уклонялась от ответа. В тот момент я была напугана до чёртиков и ушла. Позже, когда моя коллега принесла ей счёт, женщина даже не посмотрела на неё. Она разговаривала только со мной. Мне пришлось самой обрабатывать её платёж. Пока я это делала, я спросила: «Какие у вас планы на вечер?» (Заметьте, уже почти полночь.) Она наклонила голову и спросила: «А что ТЫ будешь делать вечером?» Я нервно рассмеялась. «Ну, мне нужно прибраться и закрыть заведение». Она улыбнулась. «Мне тоже». У меня внутри всё сжалось. Я спросила, чем она занимается по работе, и она ответила: «Я с тобой свяжусь». Это была не шутка. Это было жутко. После завершения оплаты я спросила, как её зовут. Она снова улыбнулась и прошептала: «Я с тобой свяжусь». В тот момент я почувствовала настоящий страх. Её пристальный, немигающий взгляд заставил меня почувствовать, что я увижу её снова — хочу я этого или нет. Как только она ушла, моё беспокойство возросло.
Мои коллеги сказали, что им было холодно рядом с ней. Она была не в себе. У неё были безумные, расширенные зрачки, но она не выглядела пьяной или под кайфом. А потом я узнал кое-что ещё более странное: администратор не видела, как она вошла. Она вошла через служебный вход отеля. Этим входом никто не пользуется. Сейчас три часа ночи, и я не могу уснуть. Что я только что пережила?
РОДСТВЕННИЧЕК
У моей подруги Лиз был ворчливый отчим, из тех, кто приходит с работы уставшим и хочет сидеть перед телевизором, попивая пиво, и чтобы никто с ним не разговаривал до ужина. Он не любил шумных детей, поэтому я обычно не могла проводить время в доме Лиз. Он не кричал и не применял силу, но раздражался и говорил нам, чтобы мы вели себя потише или шли играть на улицу. Это было довольно нормально для того времени.
Я знала, что Лиз ссорилась со своим отчимом, и я знала, что она часто меняла комнаты. Дом был большой, с комнатами наверху и внизу. Ее отчиму не нравилось, когда все менялись местами в комнате, или засиживались допоздна, слушая громкую музыку, или смотрели громко телевизор при включенном свете. Он подолгу работал и хотел хорошо выспаться.
Однажды на выходных ее отчима не было в городе, и я захотела переночевать у нее дома. Мы всегда ночевали только у меня. В конце концов она неохотно согласилась, если я соглашусь спать у нее на полу в спальном мешке. Конечно.
Мы допоздна смотрели телевизор, и Лиз нервничала. Она всё время оглядывалась через плечо. Я тоже оглядывалась, но ничего не видела. Она всё время спрашивала, не хочу ли я помыться и вернуться домой. Нет, не хотела. Её мама разрешала ей часами смотреть телевизор. А моя мама не разрешала. Она приготовила нам попкорн. Потом я очень устала и захотела спать, но она очень не хотела ложиться. Наконец, мы пошли в ее спальню, и я залезла в свой спальный мешок. Она придала большое значение закрытию двери своей спальни, например, убедилась, что она закрыта, несколько раз проверила, заперта ли она на задвижку.
Я сняла очки и заснула в своём спальном мешке. Лиз осталась сидеть с включённым светом и смотреть телевизор.
Что-то меня разбудило. Я почувствовала в воздухе злую энергию. Я открыла глаза и увидела мужчину, стоящего в дверях. Я ношу очки и не могла разглядеть его как следует, но подумала, что это её отчим. Злость нарастала. Он просто стоял в открытой двери. Я увидела, что на нём была шляпа с закруглённым верхом. Кажется, она называется «боулдер»? И на нём были свободные коричневые брюки, хотя я видела, что отчим Лиз носит только джинсы.
Я посмотрела на свою подругу. Она лежала, свернувшись калачиком, под одеялом на своей кровати. Она была ближе, так что я могла лучше её разглядеть, и я видела, что она напугана, что она накрылась одеялом с головой и выглядывает из-под него, глядя на своего отчима в дверях. Я видела, как дрожат её одеяла, потому что она была так напугана. Я решила притвориться, что сплю, потому что её отчим явно вернулся домой рано и был зол из-за того, что я была там. Я взглянула еще несколько раз, но мужчина все еще был там, глядя на нас и излучая гнев. Наконец, он ушел. Вскоре я снова заснула.
На следующий день Лиз и её мама уже завтракали. Её мама приготовила блинчики. Пока её мама приносила мне тарелку с кухни, я наклонилась и извинилась перед подругой за то, что разозлила её отчима. Она выглядит удивлённой и спрашивает, что я имею в виду. Я объясняю, что её отчим вернулся рано и разозлился, что я была там. Лиз начинает пугаться и смотрит на свою маму. Её мама говорит, что он ещё не вернулся. Я начинаю говорить, что, конечно, это он, потому что он приходил к двери спальни прошлой ночью. Лиз начинает качать головой, глядя на меня с ужасом.
Мама Лиз переводит взгляд с меня на Лиз, злится на Лиз и начинает отчитывать её за истории, которые она мне рассказывает, за то, что она продолжает говорить о «том мужчине» после того, как ей сказали не делать этого.
Лиз отправили в её комнату без завтрака, и мама Лиз рассказала мне о Лиз и её предполагаемых историях о злом мужчине, который наблюдал за ней и злился из-за того, что они были там, и в какой бы комнате она ни спала, он стоял в дверях и смотрел на неё.
Позже я увидела её отчима, стоявшего в дверях, и поняла, что он намного выше мужчины в шляпе-боулдере и коричневых брюках.
Я рассказала об этом её маме много лет спустя после того, как они переехали, и её мама призналась, что однажды тоже видела этого парня. Он был больным родственником, который никогда не бывал в этом доме, но он злился на маму Лиз за то, что она переехала в этот дом, подальше от него, и винил Лиз, потому что считал, что она была причиной их переезда. Мама Лиз также призналась, что видела парящие шары света и теневые фигуры вокруг Лиз. Я спросила, почему они не переехали и почему она не поговорила с отчимом Лиз, и она просто ответила, что не могла себе этого позволить, что она была домохозяйкой, и что она пыталась, но муж её не слушал, поэтому она просто надеялась, что всё пройдёт, когда Лиз подрастёт.
Когда родственник умер, они унаследовали кое-что из его вещей. Они хранились в подвале.
Также ходили слухи, что кто-то покончил с собой в этом доме, но мой отец, который прожил в этом районе 40 лет, никогда об этом не слышал.
ЖЕНСКАЯ ИНТУИЦИЯ
Когда мне было 16, я несколько дней жила дома одна, пока родители были в отъезде. Моя сестра была у подруги, но родители разрешили мне остаться дома одной. Это был мой первый раз. Была зима, было холодно. Я играла в футбол после школы и часто приходила домой замёрзшей. Мы топили только дровами, и когда я возвращалась домой после тренировки, в доме было очень холодно. Я всегда сразу принимала душ, когда возвращалась домой, чтобы согреться.
В тот день у меня было очень сильное желание сначала разжечь камин. Я сопротивлялась этому желанию, потому что была насквозь мокрой и замёрзшей и хотела принять душ, чтобы согреться. Я включила душ, но у меня было очень сильное чувство, что сначала нужно разжечь камин. Это чувство было настолько сильным, что я оставила включённым душ и пошла в гостиную.
В общем, я вышла в гостиную, открыла камин, взяла паяльную лампу, и тут этот жуткий сосед врывается в гаражную дверь и бежит через кухню в коридор, где находится ванная.
Он видит меня в гостиной и останавливается. У него было такое выражение лица, когда он смотрел на меня, что я до сих пор не могу описать, но у меня до сих пор мурашки по коже. Волосы у меня тогда встали дыбом, и они встают дыбом сейчас при одном воспоминании об этом.
Я спрашиваю, что он тут делает. Он говорит, что пришёл проверить, как я. Я отвечаю, что со мной всё в порядке, и мне не нужна помощь. Он предлагает разжечь для меня камин. Я говорю, что мне не нужна помощь. Он начинает приближаться ко мне, улыбаясь этой жуткой улыбкой, и говорит, что, конечно, мне нужна помощь, ведь маленькие девочки не умеют разжигать костёр. Я говорю ему, что мне 16 и я знаю, как пользоваться паяльной лампой. Он говорит, что может показать мне, как её зажечь. Я говорю ему, что знаю, как её зажечь, поднимаю её и нажимаю кнопку, которая её включает. Он перестаёт идти ко мне. Я говорю ему, что собираюсь принять душ и ему нужно уйти, пока я стою с зажжённой паяльной лампой. Он снова предлагает разжечь огонь и поддерживать его, пока я принимаю душ. Я снова говорю ему, что мне не нужна помощь и что ему нужно уйти. Он пытается торговаться со мной, предлагая помощь и услуги, чтобы я пошла в душ. Я говорю ему, что как странно, что он не уходит, и как странно, что он ворвался без стука. Я спрашиваю, почему он бежал по коридору. Он замолчал, улыбка исчезла, и он некоторое время стоял, глядя на меня и не отвечая. Я все еще держала зажженную паяльную горелку. В глубине души я понимала, что это странно — стоять в гостиной с зажжённым паяльником в руках, но в тот момент я по-настоящему боялась его. Что-то в его улыбке или выражении лица заставляло мою кожу покрываться мурашками. Затем он снова улыбнулся своей жуткой улыбкой и сказал, что мне следует запереть дверь, если я не хочу гостей. Если я не запру дверь, значит, я хочу гостей.
Он уходит. На двери есть кодовый замок. Когда я отвернулась и отпустила кнопку паяльной лампы, он ввёл код и открыл дверь. Он ухмыльнулся мне, ничего не сказав, закрыл дверь и ушёл.
Я достала инструкцию и изменила код. Я развела огонь, а затем взяла паяльную лампу и топор в ванную, чтобы принять душ. Я не слышала, как он пытался открыть дверь.
В ту ночь я услышала шаги за окном своей спальни. Моя кровать стояла прямо под этим окном, и я не могла его видеть. Казалось, кто-то заглядывал в моё окно. Я видела, как по моей кровати двигалась тень чьей-то головы. Я услышала какой-то звук за окном, и мне показалось, что кто-то пытается его открыть.
Я рассказала об этом своему парню, но он мне не поверил. Он сказал, что это, должно быть, олень. Я знаю, как ходят олени, и это определённо были две ноги. Он согласился переночевать у меня, и ночью этот человек вернулся. Мой парень вскочил, выглянул в окно и начал кричать на того, кто бы это ни был: «Кто ты такой, что ты делаешь?», а потом открыл окно, выпрыгнул и побежал за этим парнем. Конечно же, это был жуткий соседский парень, который начал говорить, что искал свою собаку. Мой парень не купился на эту чушь. Он сказал ему, что тот стоял прямо у окна и заглядывал внутрь. Он проследил за ним до огороженного участка, и там была его собака. На следующее утро мы нашли следы на маминой грядке, а край москитной сетки был загнут, как будто кто-то чем-то поддел её.
Мой парень конкретно прижал этого чувака. Он обвинил его в том, что тот пытался проникнуть в дом. Он обвинил его в том, что тот прятался за окном моей спальни, и пытался заставить этого жуткого соседа признаться, что он искал не свою собаку, но всё, что он сказал, — это что он присматривал за мной, чтобы защитить, и намекнул, что мой парень был настоящей угрозой.
После этого мой парень стал проводить со мной каждую ночь, когда я оставалась дома одна. После этого я никогда не оставалась дома одна. Когда родители вернулись домой, они не поверили мне, что сосед был таким уродом. Они подумали, что это мило, что сосед так беспокоился обо мне и защищал меня.
Этот придурок боялся моего парня, и он считал это забавным, но он заметил, что из дома и со двора этого парня можно было заглянуть прямо в окна моей спальни и спальни моей сестры. Поэтому мой парень купил нам обеим плотные шторы и повесил их на окна.
Завтра новые истории!
Мой ТГ:
Для донатов:
Карта МИР: 2204120202842155
или:
Спасибо за внимание!