Я вообще крайне скептически отношусь ко всяким таким байкам про похищения прищельцами, все эти рассказы про зелёных человечков на летающих тарелках, звучащие из каждого утюга, давным-давно приелись. Но есть в моей голове нечто, заставляющее трещать по швам присущий мне скептицизм. То лето выдалось не в пример туманным. Возле моря влажно всегда, но еле-еле доходящая ночью до +15 температура - что-то необычное даже для холодного Камчатского лета. Эти два фактора-влажность и холод ночью давали настолько густой туман, что заблудиться можно было, не выходя за забор. Само собой, часов с трёх утра и до восхода народ старался не выходить из дому, посёлок у нас небольшой, с одной стороны-лес на многие километры, с другой-море, вот и гадай, куда забредёшь в таком тумане. Оттого ещё более странным было обнаружить себя проснувшимся на траве около собственного забора. Ни ключей, ни телефона, ни чего-либо другого, объяснившего бы моё необычное пробуждение, в карманах не обнаружилось. Тут я понял, что и карманов-то нет, я лежал на земле полуголым. Стыдоба-то какая, хорошо ещё, что светать только-только начало и меня никто не видел. Лезть через забор из профлиста-та ещё задача, и после нескольких неудачных попыток я сдался и красный, как варёный рак, пошёл искать помощи у соседей. Уже дома, обрабатывая раны, полученные при форсировании забора, в зеркало я заметил несколько мелких проколов в области сердца. Они располагались так, что образовывали правильный треугольничек. Такую же фигурку, только ещё меньше я нашел на сгибе левой руки - там, где проходила вена. Случаи, когда людей находили возле дома, нередки: перебор с алкоголем, а порой и чем потяжелее вполне может привести к провалу в памяти. Вот только вечером накануне я был абсолютно трезв, а расстеленная мятая постель явно намекала на то, что в ту ночь я спал, как обычно. Никаких последствий той ночи не было, и даже холод не подкосил моего здоровья, так что через полгода-год история о соседе-пьянице, спящем под собственным забором в одних только трусах, почти позабылась. А на следующее лето корову, три свиньи и семь курей из хозяйства, принадлежавшего нашему соседу Антону, нашли мёртвыми у берега моря. Я помогал убирать их тела, и заметил кидающую в дрожь деталь: на каждом животном были точно такие же проколы, как те, которые я обнаружил на себе после пробуждения той холодной туманной июньской ночью. С того случая прошло лет шесть, я переехал в Старую Бухту, какой-никакой, а город, и ощущение небезопасности в руках природы отступило. Я работал официально, в местной государственной столовой платили немного, но стабильно. Этого хватало, так что теперь мой кошмар о сне на улице мог бы стать явью только в том случае, если бы меня уволили. Я наконец стал жить спокойнее, городская среда внушала чувство безопасности, контроля над ситуацией. Но вдруг проснулась память. Однажды, листая новостную ленту, я наткнулся на очередную статейку какой-то мелкой жёлтой газетёнки, рассказывающую об "удивительных" случаях похищения людей инопланетянами. Статья донельзя смешная, с не менее смешным названием, что-то типа "Контакта с чёрными людьми". И тут улыбка резко угасла. Тело ломило ощущением дежавю. Я вспоминал, как чёрные безглазые люди появляются из луча света, спускающегося откуда-то из неба в мой одноэтажный домик у берега Тихого океана той ужасной туманной ночью. Нет, я не мог этого помнить. Нельзя помнить то, чего не было. Но чем больше окутывал меня дискомфорт и страх неизвестного, тем больше деталей я вспоминал: чёрные люди, метра два ростом могли становиться невидимыми и делать невидимыми предметы и людей. У них был корабль, ярко-ярко освещённый внутри. Они способны передавать мысли телепатией, стирать память прикосновением к голове... Всё новые и новые воспоминания то и дело вспвхивали и проносились мимо. Психотерапевт обсудил со мной возможные травмирующие события, узнал о наследственной склонности к шизофрении по маминой линии. Препараты явно помогают, и созданные мозгом под воздействием стресса подробности уже не волнуют так сильно. Поликлиника. Плановый медосмотр. -Вы принимаете лекарства внутривенно? -спрашивает увесистый врач-нарколог. -О чём вы? - искренне удивившись, отвечаю вопросом на вопрос. Нарколог молча тычет пальцем в сторону прокола на вене моей левой руки. На треугольник похож. Свежий.
