Игорь рывком покинул свое убежище, проклиная продолжающий звонить телефон, который выдавал траекторию его передвижения. Он петлял меж деревьев, удачно перепрыгивая коряги и кувырками минуя валежник. Пока ему удавалось отрываться за счет хорошей спортивной подготовки. Но непрестанно звонящий телефон делал все эго попытки скрыться бессмысленными, отключить его в данных обстоятельствах не представлялось возможным, и поэтому Игорю на второй минуте погони пришлось швырнуть от себя телефон как можно дальше, чтобы попытаться хотя бы на время сбить их с толку.
Самое неприятное в этой погоне было то, что Игорь совсем не мог ориентироваться, куда он бежит, и как далеко от него преследующие. Ветки обжигающе били в лицо, стволы деревьев хаотично мелькали перед глазами, шум своего дыхания совершенно перекрывал любые звуки за спиной. Он все бежал и бежал, куда глаза глядят, в надежде, что эта тактика окажется для него спасительной. Оглянуться назад означало потерю драгоценных мгновений, которые сейчас решали все.
Вдруг он неудачно оступился, провалившись по колено под снег. Надеясь, что эта заминка никак не повлияет на расклад сил, журналист резко вырвал ногу из сугроба. Как только он собирался вскочить с корточек - на него с разбегу налетел, словно пушечное ядро, один из догоняющих. Удар колена по инерции пришелся в голову на уровне уха, Игорь резко ощутил медный привкус крови во рту, в глазах что-то сверкнуло, уши заложило, а ноги на секунду сделались ватными. Один из бандитов снес его, они стали кувыркаться вниз по тропинке, каждый пытаясь прежде другого встать на ноги и нанести как можно больше повреждений сопернику. Игорь бил его плотное мясистое тело не разбирая, куда попадает. Сам же тоже получал удары, боли от которых даже не чувствовал. Вдруг что-то на него запрыгнуло и всем своим весом пригнуло к земле. Журналист пытался скинуть, но второй нападавший зажал ему в локтевом суставе шею. В глазах у Игоря стало темнеть, ноги снова перестали слушаться, и он провалился в мягкий безмятежный сон. Сознание куда-то унеслось, последней его вспушкой была мысль: "Надо же, а умирать, оказывается, не больно и не страшно"...
-Куда мы его теперь? - тяжело дышали над ним мужчины.
-Надо оттащить его к оврагу. И скинуть.
-Сказали закопать.
-Закопай в минус двадцать.
-Думаешь, мертвый? - обратили они, наконец, внимание на жертву.
-Не знаю. Может быть просто в отключке.
-Голову ему надо проломить. Ато оклемается - решил бугай, сжимая молоток в могучем кулаке.
-А может, повесить? Будто сам? - предлагал другой, не желая связываться с мерзлой землей.
-Тебе сказано: закопать? Ты проблем, чтоль, себе захотел?
-Тогда неси лопату.
Бугай, что порывался закопать, оглянулся вокруг, чтобы сориентироваться.
-Где мы, хоть?
Выступающий за идею не долбить в мороз мерзлую землю "овражник" достал телефон и включил геолокацию.
-Вон там ТЭЦ. Пар в небе. Значит, дорога там, - указал он рукой в сторону склона.
-Я пошел за лопатой, а ты его стереги. Держи молоток.
-Только давай быстрей, ато холодно.
Бугай отошел на десять метров и вдруг остановился:
-Подожди, а как я тебя найду?
Стали думать, как ни друг друга найдут. Идея кричать на весь лес с трупом в руках обоих не устраивала.
-Говорю же: давай бросим в овраг!
-Да подожди ты!
Пока они ругались - Игорь очнулся. Он почувствовал боль в груди, лицо обжигал мороз, а в горле страшно першило. Мужчина тихо лежал, прислушиваясь к словам своих убийц, словно они были вдалеке. Он вдруг вспомнил и осознал весь ужас происходящего, и почувствовал, что у него совсем нет сил для борьбы. Хотя "воскреснуть", даже в такой ситуации, было приятно. Игорь любил жизнь и не хотел её терять.
Когда убийцы договорились, что опознавательными сигналами друг другу у них будет подобие волчьего воя, на который точно не прибегут любознательные, если таковые водятся в ночных зимних лесах, - наконец-то пути их на время разошлись. Овражник, охраняющий Игоря, присел на корточки и закурил. Игорь подумал, что это, наверное, его последний шанс... И хоть подавать признаки жизни было опасным, ибо он не знал, как на них отреагирует тип с молотком, но дожидаться второго было делом обреченным. Надо было решиться и попытать счастье сейчас. Или никогда.
-У меня есть три миллиона... - хрипел Игорь, приготовясь к сокрушительным ударам молотка по голове.
Лицо "овражника" вытянулось. Он с любопытством посмотрел в сторону беспомощно лежащей на снегу жертвы. Удивление было вызвано то ли фактом "воскресения" жертвы, то ли внимание привлекла сумма.
-Я отдам тебе. Точно. Только отпусти. Без обмана. Ты же меня знаешь. Всегда можешь найти и расквитаться. А я за жизнь свою ничего не пожалею. Моя жизнь дорого стоит, клянусь. Я все отдам. Только тебе...
Игорь с трудом говорил. Он понятия не имел, где возьмет эти деньги. Но ему было главное вырваться из лап смерти, и он лежал и стонал на снегу, надеясь на чудо. Овражник встал с корточек, подошел к распластанной жертве и наклонился над ним, держа в руках молоток.
-Ишь ты, как запел... - хрипло засмеялся он, - три миллиона он мне даст. А как ты мне их отдашь? С копами в засаде? - он обнажил свои спутанные гнилые зубы, радостно скалясь.
-Я тебе их... - шептал Игорь, - Я тебе их положу...
-ЧТо? Говори громче! - залюбопытствовал "Овражник". Он понимал, что отпустить Игоря не сможет, иначе с него самого снимут шкуру. Но помечтать о том, куда бы ему мог положить Игорь деньги - отказаться тоже не мог. Жажда скорого обогащения превозмогала страх расплаты от сородичей. В душе он колебался, все же понимая, что вряд ли пойдет на условия жертвы. Слишком высок риск получить от своих.
Игорь, как специально, шептал что-то себе под нос, обещая и обещая.
-Они у меня... в книге...
-ЧТо? - не выдержал "овражник", наклонившись слишком низко. Игорь схватил его за чуб и резко рванул на себя, вцепившись зубами в нос. Одной рукой он прижимал к своему лицу его голову, разрывая кожу и хрящи, и обливаясь теплой липкой кровью. Другой рукой обхватил свою голову, чтобы тот не смог нанести смертельной раны молотком.
Но "овражник" и не помышлял о контратаке. Он визжал и извивался над телом Игоря, не хуже волка, попавшего в капкан, пытаясь вырвать свое лицо из челюстей обезумевшей жертвы. Игор оторвал вторую руку от своей головы и в темноте нащупал глаз "овражника", за волосы из последних сил удерживая его у себя на груди. Большим пальцем он надавил на мягко эластичное глазное яблоко так сильно, что они оба заорали от боли: Игорь чуть ни сломал палец.
Удачная атака придала ему сил. КОгда "овражник" все же вырвался и отбежал от него, захлебываясь кровью и держа ладони у лица, у журналиста было несколько секунд на то, чтобы нащупать в снегу рукоятку молотка, вскочить на ноги и вдарить ей убийце по хребту в районе грудных позвонков. Удар оказался внушительным, "овражник" выгнулся и завизжал, словно ему отдавили хвост.
Не теряя времени, пользуясь временным ослеплением врага, журналист бросился бежать вниз. Он зорко смотрел вперед, чтобы не нарваться на возвращающегося с лопатой бугая. В любом случае, сейчас в руках у него молоток, хоть какое-то оружие. Но так получилось, что никого на обратной дороге он не встретил. В спину ему долго доносились крики безносого "овражника". Но это были крики отчаянной боли, которые подгоняли и придавали Игорю сил. Выбежав из леса, он не стал сразу пересекать равнинную плоскость, а подержался какое-то время у его кромки. Так ему казалось надежнее, чем быть заметным на снегу в рассветных лучах мирно спящего города. Игор все бежал и бежал, широкими ноздрями вдыхая бодрящий морозный воздух, и вдруг к нему пришло пьянящее и несравнимое ни с чем ликование от осознания того, что он жив и будет жить.
