Туман в лесу всегда нагоняет тоску, а туман на болотах добавляет чувство озабоченности собственной безопасностью. Все сгрудились вокруг вертолёта, потому что уже в двух шагах он исчезал из видимости. Прокопий переглянулся с Сергеем, и тот буркнул:
– Давно такого не было, к дождю что ли? Пошли, посмотрим, на чём сидит наша стрекоза! Не утопла бы.
У лётчика вытянулась лицо, и он метнулся под вертолёт, став похожим на таксу, которая обнюхивает землю. Афанасий внимательно присматривался к городским, которые опять его удивили. Они деловито вынимали свои рюкзаки, что-то проверяли.
– Надо же, как спокойны! – он толкнул Прокопия. – А помнишь, как те археологи суетились?
– Особисты, однако, – буркнул тот в ответ.
Афанасий увидел, как врач достала запакованные столбиком таблетки с витамином «С» и глюкозой и позвала:
– Ребята, а давайте примем по паре таблеточек глюкозы! Взбодримся.
И вот, что удивительно вместо того, чтобы отмахнуться, как это обычно делают мужики в экспедициях, каждый подошёл и принял глюкозу. Афанасий сердито фыркнул, однако таблетки взял. Не понимал он этого, но после этих таблеток у организма исчезло мятущееся состояние, вызванное туманом.
Боб весело прочирикал:
– Нам повезло. Эти места вообще непроходимые для техники. Хотя где-то вроде что-то бухает.
– Нет! – возразил Сергей. – Это далеко. Очень далеко! Это – штучки тумана. Бухают нефтяники своими машинами. Очень далеко.
– Странное место, – Саша потянулся и уселся на рюкзак.
– Рямы, – бросил Прокопий.
Ольга немедленно дёрнула Кай.
– Что значит рямы?
– Это такие особенные болота. Верховые болота. Давай, пока туман я тебе всё нарисую. Вот смотри, в разрезе рям имеет вид двояковыпуклой линзы. Нижняя её сторона очерчивает дно болота, а верхняя сторона и есть поверхность ряма. Нам на лекциях в Универе рассказывали, что рям выпуклый, потому что мох сфагнум быстрее нарастает в центре ряма, там условия лучше. Вот и получается, что вода есть, но находится под рямом.
– Это хорошо, а то противно чавкать по воде, – обрадовалась Ольга.
– Зря ты так думаешь. Воды здесь много, иногда в центре ряма есть озера, но не дай Бог идти к нему. Вместо берегов там сплавина, – проворчал Прокопий. – Это, знаешь, путанка из растений, которые проросли около озера. Вес человека они не держат, так что можно провалиться.
– Это что же, трясина? Затягивает?
– Нет, Лёля, не трясина, но провалиться, тоже радости мало. Можно и утонуть. Летом сюда обычно никто и не суются, только зимой.
Неожиданно поднявшийся ветерок сдул туман. Все с интересом осматривали открывшуюся картину. Чахлые сосенки, мелкий кустарник, подушки ржаво-коричневого мха. Казалось, что сосенки и багульник тонут в сфагнуме, кое-где виднелись, тёмно-зелёные полянки клюквы, похожие на брошенные на мох платочки. Было тихо, даже птиц не было видно.
Сергей посмотрел на компас и залез в вертолёт, за ним лётчик. Они что-то несколько минут обсуждали, потом Сергей уверенно показал рукой.
– Нам туда!
Лицо вертолётчика приняло вопросительное выражение. Афанасий тронул Конрада за локоть, он решил, что тот главный в этой группе.
– Его отпустить?
– Да. Через три дня пусть он свяжется с нами.
– Думаешь, разберёмся?
Конрад оскалился, но кивнул. Александр проговорил:
– Не волнуйся, три дня – это нормально. Да и комаров кормить не охота. У меня и репеллента только на три дня хватит.
Все поправили юбочки из крапивного полотна, которые так и не сняли, и зачавкали по болоту в направлении, обозначенном егерем. Они не стали дожидаться отлёта вертолёта.
Как только вертолёт исчез, навалилась духота.
– Как будто вертолёт ветер унес, – заметила Гусёна.
– Ты радуйся, что туман не вернулся, – проворчал Прокопий. – Заметили, что ветер изменил направление?
Боб выудил телефон и несколько минут что-то читал, потом спросил:
– Прокопий, а здесь есть возвышенности?
– Не горы, конечно, но есть.
– Тогда такие пертурбации с погодой естественны. Создаются некие зоны с микротурбулентностями и прочим.
– Боб, да ты что считал это аномалией? – удивился Вася.
– Я просто проверил, – отмахнулся тот, на всякий случай. Можно идти и на всякие мелочи, как ветер и туман, не отвлекаться.
Шли они осторожно, но никому не удалось ни разу не провалиться. Все, несмотря на выломанные палки, шли по колено мокрые.
Афанасия удивляло, как они шли. Городские обычно, вскрикивали, перебрасывались словами, особисты же шли молча, но раздражённо сопели. Это было понятно. Пока вытягиваешь одну ногу, другая успевает увязнуть во мху, и всё это в необычном киселе из влажного воздуха, пропитанного одуряющим запахом багульника и гнусом, не теряющим надежды напиться крови. Как не смывался ручьями пота репеллент Саши, все не понимали, и искренне молились, чтобы он продержался подольше.
Как не удивительно, но первым выдохся Афанасий, который прохрипел:
– Сергей! Надо бы передохнуть. Да и женщины, скоро начнут падать.
Подруги переглянулись, но они так устали, что возражать не хотелось, к тому же от запаха багульника, выделяемого листочками растений, они чувствовали себя несколько охмелевшими.
– Рано, – покачал тот головой.
Гусёна угрюмо достала, что-то из своего рюкзака, велела проглотить всем по капсуле. Никто и спорить не стал, средство оказалось чудесным, и они шли ещё час. Сергей их вывел к каменистому склону, сплошь покрытому кривыми соснами и шарообразными елями. Почва была рыжей от прошлогодней хвои.
– Всё! Здесь остановимся, – прохрипел он.
Все с наслаждением повалились на нагретые солнцем камни, а Гусёна приказала?
– Ноги показывайте! Носки переодевайте.
Оказывается, именно она, помимо лекарств, тащила весь запас шерстяных носков, бумажные полотенца и какие-то зелёные порошки в полиэтиленовых пакетиках. Она придирчиво осмотрела у всех ноги, обтёрла салфетками с каким-то веществом и выдала чистые носки, велев ношенные повесить на крышу рюкзаков. Афанасий засмущался, когда она не только осмотрела ему ноги, но и засыпала их зелёным, сильно пахнувшим химикалиями порошком, и выдала чёрные, вязанные из овечьей шерсти грубые носки.
– А почему мне ты ноги засыпаешь, а им только чем-то обтираешь?
– Потому что у тебя обувь оказалась дрянной, – сообщила она, потом вытянула, как утка, ноги, и девчонки принялись за её ноги.
– Не спорь! – устало отмахнулся Боб. – Она давно читает про всякие способы адаптации, и что-то наготовила своего. Бегала к спортивным медикам, довела их до бешенства, но те согласились с её доводами и что-то помогли ей сделать. Мне даже говорили, что они теперь сами это используют в дальних походах.
Саша опять всех опрыскал репеллентом и бросил:
– Надо чего-то попить. Жидкости не хватает.
Кай и Ольга немедленно полезли в рюкзаки. Сибаритствующие мужчина с удовольствием смотрели, как женщины, наломали сушняк развели костерок и через минуту на нём висел походный плоский котелок, в который они набрали воды из ближайшего прозрачного водяного оконца. Спустя полчаса все получили по эмалированной кружке с горячим чёрным кашеобразным мессивом.
– Суп? Мясной? – удивился Прокопий и изумленно присвистнул.
– Это пеммикан, – пробасил Вася. – Изготовлен по старинным методам, но Гусёна туда что-то ещё добавила.
Подруги молча пили, обжигающий вкусный мясной кисель. Конрад ушёл к ручейку и вернулся уже с чистым котелком полным водой. Афанасий опять это про себя отметил, потому что помнил, как в разных экспедициях надо было пару раз сказать, чтобы кто-то отправился за водой. Когда вода закипела, Кай бросила туда немного заварки, и горсть сушёной травы. Афанасий задергал носом.
– Это что за травы? Незнакомый запах.
– Здесь только чай и Золотой корень. Снимет усталость и простимулирует работу сердца. Его можно пить по-разному, я нашла особый способ засушки. У нас есть печенье, тоже с этой травой. Вот с ним и попьём этого чаю.
Если бы она не добавила своих трав в чай, то всех разморило бы. В тайге уже не было лютой духоты, как на болоте. К тому же они были на склоне какой-то горки, вдоль которого тянул тихий ветерок. Конрад встал и поманил за собой Сергея. Они подошли к самой большой сосне, росшей недалеко от них. Конрад, вздохнув, полез на неё, потом кинул Сергею верёвку, и помог тому забраться.
– Знаешь, где мы?
– Хитёр! Это чтобы другие не слышали? – Сергей хмыкнул.
Конрад покачал головой.
– Я не о своих волнуюсь, а во-он о тех! Видишь, не то палатка, не то чум стоит? Как знать, что умеют те, кто убил рыбака?
– Вот как! Ты так сказал, что мне не по себе стало. Уверен? – Егерь озадаченно нахмурился. Конрад угрюмо кивнул. – Не знаю, кто там может быть. Слушай, ведь Прокопий говорил, что археологи погибли!
– Исчезли. Пока не найдём доказательства их смерти, будем считать их пропавшими. Слушай, а это могут быть экологи, о которых ты рассказывал? – Конрад прищурился, увидев, как Сергей замотал головой. – Понятно. Пошли к ним, кто поставил эту палатку! Посмотрим, что за гости сюда наведались. Побалакаем. Что-нибудь, да узнаем.
Спустились они быстро, и весело улыбаясь, Конрад сообщил:
– Собирайтесь, там есть чей-то лагерь. Надо туда наведаться и поговорить. Девочки, вы такие несчастные, такие капризные. Ну и городские, конечно.
Афанасий, разинув рот, смотрел, как, женщины выудили яркие косыночки, клипсы, помаду, и тушь для ресниц. Несколько минут и перед всеми стояли девчонки с размазанной тушью, косыночками на шее, концы которых были испачканы пудрой и румянами, а у всех на ушах появились яркие клипсы, Кай повесили только одну, и тщательно наложила пыльный след на щёки, как от слёз. После прикосновения Василия к ткани курток, пятнистые энцефалитки девочек стали яркими и отличались оттенками.
Конрад повязал платок на голову, став похожим на пирата, выудил из рюкзака GoPro и закрепил на лбу. Василий всунул в рот сигарету, которая невероятным образом повисла у него на губе. Александр натянул перчатки в тон своим высоким сапогам, которые на глазах всех вдруг стали светло-коричневыми и приобрели светлую толстую рубчатую подошву. Немного подумал, и его энцефалитка стала кремовой в коричнево-чёрную клетку. Но юбочек из крапивы они не сняли.
Сергей озадаченно переглянулся с Афанасием, тот печально вздохнул:
– Я уже на это нагляделся. Привыкай. Видимо у них какая-то специальная ткань.
Саша, став необыкновенно чужим для этой местности, сообщил:
– Ребята, мы все из Канады. У нас грант. Афанасий, ты с нашими охотниками, нашли нас в болоте.
– А легенда? – Капитан успокоился, теперь он был захвачен только одной мыслью – «Не подвести».
– Расскажи, что ищешь археологов, в связи с найденным утопленником, – пробурчал Вася и тревожно взглянул на жену.
Ольга нежно улыбнулась.
– Не волнуйся! Я свободно говорю по-французски.
Конрад кивнул ей.
– Да и мы тоже, кроме твоих подруг и Боба.
– Но-но! – распетушился Боб. – Я свободно по-аглицки говорю, и Кай знает английский и французский.
Конрад задрал брови, его жена не уставала его удивлять, а Кай показала ему язык. Все заулыбались. Гусёна всплеснула руками:
– Одна я несчастная, нанятая вами, на время экспедиции, говорю только по-русски. Английский я знаю кое-как.
Теперь они шли громко разговаривая. Ольга периодически вскрикивала: «Мon dieu!». Вася громко гудел:
– Tiens bon, chérie. (Держись дорогая).
Спустя сорок минут они вышли на небольшую поляну, на которой стояла двухместная палатка. Очень старая, брезент почти побелел. Перед палаткой горел маленький костёр, на рогатинах лежала длинная палка, на которой висело два котелка, по бокам костра лежали два бревна.
На шум, который они создавали, из палатки вынырнула черноволосая тридцатилетняя красавица с ослепительно белой кожей и огромными синими глазами. Волосы были стянуты в короткий хвост, а за ней вылезла вторая девушка, светловолосая, зеленоглазая, с пушистыми кудрявыми волосами. Они настороженно смотрели на путников.
Прокопий всплеснул руками.
– Батюшки, нашли! Нашли, однако! Это же археологи! Вы ведь археологи?
– Да, мы археологи! А что случилось? Кто вы? – черноволосая холодно улыбнулась.
– Поисковая партия. Ведь все решили, что вы пропали. Я и егерь помогаем Капитану искать вас.
– Пропали? Мы?! Почему? Почему вы решили нас искать? – черноволосая встревожилась, но Гусёна заметила какими холодными остались её глаза, она тронула Кай за руку, та немедленно принялась приглаживать волосы и поправлять платочек. Женщина приподняла брови. – Что-то вас много для поисковой, как вы говорите, группы. Я Инга Бахарева, а это наш аспирант, Татьяна Вирчек, а недалеко работают наши коллеги: Кирилл Русаков и Владимир Сараев. Может, и вы представитесь?
Афанасий прищурился.
– Вы что же, гражданка, меня не помните?! Ведь именно я вам добывал катер.
– О, простите, капитан! Но остальные! Кто они?
– Вот-вот! – всплеснул руками Прокопий. – А остальные-то где, однако?
– Так Ираклия Федоровича, повезли назад, в Каргасок. У того стало очень плохо с сердцем, и они его должны были довести до реки, а там у нас моторка осталась. Потом они должны были на ней добраться до первого селения, где есть врач. Что-то случилось?
– Они не доехали! – резко проговорил Афанасий. Он всё ждал, что его назовут по имени или фамилии, но не дождался, поэтому зло сжал кулаки. – Зато всплыл утопленник Аркадий Кирьянов.
Блондинка ахнула, закрыла личико руками и затряслась от беззвучных рыданий.
– Какое несчастье! Неужели они все утонули? – Инга устало села на бревно у костра, потом встрепенулась. – И всё-таки, представьте ваших спутников! Не то, чтобы мы не доверяли, но тайга…
– Хм… Странно… Полиции везде доверяют, однако, – удивился Прокопий. – Тем более знакомому Вам!
Красавица промолчала, тогда Афанасий холодно сообщил:
– Это – канадские экологи. Заплутали. Уже неделю по болоту рыскают. Случайно на них наткнулись. Вот прихватили с собой. Надо же помочь людям!
– Инга, неужели Вы и меня не узнаёте?! Помните, я вам помогал, когда ваш катер захлестнуло водой? На Васюгане! – проговорил Сергей и уставился на неё.
Губы Инги тронула улыбка, но глаза продолжали смотреть настороженно, тем не менее, она радостно произнесла:
– Да-да! Конечно! Я узнала. Вы же местный егерь! Простите, разволновалась.
– Хорошо, что хоть вы живы! – Сергей излучал радость. – Ох, и намаялись мы пока вас искали! Мы у вас тут отдохнём малость и пойдём дальше. Надо же иностранцам помочь! Да и ваших коллег надо найти. А пока, подождём пока остальные вернутся.
– А они по-русски говорят? – Инга внимательно всех осматривала.
Боб сморщил нос.
– Конечно, говорят! Я вообще-то русский, и Женя тоже русская. Мы же с канадцами из Санкт-Петербурга едем. Я, как фотограф, а Женя – врач экспедиции. Я настоял! Как чувствовал, когда услышал про Васюган и Нарым. Они описывают экосистемы и сравнивают со своими подобного типа. Хорошо, хоть припас взяли, а то бы и голодали.
– Bob! Qui est-ce ? On peut enfin se laver? (Боб! Кто это? Можно нам умыться?) – как всегда, сказала-пропела Ольга.
– Сe sont des archéologues (Это – археологи), – проворковал Александр и продолжил с французским акцентом. – Дамы! Есть ли здесь чистая вода? Можно нашим девочкам умыться? Они все чешутся от болотной воды.
– Да-да! Конечно. Здесь замечательный ключ, а чуть пониже озерцо. Танюша, проводи гостей! – и опять доброжелательным был только голос Инги.
– Эжени! Там родник, отведи девочек. Mesdames, Eugénie vous emmènera laver, – проворковал Александр.
Ольга всплеснула руками, а Кай от счастья даже засмеялась и захлопала в ладошки. Татьяна вежливо улыбнулась, и они отправились к востоку от лагеря. Евгения трещала, рассказывая, какие они грязные, как ужасно кусаются насекомые, когда ходишь в туалет, как трудно было найти сухое место для ночлега. Девушка археолог молчала и сочувственно улыбалась. Кай тронула руку Ольги, не понимая почему их провожатая никак не говорит с Гусёной. Она представила себя на её месте и хмыкнула, потому что она бы точно начала бы ахать, рассказывать и расспрашивать.
По вихляющей тропинке подошли к крохотной каменной чаше, выбитой в скале бьющим из-под скалы ключом.
– Красота! – захлопала руками Эжени.
Татьяна показала рукой.
– Вот! Её можно даже пить.
Продолжение следует...
Предыдущая часть:
Подборка всех глав: