Когда Полина возвращается домой, её жизнь переворачивается с ног на голову. Уютная квартира, некогда символ её независимости, становится полем боя. Семейные тайны, предательства и неожиданные повороты ставят её перед выбором: сдаться или сражаться за своё право на спокойствие.
Замки и чужие решения
Полина возвращалась домой как всегда — усталая, но с мыслью о горячем чае и тёплом пледе. Вечер обещал быть обычным. Никаких сюрпризов. Так ей казалось.
Она вытащила ключи из кармана. Ключ не подошёл.
— Что за... — выдохнула она, резко выпрямившись. Первая мысль — кто-то ошибся этажом. Вторая — ключи перепутаны. Но нет. Она точно стояла перед своей дверью. Своей.
На миг показалось, что сердце остановилось. Полина дёрнула дверь. Потом ещё раз. И ещё. Заперто. Чужой, новый замок холодил пальцы. Она нажала звонок, так сильно, что ноготь на пальце чуть не сломала.
Дверь открылась. Перед ней стояла Тамара Григорьевна. В руках — кухонное полотенце, пахнет жареным мясом.
— Ты чего стоишь? — голос у свекрови был настолько будничным, что Полина не сразу поняла, как реагировать.
— Тамара Григорьевна, что здесь происходит? — Полина произнесла это тихо, почти шёпотом. Но внутри всё кипело.
— Ничего, — свекровь пожала плечами. — Мы с Игорем решили, что ты больше не нуждаешься в этой квартире. Поживёшь пока у родителей. А тут мы обустроимся. Не волнуйся, вещи я твои собрала. Чемодан в коридоре.
Полина вошла. Её качнуло от запаха борща, смешанного с чужими духами. На кухне, за столом, сидел Игорь. Лицо серое, как старая занавеска. В руках кружка с чаем. Он сделал вид, что занят этой кружкой.
— Ты серьёзно? — Полина посмотрела на него, игнорируя свекровь. — Игорь, это шутка такая? Или у тебя проблемы с головой?
— Полиночка, не начинай, — вздохнул он. — Всё уже решено.
— Решено? — она засмеялась. Смех вышел неестественный, почти истеричный. — То есть ты с мамочкой решил, что я лишняя? А ничего, что это моя квартира?
Тамара Григорьевна усмехнулась.
— Какая твоя? Ты тут с Игорем жила. Он столько вложил. А я… Я вообще не понимаю, как ты тут собралась одна жить. Непрактично. Да и вообще, мы с ним семья, а ты кто? Развелись — значит, уезжай.
Полина медленно опустила сумку на пол. Она чувствовала, как пальцы дрожат. Это было не гневом. Хуже. Унижение. Оно накрыло её, как ледяной душ.
— А вы двое совсем рехнулись, да? — она шагнула ближе. — Знаете что? Валите отсюда. Сейчас же.
Игорь, наконец, поднял глаза. Попытался что-то сказать. Но Полина уже не слушала. Она взяла телефон и набрала номер полиции.
— Если через пять минут вас здесь не будет, я подаю заявление о самоуправстве. Да. Игорёк, ты вообще в курсе, что это уголовная статья?
Всполохи прошлого
Всю ночь Полина не спала. Сидела на диване. Вокруг — погром. На полу — разбросанные бумаги, вещи, её книги. Полина подбирала их механически, вспоминая, как три года назад покупала эти полки. Тогда Игорь ещё был другим. Или казался. Она сама принесла домой тот старый шкаф. Красила его. Три слоя лака, чтобы держался дольше. А он, видите ли, "столько вложил".
Смешно.
Её пальцы нащупали чашку с трещиной. Помнила, как разбила её во время очередной ссоры. Игорь тогда молчал. Всегда молчал. А она всё кричала и кричала. «Зачем ты притащил маму сюда?» — спрашивала. Он лишь пожимал плечами: «Ну она же помочь хочет».
Хочет. Вмешиваться. Подавлять. Давить.
Она смахнула слёзы. Дать себя сломать? Нет уж.
Первый ход
Утром Полина отправилась в полицию. Написала заявление. Объяснила, как есть. Дежурный, пожилой мужчина с усталыми глазами, хмыкнул:
— Семейное? Ну, держитесь. Они в таких делах любят нервы трепать.
Полина только кивнула. Её адвокат, Надежда Викторовна, изучила бумаги.
— По закону вы правы. Квартира оформлена на вас. Но вот что, Полина. Готовьтесь. Они вам житья не дадут. Это такие люди.
Вечером Игорь пришёл. Один. Полина сразу не поверила.
— Ну что, ты довольна? — он стоял на пороге, понурый. Как будто ему мешок с камнями на плечи навесили.
— Нет, Игорь, не довольна. Это же моё жильё. Мне всё равно, что ты думаешь.
— Полиночка, ну, перестань. Мы же с тобой взрослые люди. Зачем этот цирк?
Она смотрела на него, а внутри всё переворачивалось. Было так много слов, которые хотелось крикнуть. Но вместо этого — холодный, почти спокойный тон:
— Ты сделал свой выбор. Уходи.
Он ничего не ответил. Только хлопнул дверью.
Второй удар
Через неделю Полина узнала, что Тамара Григорьевна подала на неё в суд. Требовала компенсации. За "совместно нажитое".
— Это даже не обсуждается, — Надежда Викторовна говорила спокойно, но в её голосе звучала сталь. — Они пытаются надавить на вас. Вы держитесь.
Полина держалась. Но стало хуже. Однажды она пришла домой и обнаружила, что дверь её квартиры… открыта. Внутри — пустота. Мебели нет. На полу — лишь осколки стеклянного шара, который Полина привезла из отпуска.
На следующий день ей позвонил участковый.
— Знаете, кто мог это сделать?
Она молчала. Знала. Конечно, знала. Но что сказать? Доказать-то невозможно.
Решение
Полина не хотела сдаваться. Она боролась до конца. Она продала квартиру.
Игорь остался ни с чем. Тамара Григорьевна — тоже. Она купила новую квартиру.
Полина сделала ремонт. Всё — по-своему. Светлые стены. Полки из IKEA. Ни одной вещи, напоминающей о прошлом.
***
Однажды утром Полина проснулась от солнечного света. Она посмотрела в окно. За окном — тишина. Чистота.
На душе впервые за долгое время — тоже.