– Николай Максимович, а по вашим ощущениям, вот все эти люди, педагоги, которые были рядом с вами и оказали большое влияние на вас, представим ситуацию, что их бы не было. Вы все равно были бы на том месте в балете, где оказались, или нет?
– Нет. За каждой медалью, за каждой большой карьерой стоит большой сплав вещей и людей.
Во-первых, это, конечно, природа. Во-вторых, работоспособность самого человека и профессионализм того, кто его готовил.
Но еще есть родители, жена, муж, которые являются тылом у этой большой карьеры. Всегда кто-то стоит стеной за тобой, любит и верит в тебя. Это третья составляющая. Почему, например, на «Оскаре» всегда говорят спасибо маме, папе и так далее. Потому что – правда, без этого ты не дойдешь до самого верха.
– Вы довольно часто появляетесь в медийном пространстве, в разных передачах, много интервью с вами. Интересно, а сталось ли еще что-то, какие-то темы, которые с вами не обсуждали? Какой-то интересный вопрос, который хотелось, чтобы вам задали, но его никто почему-то до сих пор так не задал.
– Наверное, я уже все рассказал. И иногда, когда мне приходится повторяться, говорю, извините, пожалуйста, я опять расскажу эту историю. Потом либо читаю комментарии, либо мне кто-то говорит: ну опять ты отвечал на те же вопросы. Но я же не виноват, что мне задают одни и те же вопросы. И иногда, когда я прихожу на интервью, говорю: если меня спросите сейчас, как ты пришел в балет, я вас «убью». Ну невозможно это уже рассказывать.
– А о чем вы говорите вечером с друзьями за ужином?
– По-разному. Иногда мы обсуждаем какую-то насущную проблему. Иногда новости какие-то. Иногда сплетничаем о театральной жизни. А какой человек не сплетничает? Все сплетничают.
Хотя у меня нет воспоминаний, что мои родители сплетничали. Не могу вспомнить, чтобы моя мама обсуждала кого-то. Иногда думаю: неужели ей было неинтересно, как там соседка, ходит к ней дядя или не ходит. Может, она это делала, но я не видел никогда. На моих глазах этого не было.
– Это хорошее качество, мне кажется, на самом деле.
– Ну да. Вот почему я очень расстроен, что уже с детства стал давать интервью. Мама мне говорила: Никочка, лучше помолчи, за умного сойдешь.
У нее другой характер был, мы были очень разные в этом плане люди. Мы жили все время в достаточно таком непонимании друг друга.
– Тем не менее если кто не знает о вашей жизни и карьере, вышли же две книги «Мой театр», которые можно прочитать…
– Если не «Войну и мир», то хотя бы эти.