Не везло Вале Кукиной с мужиками. Просто катастрофически. Сама-то она была работящая да симпатичная, в магазине на кассе трудилась регулярно, копейку домой стабильно приносила, а кавалеры к ней притягивались, ну, совсем никакущие. Мать не раз говорила ей:
— Ты бы, Валя, не кидалась бы, как собака на кость, на штаны-то. Присмотрелась бы, узнала получше, стоит ли связываться, а то сразу жить вместе ведешь, и что в итоге? Переживания и слезы.
А Вале-то неприятно все эти нотации слушать, даже противно. Что она в жизни понимает, эта мама? Гулять надо пока молодая, пока есть краса и какой-никакой спрос, а иначе как выберешь подходящего спутника жизни? И вообще, любви хочется страсть как, чтоб был полет души и тела.Только с полетом все никак не складывалось.
Вася, первый, так сказать, претендент на высокие отношения, кудрявый блондин с выразительными серыми глазами, на дне которых плескалось что-то загадочное, и которые буквально пленили Кукину, как ей чудилось, своей очаровательной грустинкой, оказался классическим поклонником горячительных напитков. Вначале, он старался показать себя с хорошей стороны, даже ходил неоднократно устраиваться на работу грузчиком под влиянием Валиных чар и что-то по хозяйству порывался делать, но везде ему как-то не везло. И с устройством на работу, и с хозяйственными делами по причине родства его рук с седалищем.
На работе такого неуклюжего и не особо ретивого сотрудника, постоянно что-то роняющего и через каждые пятнадцать минут жаждущего отдохнуть, ясное дело, терпеть не стали. Быстро попросили на выход. А дома, то есть у Вали, хозяйственные дела буквально "рыдали" от особенностей его рук. Кран, который он пытался починить, быстро объявил бойкот, окончательно отказавшись выполнять нужные функции. Сливной бачок возмущенно потек после попыток его коррекции, а банка с самолично консервированными Кукиной помидорами зачем-то треснула сбоку, когда Вася пытался открыть еë консервным ножом. Видимо, решила проявить солидарность. А как еще объяснить подобное поведение?!
Неудачи сильно расстраивали мужчину, но он крепился, тайно снимая напряжение возлияниями. А потом и в открытую. Может быть, Валя и дальше терпела бы слабости и особенности любимого, утешая и вдохновляя его на лучшее будущее, но однажды, придя домой, узрела Васю в компании с тощей ярко накрашенной мадам, которая имела наглость обуть парадные домашние туфли Вали на небольших каблучках и с помпонами.
Присутствие посторонней женщины, да еще имевшей наглость позариться на еë нежно любимые домашние туфли, Кукина никак не могла. И если до этого, она старательно принимала Васю со всеми его особенностями, ведь говорят же умные люди, что мужчину нельзя пилить, а нужно принимать такого, как он есть, и терпеливо ожидать, что он вот-вот соберется и созреет до подвигов и свершений, то теперь чаша терпения переполнилась, и молодая женщина буквально взорвалась.
Она утробно изрыгала гневные ругательства, полные горечи и глубокого возмущения, угрожающе размахивая сковородой и стремительно наступая на возмутителей еë спокойствия и душевного равновесия. Тощая, несмотря на повышенный градус, быстро сообразила, что последствия могут быть более, чем непоправимы, проявила поистине звериную прыть и, скинув Валины туфельки с помпонами, босиком выскочила за дверь, при этом исхитрившись попутно прихватить свои сапожки и сумочку, стоявшие в прихожей.
Васе же досталось знатно. После позорного бегства его пассии(?) Валя с особым удовольствием отходила его по разным местам и без сожаления, на тот момент, изгнала его со своей территории.