Со своей женой Верой Михал Михалыч Пескарев прожил без малого полвека .
Все было в жизни . И ругались, и мирились , но всегда по жизни шли рука об руку. Вера была женщиной немного властной . Любила , чтобы все непременно по ее было , а Мишка не хотел ей уступать . Как же , он ведь мужчина . И все непременно должно быть как он сказал.
- Ну до чего ты настырный , - часто говорила Вера и легонько стукнув мужа по лбу рукой ,а это означало , что Вера сдается , она тут же крепко обнимала своего мужа .
И тогда Михалыч гордый от того , что позиции жены сданы в каком- либо споре , гордо поднимал голову . При этом глаза его победоносно блестели .
Веру он не обижал . Но был у Михалыча один недостаток . Редко , правда , по большой части на гулянке , Михалыч напивался и горланил на все село Улеши свою любимую песню.
- Расцвела под окошком белоснежная вииииишняяяяяяя, - зычно выводил он что есть сил .
- Не ори , - урезонивала его Вера . От людей стыдно . Ты все –таки бригадир первой полеводческой бригады ….
- Имею право . Я ж не на работе , - резонно замечал супруг .
А еще Михалыч страдал слабостью. Дюже любил он пескариков жареных . Отсюда и прозвали его Пескарем сельчане. Бывало может весь выходной день просидеть на берегу реки , терпеливо глядя на поплавок .
- На-ка , жарь , «намотал» нам на жареху , - говорил он жене вечером .
- Эка мелкая . Сам жарь . Ее чистить –то замучаешься , - говорила Вера .
- Ну какая же ты вредная баба , - беззлобно , но с откровенной горечью, говорил Михалыч.
Часа полтора обычно супруги препирались , а потом Вера брала самый большой нож , разделочную доску , любовно и заботливо сделанную мужем, и отправлялась к порогу летней кухни чистить ненавистных пескарей.
С рыбалки Михалыч , кроме пескариков , приносил букетик васильков . Синие – синие , они росли повсюду , вокруг Улешей . Вера любила только васильки . Они так были похожи на цвет глаз ее мужа , за которые она его когда-то и полюбила .
Вобщем , жили Пескаревы , как все. …. Детей не было у них . Бог не дал .
Наездилась Вера в свое время по докторам , да только те руками разводили .
- Ну что сказали на это раз ? - с надеждой и тревогой спрашивал Михалыч .
Вера как обычно махала рукой и со слезами на глазах сказала:
- Застыла , говорят , ты любезная . Не видать тебе материнского счастья .
Верка и правда еще с девчоночной поры много работала в поле , а потом на ферме дояркой . Все хотелось впереди всех быть . Стала первой . ….
А вот теперь-то грамоты на полке пылятся , а детишек нет .
Долго переживали Пескаревы свою беду , но виду сельчанам не показывали .
Вера все боялась , что муж к другой уйдет , а он , словно чувствуя ее страхи , сказала как-то :
- Вера , ты ничего такого про меня не думай . Я тебя люблю . И ты мне любая нужна . Хоть и без детей.
Вера молча опустила глаза . Михалыч только взял ее руку и поднес к своим губам .
Этот разговор состоялся между ними единожды , больше Пескаревы к нему никогда, ни разу в жизни не возвращались .
Деревенские бабы ставили Михалыча мужьям своим в пример . Дескать , выпивает редко , всегда при жене и детей не может Верка ему родить , а он даже на других баб и не смотрит .
Мужики отмахивались и говорили , что , дескать, Михалыч им не пример . У них своя жизнь , а у Михалыча с его Веркой своя .
Так незаметно пролетала жизнь , словно птицы на юг . Только птицы возвращаются в родные места из далеких теплых стран , а прожитая жизнь, нет .
Состарились Пескаревы.
- Вера пришей мне пуговку , - просил Михалыч .
- Давай , - откликалась жена.- Скидывай рубаху-то .
Вера уже битых полчаса пыталась вздеть в иголку нитку. Михалыч терпеливо ждал . Наконец , не выдержав , сказал:
- Экая ты стала . Давай я .
Он взял у жены иголку и катушку ниток .
Вера молча наблюдала за тем , как ее Миша пытается справиться с этим , таким теперь непростым, заданием .
- Давай сюда , старый . Я вот над лампой погляжу , - сказала она .
Наконец проблема была решена . Вера медленно пришивала пуговицу , а Михалыч любовно и с нежностью наблюдал за супругой.
- Вот , держи , - сказала она гордо .
Он улыбнулся одними глазами и принял из ее рук старую потертую рубаху.
- У тебя ж новые рубахи в комоде лежат, - говорила жена .
- Да я к этой привык . Она василькового цвета , а ты васильки так любишь .
Вера усмехнулась .
- Тоже мне , жених нашелся ….
А лет пять тому назад Вера слегла . Слабость одолела .
Михалыч и к докторам ее возил , и лекарствами лечили , и травами . Да только таяла Вера на глазах .
- Видать, не подымусь , - говорила она мужу, и из глаз ее текли слезы .
- Ты это брось . Я даже слушать тебя не хочу . На ,вот супцу поешь .Только что сварил . И кормил упирающуюся Веру из ложечки .
Потом выходил на крылечко своей старой избы, где столько лет они прожили и в горе, и в радости, доставал из кармана старенького пиджачка пачку с папиросами и курил .
Как-то Вера сказала ему:
- Уйду я скоро . Сердцем чую .
- Вера , и слушать тебя не хочу . Если уж на то пошло , я должен первым уйти . Кто тебя там встречать-то будет ? Кто дорожку-то проторит? , - пытался пошутить Михалыч .
В тот вечер он долго сидел на крылечке и смолил папиросы , вспоминая прожитые годы . Ругал себя за то , что ссорились по пустякам . За пескариков , которых он заставлял Веру чистить , за то , что не уберег жену , не доглядел . А надо было к докторам в Москву податься , глядишь и подсобили бы . Да опять же , где денег таких взять?!
И таким беспомощным почувствовал себя Михалыч перед неотвратимостью большого неминуемого горя , что на глаза навернулись слезы . Никогда этот сильный духом мужчина не плакал . За всю жизнь, ни разу . Даже в детстве . А тут плакал . Слезы большими крупными каплями падали на его старенькую выцветшую рубаху василькового цвета .
После похорон жены , Михалыч долго не мог войти в избу . Все боялся , что вот сейчас войдет , а привычной картины не увидит . Не увидит , как Вера суетится возле печки , готовя обед , не услышит ее мягкого и нежного голоса. Такого голоса больше ни у кого из женщин села Улеши не было . Он крепко прижал руки к своим ушам и зажмурился , потому что в эту минуту услышал , как Вера зовет его .
«Миша , айда ужинать» - слышалось ему .
Он открыл глаза и прямо перед собой увидел свою соседку Аню Лыкову.
- Миш , ты чего ? Зову тебя , зову ….
- Да так , привидилось что-то ….
- А. Я вот тут щей тебе принесла и каши .
- Нет , Нюра , спасибо . Я сыт , - сказал он и тихонько побрел в избу .
С тоской озираясь по сторонам , он тихо опустился на лавку.
Вокруг стояла звенящая тишина .
«Вера , Вера , что же ты наделала!?»- одними губами прошептал Михалыч . – Как же я теперь без тебя ?
Теперь Михалыч редко бывал в избе , где все ему напоминало о Вере . Ему было просто невыносимо находиться там .
- Михалыч-то совсем умом рехнулся , - говорила Тая своей соседке Ульяне .
- Не говори . Целыми днями на огороде , а по вечерам сядет на лавку возле двора и собак , да кошек кормит .
- Постарел наш Михалыч , - решила принять участие в разговоре Нюра .
- О , Нюра , ты бы пригляделась к своему соседу , да и приглядела бы за ним . Мужик-то хороший , да еще и не старый . Твой ровесник, - сказала Ульяна .
- Да я бы рада , только он и не глядит в мою сторону . Уж сколько раз ему и помощь предлагала свою по хозяйству, и разговор пыталась завести . Все попусту . ….
- Так ты активничай , - сказала смеясь Ульяна . – Сколько уж можно ему жить в тоске- печали ? Уж три года прошло как Веру схоронили .
Нюра долго думала , а потом начала действовать решительно .
Михалыч долго наблюдал за ее стараниями , а потом сказал :
- Нюра , ты хорошая баба . И соседка хорошая , но ты зря тратишь свое время на меня и силы тоже зря тратишь .
- Это почему же ? – спросила Нюра краснея .
- Да потому что я Веру свою люблю .
- Так ее уже нет три года , а жизнь продолжается . Ты на себя –то погляди . Совсем захирел без женской руки ….Рубаха-то и та на тебе совсем выцвела . …
- Цыц , ты . Не тебе меня судить , - вдруг строго сказал Михалыч. – Не ходи сюда больше , - уже мягче добавил он . – Прости , но не ходи .
Нюра пристально посмотрела в его глаза .
- Ну что смотришь ? – спросил он .
- Глаза у тебя красивые . Необычные . Ни разу таких не встречала , - сказала Нюра . – Но в них столько тоски , что , аж в дрожь кидает .
- Иди , Нюра , с миром , иди , - тихо сказал Михалыч.
Вечером он сходил к речке , набрал полную охапку васильков , покормил собак и кошек .
А когда закат почти догорал , отправился на сельское кладбище к заветной могиле .
Он долго смотрел на милое и такое родное лицо жены , изображенное на фото , и пока не зажглись звезды над Улешами, и не скрылись очертания предметов и деревьев ,все смотрел . …..
- Вот , Верочка , я и пришел . Встречай , - сказал он и вытер слезу тыльной стороной ладони.
Он присел на лавочку и тихонечко , почти шепотом запел:
"Расцвела под окошком белоснежная вишня...."
Ранним утром дед Еремей возвращался из колхозного сада. Сторожил колхозные фрукты . В то утро у него сильно болела нога, и он решил срезать путь .
- Пройду- ка через кладбище . Так-то ближе будет ….,- подумал дед Еремей .
Он-то первым и увидел Михалыча с охапкой васильков в руках на скамейке возле могилы жены.
Благодарю за внимание! Приглашаю к прочтению новых и топовых рассказов моего канала.
Завтра
Клуша
Последние слезы Анны
Также читайте и другие рассказы "Звездного". С уважением и любовью к своим читателям , Вера Александрова .
Ваш гид по каналу здесь
Подписаться на «Звездный» можно здесь