Как улитка, прячусь от того, что разрывает мои мозги и нервы. От глупости, жестокости, других раздражителей. Могу не досмотреть фильма, особенно документального, а что касается художественных, то не могу пересматривать старое кино о войне. Не могу ввязаться в спор, который абсолютно безнадёжен. Например, когда мужики, о том, о сём болтающие у калитки и почёсывающие пивные животы, поговаривают, что уж очень медленно наши на фронте продвигаются.
Не могу видеть глаза несчастной собаки, но бездомняшек всех не заберёшь, и так уже с соседями проблемы... И да, часто и густо люблю их больше людей.
Наверняка, это возраст и изношенность нервов. Но разве от всего скроешься? Телевизор переключишь, мужикам вскользь посоветуешь подсобить нашим, собак хотя бы накормишь, и... И что?
Трудно уловить связь между тем, что я написала и тем, что напишу далее. Но она есть. Попалось на глаза стихотворение, написанное ещё на заре литературных попыток, году в 17-м. Наивное, будто детское, потому и запихнутое в некондицию. И когда я его прочла сейчас, так пахнуло теми годами, тем оцепенением от знакомства с соседями заново, теми бабахами со стороны Луганска, тем непониманием и верой в то, что всё сейчас закончится, буквально завтра! Всё было так плохо, и эти строчки так об этом напомнили, что хотелось стереть их. Но жалко. Жалко же!
И вот он, 25-й. Всё так закручено, немцы (не в буквальном, а самом широком смысле этого слова) так рванули вооружаться, осознав свою никчёмность, что впереди, перед нашими внуками, маячит новый виток вечной исторической спирали. Ничто не закончится при любом раскладе. Новая гонка на десятилетия, пока оклемаются.
Вот он, этот стишок. Пусть будет. Имеет же право...
***
Встанет завтра над ненькой солнце?
В это веровать не рискну,
Слишком долго стреляли хлопцы
Прямо в собственную страну.
Брат мой бывший, что стало с вами,
Матерь общая не люба?
Не над русскими ли костями
Колосятся твои хлеба?
Что вам ляхи и англосаксы,
Исчерпали славян лимит?
Если продал родню за баксы,
Сроду новую не купить!
Не дивитесь из телебашни,
Кроме дна - никаких щедрот,
Разве что, по суду присяжных,
Казнь египетская придёт.
Вам – замусленная тридцатка,
Крохи барские да паи,
Мне - что солоно, то и сладко,
Лишь бы вместе, когда свои!
Кровью плачут глаза и раны,
Только знаю, Россия-мать
Не позволит фашистской дряни
Ноги русскими вытирать!
Может, вовсе не будет соли,
Может, хлебу уже не быть,
Но клянусь на своих мозолях
Не жалеть её, а любить.
2017 г.
P/S Ну, по крайней мере, пока так и есть.