-Сплю я что ли… - пробормотал Василий. – Вот чего я не ожидал, так это такого…
-Не только ты! – Дмитрий наклонился к монитору и даже экран пощупал, - Всё кажется, что мерещится… Чего только не бывает!
-Нет, ну, надо же! Сама такое устроила, всё просчитала, исполнителя нашла, куда везти нашла, и ведь всё вышло! Вот тебе и писица…
-А этот? Вот сто процентов, хотел ей концертик учинить позаковыристее, а в результате – смотри, играет, да так, что прямо заслушаться можно! Будто бы он нормальный человек, а не ошалевший мажор!
-Я даже не знал, что он так умеет! – удивлялся Василий.
-Ещё бы… мать его прочила в великие пианисты!
-А что не получилось? Миронов был против?
-Нет, и он был за. Он готов был любое дело поддержать. Просто Андрей этот самый не любит публику – мандраж у него. Играет классно, а вот на сцену выходить терпеть не мог, вот и не заладилось у него с выступлениями. Сначала вроде пытался расслабиться, - Дима постучал ребром ладони по шее, показывая способ расслабления, - Но это не помогло, так что выступать он перестал. Категорически потребовал, чтобы его оставили в покое – с музыкой он завязал.
-Прямо жалко. Реально хорошо играет. И он же, по-моему, импровизирует?
-Похоже на то…
Рождественская ночь опускалась за землю, и каждому давала по его нужде…
В московской квартире на кухоньке в счастливом ошеломлении сидела Аня, у которой кардинальным чудесным поворотом изменилась её жизнь. Собака спала на кухонном диванчике рядом, кошка на коленях, и это абсолютно никого не сердило и не злило. Никто не стучал кулаком по столу и не угрожал избавиться от поганых паразитов, которые только жрут, не принимая в расчет тот факт, что Аня вообще-то зарабатывала примерно столько же, сколько и её муж, так что животных содержала целиком и полностью.
Этот самый муж, в попытке забыть унизительнейшее для него столкновение с какой-то огромной бабищей, пришедшей с его женой и в два счёта уронившей его на пол, да ещё сверху усевшейся на его спине как на пуфике, «расслаблялся» с друзьями. А попросту - пил, не замечая, что они мечтают от него избавиться и не слышать его проклятия и ругань.
Совсем в другом районе Москвы, ухоженная женщина элегантного возраста строго отчитывала разношерстную компанию, вознамерившуюся наведаться на праздничный рождественский стол.
-Все поняли недопустимость своего омерзительного поведения? Свободны! А вас, Гаврила, я попрошу остаться! Да-да… вместе с авокадо, который вообще-то куплен для салата, а не для какаду! И не делай вид, что у тебя в лапе ничего нет, я всё вижу!
-Каррык? - осторожно уточнил Гаврила. Кого-кого, а Елизавету Петровну он уважал!
-Точно, бро! Положил фрукт и пошел вон! Можно пешком! И да, кстати, всем в мисках оставлено много всего вкусного и приятного. В честь праздника, знаете ли… Ну, что вы смотрите на меня, как зайцы на деда Мазая? Кушать подано, КЫШ!
Елизавета только хмыкнула, увидев с какой скоростью исчезают из комнаты крылья, лапы и хвосты, подошла к окну и покосилась на личный кактус кошки Мурьяны.
-Ну, вот… а некоторые чудаки говорят, что они нас не понимают! Ха три раза! Ещё как понимают! И друг друга и нас. А вообще, у меня большое подозрение, что даже ты нас понимаешь!
-Я где-то прокололся! – сообразил кактус, стараясь втянуть иголки и сделать вид что он – просто толстый листик. Само собой, ничего не получилось, зато прибавилось тем для размышления и Елизавете, и кактусу.
-Вот… есть ли в жизни справедливость? – спросил себя кактус, когда комната опустела, потому что люди праздновали что-то очень важное и хорошее, а животные им изо всех сил помогали! – Никакой справедливости! По крайней мере, для кактусов! Они все там, а я весь тут! Один!
Появление кошки Мурьяны заставило его насторожиться.
-Чего это она?
-На! Я себе подарок принесла, а ты посторожи! Это очень нужно паразиту крылатому, а значит, и мне! – она с размаху уронила в горшок к кактусу что-то зелёное, плотное, приятно-округлое. – Всё, я пошла! А ты – оставайся тут и глаз… то есть колючек с этой штуки не спускай!
В горшке с молчаливым, исполнительным, но малость опешившим кактусом красовалось филигранно выкраденное авокадо…
Мурьяна строго прищурилась на горшок, напоминая, что бдительность – наше всё, и важно удалилась, решив, что раз уж хозяева уехали в этот «поехали в Питер съездим», надо себя чем-то утешить, вот, хотя бы этим зелёным… очень всем нужным – недаром его уже вовсю ищут.
В той же Москве, уже в совсем другой квартире происходил традиционный делёж собаки, а хозяева столь же традиционно пытались призвать их к порядку:
-Танюта, на голове Тёмочки будет неудобно! – увещевал Иван свою двухкилограммовую собачищу, которая упорно пыталась пристроиться на макушке здоровенного флегматичного Тёмочки.
-Хорошо, что ты не уточнил, кому именно будет неудобно… - тихонько смеялась его жена Марина, поймав страдальческий взгляд пса. Он не возражал, конечно. Возрази тут… облают, затопчут, а хуже всего – под лапы будут подворачиваться, хоть прямо не ходи, а летай!