В ста километрах от Москвы заключенные замерзают в камерах с разбитыми окнами, прячут продукты от крыс и пьют воду из унитазов. По данным членов областной Общественной наблюдательной комиссии (ОНК), из-за перелимита в Коломенском изоляторе № 6 люди месяцами не могут дождаться медпомощи. В ходе визита комиссия выявила также множество других грубых нарушений. РИА Новости разбиралось в ситуации.
Одеяло в инее
Антона Иванова (имя изменено) задержали в декабре 2021-го. В СИЗО-6 города Коломны он провел полгода. Первые два месяца — в одиночной камере без водопроводного крана.
"Он написал заявление начальнику СИЗО, просил установить кран или хотя бы выдать его — сам бы поставил. Просьбу выполнили через два месяца. Все это время Иванов брал воду из бачка унитаза и кипятил", — рассказывает адвокат Московской коллегии адвокатов "Солидарность" Вадим Чадаев.
Окно в камере до конца не закрывалось, даже при включенном отоплении было жутко холодно. "Ему выдали ветхий матрас, больше похожий на тряпку, пружины кровати за ночь промерзали, даже одеяло покрывалось инеем", — говорит юрист.
Из-за постоянного переохлаждения у Антона возникли проблемы с почками. Потребовалось обследование и лечение. Но в медсанчасти на его обращения не реагировали. Без ответа осталось и письмо начальнику изолятора.
Адвокат жаловался и уполномоченному по правам человека в Московской области, и во ФСИН, но каждый раз получал отписки о том, что лечение его подзащитного — врачебная тайна, поэтому прокомментировать ситуацию чиновники не могут.
Без стекол, лампочек и туалета
Проверив это СИЗО, члены ОНК выявили множество нарушений. По сути, отмечают в комиссии, условия там — пыточные.
Здание тюрьмы построено еще в XIX веке и давно требует ремонта. По территории бегают крысы, на площадках для прогулок — шлак от угля, которым топят котлы. Это, в частности, упоминается в составленном по итогам визита правозащитников акте, имеющемся в распоряжении РИА Новости.
Штукатурка провисает и отслаивается, кирпичная кладка стен крошится, на потолках — плесень от сырости, деревянные полы разрушаются, расшатаны раковины и унитазы. В некоторых камерах туалетов нет вовсе — водят в соседнее помещение.
На многих окнах нет стекол. Сотрудники уверяют, что просто не успевают их вставлять.
"Разбить окно может какой-нибудь один буйный заключенный, его отправляют в карцер, а остальные девять человек мерзнут", — объясняет член подмосковного ОНК Александр Мальцев.
Зимой люди пытаются спастись от холода, а летом мучаются от жары и комаров. Вентиляция или забита мусором, или неисправна, а фумигаторы отбирают. Не положено.
В нескольких камерах не работает дежурное освещение — спать приходится при ярком дневном. О радио, телевизоре, холодильнике тут и не заикаются. Не выдают даже книги.
Койки изготовлены кустарным способом.
"В камере № 90 — трехъярусные кровати. Норма санитарной площади на человека — менее четырех квадратных метров", — отмечается в отчете.
По данным ОНК, вместимость изолятора Коломны согласно допускам — 300 человек. А там сейчас около 450.
По шесть часов в автозаке
В СИЗО признают, что изолятор переполнен.
На всех не хватает мыла, швейных иголок, матрасов. Туалетную бумагу предоставили только после массовых жалоб. Зубная паста в гигиенических наборах просрочена на год, а щетку выдают отдельно, без упаковки.
Проблемы и с постельными принадлежностями. Теоретически белье могли бы передать близкие, но и здесь возникают сложности. Если простыня не белая или на ней есть какие-то рисунки — не примут как несоответствующую требованиям.
Сотрудники СИЗО не справляются — их слишком мало. "Младшего инспекторского состава недостаточно, медработников и цензоров тоже не хватает", — указывает Александр Мальцев.
Кадровый дефицит привел к проблемам, например, с пересылкой. Большинство заключенных привозят в Коломну из ИВС в Люберцах.
"Людей оттуда могут забрать в восемь-девять вечера, и в камере СИЗО они оказываются в два часа ночи. Все это время сидят в автозаках, без продуктов и воды, без туалета", — говорит правозащитник.
Через неделю измерили температуру
Почти в каждой камере есть те, кому необходима медицинская помощь. Но получали ее единицы.
Алтынбек Кадыров накануне ареста попал в ДТП. Его мучали боли в спине, немели ноги. Единственное, что для него сделали, — принесли таблетку обезболивающего.
Он просил администрацию организовать магнитно-резонансную томографию позвоночника. Ждал несколько месяцев, но в больницу его так и не отвезли. Объясняют: нет сопровождающих.
Две недели Кадырову не выдавали ножницы, чтобы удалить вросший ноготь на ноге. Палец воспалился и отек. Лишь благодаря вмешательству правозащитников заключенному предоставили маникюрный набор и антисептик.
После проверки ОНК его обещали направить на томографию "в ближайшее время", однако конкретных дат так и не назвали.
Жаловался на недомогание и 41-летний Ян Кателевский, впервые оказавшийся за решеткой. Летом он заболел. На просьбы вызвать врача сотрудники не реагировали. Его письменные обращения к администрации нигде не фиксировали, потому что журнала учета в СИЗО попросту нет.
Через неделю пришла медсестра, через дверь измерила температуру бесконтактным термометром и дала две таблетки "Цитрамона П". На этом лечение закончилось.
Подозреваемая Елена Константинова с ВИЧ на четвертой стадии помощи так и не дождалась — скончалась в карантинном блоке изолятора.
Часами стояли на морозе
Надеяться на поддержку близких заключенным тоже не приходится. Попасть в СИЗО — целое испытание и для родственников, и для адвокатов.
"ФСИН организовала электронную запись, но в Коломне это напрочь игнорируют. Я пояснил на КПП, что записался, но в итоге стоял в живой очереди. Люди проводили на 20-градусном морозе по несколько часов", — рассказывает юрист Вадим Чадаев.
Само помещение для свиданий — это бывшая подсобка бюро передач. Две кабинки — для родственников, одна — для адвокатов. Звукоизоляции нет.
"Телефоны старые, связь ужасная, постоянно фоновый шум, гул трамваев с улицы. Параллельно с вами общаются еще несколько человек. Приходится напрягать слух и перекрикивать окружающих", — объясняет адвокат.
Следственные действия, по словам юристов, часто проводят без адвокатов. С таким нарушением столкнулись сразу несколько заключенных.
У Антона Иванова оперативники неоднократно брали показания прямо в камере. Уговаривали его признать вину и сдать соучастников.
"Когда я узнал об этом от подзащитного, сразу обратился к руководителю СИЗО с адвокатским запросом. Уточнил, посещал ли кто-то Иванова. На ответ дается 30 дней, но я не получил его и через полтора месяца", — вспоминает Чадаев.
Юрист требовал от прокуратуры привлечь начальника СИЗО к административной ответственности. В прокуратуре заявили, что все было в рамках закона. "Приложили к письму копии двух ответов, которые мне якобы направляли. Видимо, сделанные задним числом".
В региональном управлении ФСИН на просьбу РИА Новости прокомментировать ситуацию в изоляторе не ответили.
Правозащитники отмечают, что пока любые положительные изменения в жизни заключенных происходят лишь после массовых жалоб и проверок. Но для приведения условий содержания в соответствие нормам нужны комплексные решения: финансирование и ужесточение контроля со стороны госорганов.