Вы знаете, что по-латыни слово "закон" и слово "суп" пишутся одинаково? Серьезно, и там ius (jus), и там тоже ius (jus). Несмотря на то, что происхождение этих слов считается разным, совпадение все равно любопытное – такое не в каждом языке найдешь.
Если, например, искать аналог в русском литературном, то я бы предложил пример "право – приправа". Хотя "право" и "приправа" в русском языке имеют очень простую логическую связь – они восходят к одному и тому же понятию "исправлять" (нарушение или недосол). Или вот пример "суд – сосуд", хотя и здесь все могло быть очень логично - на суде стоял горшок (сосуд), а в него присяжные опускали черепки разного цвета. Какого цвета было больше – такое решение и принимали. А "со", я напомню, значит "совместно".
Но вот именно такой логики "закон – суп" в русском языке нет. Вы представьте, если бы в России слова "закон" и "суп" стали бы одинаковыми как в латыни – как бы тогда это все звучало? Тогда была бы не конституция, а свод супов. Не законодательство, а суподательство (жилищное, там, семейное), федеральный суп об оружии (ложкой тоже прибить можно), суп о государственной тайне (окрошки на кефире)… Нелепо выглядит, да? Или все же лепо?
Давайте задумаемся: а как это древние римляне дошли до жизни такой, что у них слова "закон" и "суп" стали одинаковыми? На каком этапе их развития это произошло?
Могло быть так, что где-то на самой узенькой заре римского права в качестве высшей меры практиковалось "виновного – в суп". Например, подлый плебей Какуций спер петуха у добродетельной матроны Мутации – спер и продал на базаре в соседнем городе. А Мутация с того петуха суп варить собиралась. С лапшой. С пастой. И вот когда Мутация осталась без обеда, ее слуги поймали того Какуция, побили и отправили в суп заместо петуха. При этом все поняли: закон – это суп, а суп – это закон. Вот такие нравы в зачатке европейской законности.
Потом ситуация поменялась. Выяснилось, что суп нравится не всем (Какуцию – точно). Да и холодильников тогда не было, чтоб такие объемы супов хранить. НО: не прекращать же борьбу с преступностью из-за этого? У нас Рим или где?
В данном случае - "или где". Дело в том, что на Апеннинском полуострове в те времена жили не только римляне. Там были еще и греческие колонии. А греки у римлян уже тогда считались известными извращенцами. Возможно, это произошло именно после того, как греки извратили римскую традицию с супом. Они все сделали наоборот – они стали сами кормить преступника супом с отравой. Помните Сократа, которому по приговору в супец пучок цикуты покрошили? – Так вот это как раз тот случай. Впрочем, логика "суп – это закон, а закон – это суп" работала и здесь.
Но дальше все становилось еще сложнее. Римская цивилизация шла вперед, и вместе с ней появлялись новые виды преступлений. Причем сортамент преступлений начал сильно превышать сортамент супов. Сами посудите: мясной суп, рыбный суп, гороховый, овощной и… убийства, кражи, грабежи, разбои, конокрадство, тяжкие и легкие телесные, нарушения общественного порядка, измена родине и прочая ет цетера. Это ж никаких супов не напасешься. Увы, римский ум оказался более плодовит на криминал, а не на кулинарию.
В таких условиях пришлось пересматривать всю концепцию правосудия. Теперь принцип "закон - суп" уже рассматривался как "преступление - тюремная баланда", и это уже ближе к классическому пониманию супа и закона. Но и эта концепция недолго продержалась. По мере расширения Рима, пришлось расширять и всю систему права – включать в нее законы новых территорий (галлов, германцев, иудеев, сирийцев и проч.) или, как сейчас говорят, гармонизировать.
Как следствие, местечковое римское право, хорошо работавшее на сравнительно небольшой территории, при расширении этой территории работать перестало - оно захлебнулось в местных противоречиях. Именно этими факторами и объясняется юридическая вакханалия позднего Рима. Впрочем, логика "закон - суп" сохранялась даже тогда – законы выродились в такое непонятное варево, в котором сам Юпитер язык сломит. Варево это человечество кушает до сих пор.