Идея верных советчиков государя Алексея Михайловича начать чеканить медные деньги была, конечно, очень интересной и перспективной для казны. И главное, что потом, через каких-то полвека она окажется успешной, ведь его сын Пётр с соратника и создадут вполне стройную и понятную монетную систему. Но Петр проводил денежную реформу, ориентируясь на грабли, которые со всего размаху ударили по лбу его отца.
Потому что Алексей Михайлович и его советчики сделали все возможное, чтобы к российским медным деньгам, начеканенным по приказу царя, относились как к мусору.
✔️Выдавали жалование медью, но требовали, чтобы все платежи в казну шли только серебром.
✔️Чеканили медную монету по принципу «чекань, пока чеканится», не ориентируясь ни ее на реальную стоимость, ни на наполнение товарами.
Причина того, что чеканили столько денег понятна - шла война и денег было нужно много. Но в результате получился Медный бунт. А до Медного бунта несколько лет было очень весело. Особенно на только что занятых землях. Например, в Вильне.
Вы же знаете, что Алексей Михайлович не только отвоевал наконец-то Смоленск, закрыв навсегда «вечный спор славян между собой» за этот город, но еще и занял Полоцк, и, что самое главное - Вильно, столицу вечного соперника Великого княжества Литовского?!
И не просто занял. Вильно несколько лет считалось вполне русским городом. Там рулил русский воевода, были расквартированы русские полки, а многие горожане приняли русское подданство.
Соответственно, и деньги там стали ходить не только польские, но и русские. Точнее, даже подразумевалось, что в первую очередь это будут русские деньги.
Но получалось по-разному. Причем интересно, что порой получалось так, что бывшие подданные Литвы были готовы использовать русские медные деньги, но их не брали сами русские солдаты.
В архивах сохранилось одно из дел по этому поводу. Виленский мещанин решил купить на базаре посуду, которую продавал русский солдат. Продавец требовал, чтобы за покупку расплатились шелягами, мелкой монетой, в которой имелось немного серебра и ходившей в Речи Посполитой. Покупатель же настаивал на оплате московскими медными копейками. Дело закончилось тем, что мещанин пожаловался воеводе Михаилу Шаховскому. Тот разобрался как положено и приказал, чтобы солдата проучили батогами, чтобы тот уважал государевы деньги, а не требовал всякую польскую мелочь.
Но если подчиненного ему ратника Шаховской мог проучить, заставив его любить Родину с помощью верного средства - кнута, то воевод других городов заставить уважать государевы деньги было сложнее.
Виленскому воеводе вообще приходилось несладко. С одной стороны - чужой город, совершенно чужие люди, хоть и согласившиеся присягнуть Москве, но державшие потихоньку камни за пазухой. Чтобы они стали своими, надо было проявлять максимум такта и лояльности. А это значит, держать в узде своих людей. А чтобы люди были в узде, надо было, чтобы они все были сыты, пьяны и заняты делом. И если с занятием делом проблем не было, то с сытостью и пьяностью имелись большие заморочки.
Ведь, чтобы солдат был сыт и пьян, ему надо было регулярно выплачивать жалование: хлебное и денежное. Чтобы было из чего сварить кашу и на что погулять в ближайшей корчме. А с жалованием имелись большие проблемы.
✔️Во-первых, потому что это в целом в те времена было делом непростым - деньги тогда весили будь здоров и доставка жалования на гарнизон из пяти полков на расстояние в несколько сотен километров это само по себе целая военная операция. Потому что на дороге почти наверняка попадутся грабители - польские и литовские шайки, да и свои в темном лесу на узкой дороге могут неожиданно стать не своими, соблазнившись на денежный обоз.
✔️А во-вторых, привезут медные деньги. Как ты объяснишь солдатам, что им надо получить в качестве жалования медь, которую у них потом не возьмет по заявленному номиналу не один продавец?! Ни в корчме, ни на постоялом дворе, ни на рынке этой медью не расплатишься - московской медной копейке очень быстро не стало веры на «освобожденных землях».
И вот из Москвы отправляется денежная казна для выплаты жалования ратным людям в виленском гарнизоне. Понимая всю ситуацию, из Москвы отправляют на срочные выплаты:
✔️около 2400 рублей русским серебром (в основном копейки, денги и полушки),
✔️плюс около 2100 рублей ефимками и рублеными ефимками (талеры германских государств с московской меткой)
✔️и 7335 рублей медью.
До Вильно доехала только медь.
Куда делось серебро?
Дело в том, что обоз, пока добирался до Вильно, проезжал через другие города Великого княжества Литовского, занятые русскими войсками. И воеводы в Минске и Борисове позаботились о своих подчинённых, для чего подменили серебряные деньги в денежной казне для Вильно медными деньгами, которые прислали им для выплаты жалования.
В результате Шаховской получил почти только одну медь, которой должен был выплатить җалование гарнизону литовской столицы.
Конечно, с помощью батогов можно навести порядок, когда бузит один стрелец или рейтар. Но когда у тебя пять обозленных полков, которым вроде жалование и заплатили, только что теперь делать с этим «жалованием» непонятно, потому что купить на него нечего, то уже никакие батоги не помогут.
Поэтому разъяренный Шаховской срочно сообщает в Москву, что казна государева доехала до него совсем не в таком виде, как планировалось. Из Москвы отдают срочный приказ воеводам, «позаимствовавшим» серебро, вернуть его в Вильно. Вот только оказывается, что возвращать нечего - деньги уже розданы как жалование ратным людям.
Финиш.
В результате Шаховскому пришлось в срочном порядке изыскивать возможности заплатить солдатам хотя бы хлебным жалованием - он раздал имевшиеся у него запасы ржи. А в Москве собрали дополнительный обоз еще на почти 12 тысяч рублей «по третям» - на треть русским серебром, на треть ефимками, на треть - медью. И снова повезли его в Вильно.
Потому что солдат в то время без жалования не воевал. И был просто опасен как для врага, так и для своего работодателя.