Марфа заёрзала, прижимаясь спиной к прохладной стене здания — слишком неуютно было под его обвиняющим взором, но она почему-то не ощущала опасности, хотя и должна была. Ей чертовски стыдно — вот что это было, с удивлением поняла она, всматриваясь в его лицо, теперь холодное и отстранённое, хотя он так и не переставал с силой прижимать её к камню. Оправдываться было бы глупо, так что она осторожно высвободилась, а Федя остался стоять, хмуро уставившись в трещины на штукатурке, словно они могли бы дать ответы на невысказанные вопросы.
Она только что обвинила его бог знает в чём, а ведь он спас её и всех этих людей в метро, но ведь это ничего не значило, если подумать. Ещё глупее было бы отрицать вечную привычку молодых демонов вести себя непредсказуемо и играть с будущими жертвами, хотя она и была в каком-то смысле вне игры. О, она знала куда больше, чем воображал себе этот обманчиво добродушный молодой мужчина, ведь демоны по натуре одиночки и редко делятся своими секретами даже друг с другом, не подозревая, что в этом и есть их слабость. Они часто, очень часто попадались в эту ловушку, но сейчас ей было стыдно. Впервые. Она же делала это сто раз, верно? Так почему же сейчас что-то неприятно и болезненно скребётся внутри, отравляя решимость?
Марфа ведь даже не врала ему, если по-честному, просто не предполагала то, что он действительно понятия не имеет о некоторых физиологических особенностях переселения. Сперва она даже подумала, что Федя водит её за нос или так неудачно шутит — ну кто в здравом уме поверит, что демон ни разу не пробовал переселиться в другое тело? Хотя бы от скуки? За несколько-то лет? И что он реально не знает, что происходит с человеком, чьё сознание захватывает кто-то гораздо более сильный и опытный? Кто-то… древний.
А ведь она уже рассуждала так, будто поверила в его невиновность, механически отметила Марфа, всё ещё таращась на застывшего в странной задумчивости мужчину… И когда у него под носом кто-то из таких демонов развлекался с этой безмозглой куклой Танечкой, или когда этот кто-то переключился на его мать, мог ли Федя даже не подозревать подвоха? Звучало безумно, но она уже готова была поверить и в это.
Марфа откашлялась и спросила невпопад:
— Ты давно в этом теле?
Он вздрогнул, как от пощёчины, и ответил грубее, чем собирался:
— С чего тебя это вдруг взволновало?
— Это важно. Просто скажи мне. Это касается твой матери.
Федя с непонятным выражением уставился на её шею, а потом очень тихо начал рассказывать, не глядя ей в глаза:
— Я помню себя с того момента, как обнаружил себя в теле раненого подростка. До этого вообще ничего, сплошная чернота. Мать была со мной в больнице, а врачи никак не могли понять, почему это вдруг я не окочурился, вопреки всем их прогнозам. Тело поначалу регенерировало не слишком уж быстро, так что они просто решили, что ошиблись. Конечно, она всё поняла. В первый же день.
— Догадалась, что ты не её сын? Это неудивительно. Странно то, что ты не сбежал от неё. Обычно демоны тут же меняют себе окружение, как только завершают переход. Даже молодые, не помнящие более ранние воплощения.
— Я просто не смог.
— Почему?
— Она ужасно нуждалась во мне. Несмотря на то, что я мало походил на её сына. По правде говоря, он был тем ещё подонком, как потом выяснилось, а я… Вроде как вёл себя намного приличнее, не считая того, что занял его место.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— То есть ты пожалел чужую женщину, не справившуюся с потерей такого себе сынка? Серьёзно? А ещё говорят, что демоны не жалостливы по природе. Врут безбожно.
Марфа неестественно хохотнула.
— Это ещё вопрос, кто кого пожалел. Она прекрасно знала, что я не он, и всё равно заботилась обо мне. Я же был ребёнком и слабо тогда понимал, что происходит. Она умудрилась стать мне настоящей матерью, так ни разу и не спросив, что же случилось и почему её сын вдруг столь невероятным образом изменился. Представляешь? Будто это неважно.
Марфа присвистнула.
— То есть ты взаправду считаешь её мамой? Обалдеть. А она умеет закрывать глаза на неудобные обстоятельства! Тогда понятно, что вы оба проворонили новый переход. Фиговы мечтатели!
— О чём ты? — Федя наконец встретился с ней глазами.
— О том, что кто-то пытался переселиться в Таню, а теперь проделывает то же самое с твоей мамой. Ты реально не знал?
Федя побелел, и она с ужасом поняла, как же трудно ей будет сказать всю правду.