В черном-черном городе...
Что придет на смену наивному и яркому Y2K-стилю? Если вы делали ставки на «хипстерский» стиль 2010-х Indie Sleaze, то вы поторопили события. Судя по осенне-зимним коллекциям и хроникам стритстайла, сначала нам предстоит пережить засилье готической эстетики. В вампирш и «черных вдов» переоделись даже витальные девушки из семьи Кардашьян-Дженнер: даже Ким все чаще изменяет излюбленному нюду с черными тотал-луками. Так что достаем (или покупаем) платья из черного кружева, викторианские блузы и темную помаду: наступающей осенью нам предстоит вспомнить юношеское увлечение субкультурами и немного поиграть в готов. Но в чем тут дело, если совсем недавно в моде безоговорочно доминировал легкомысленный барби-кор, а звездные стилисты поголовно наряжали клиенток в total pink?
Во-первых, не стоит отрицать, что времена сейчас не самые радужные. Как бы мы ни бежали от реальности, завернувшись во все розовое и блестящее, новостная повестка неизменно возвращает нас с небес на землю — к все еще продолжающейся пандемии, тотальной финансовой неопределенности и напряженным отношениям между странами. Звучит как какое-то Средневековье (хочется добавить «Страдающее»), так что вовсе не удивительно, что на горизонте снова возникает стиль, отчасти вдохновленный тем самым периодом в истории. Темные оттенки в одежде и макияже, средневековые и викторианские силуэты, крупные металлические украшения, шипы, религиозные и оккультные символы всегда появляются там, где есть какая-то тревога и неопределенность — а уж в них недостатка сейчас, увы, не наблюдается.
Еще одна причина из разряда банальных: инфантильная и яркая стилистка в духе 2000-х уже всем успела порядком наскучить. А раз так, то в игру должна вступить ее полная противоположность. Лучше всего это описание подходит именно готическому стилю, у которого действительно мало общего с Y2K: никаких пастельных оттенков, никаких бабочек, никаких страз. Только черный, только хардкор. К тому же в этом есть и момент ностальгии: пик популярности готики в мейнстрим-культуре пришелся на все те же 90-е и 2000-е. Моды это тоже касается: именно в эпоху Миллениума Александр Маккуин, Оливье Тискенс, Джон Гальяно и Анн Демюлемейстер вдохновлялись готическими романами и классическими хоррорами, создавая романтично-мрачные коллекции. И сегодня именно они — на мудбордах молодых дизайнеров.
В новом сезоне им вторят и мастодонты индустрии. Марк Джейкобс одевает Беллу Хадид в блестящий черный латекс и делает ей прическу в духе фильма «Девушка с татуировкой дракона». Выдумщик Алессандро Микеле из Gucci наряжает моделей в жесткие корсеты, черные вуали и пышные викторианские платья. Мэтью Уильямс в Givenchy идет по стопам своего предшественника Риккардо Тиши и возвращает в моду шипы, черные кожаные ботфорты и плащи-мантии в пол. Даже витальная и жизнерадостная Донателла Версаче посматривает в сторону черного латекса, тугих корсетов и темно-фиолетовой помады, которые на один сезон вытеснят более привычные для Versace неоновые оттенки и золотые барочные вензеля. Ну а Рик Оуэнс и Демна Гвасалия просто остаются верны себе: для них черный — по-прежнему любимый оттенок. Как, видимо, и для нас. Во всяком случае, на ближайшие несколько месяцев.
